Следующие 24 часа будут критическими для Путина, считает главный корреспондент CNN по международной безопасности Ник Патон Уолш.
По его словам, «российский президент столкнулся с самой серьезной угрозой своей власти за все 23 года, когда он руководил ядерной державой. И это ошеломляет, когда видишь, что внешний вид тотального контроля, который он сохранял все это время, — главное преимущество его автократии — рушится в одночасье».
«Это было и неизбежно, и невозможно. Неизбежно, поскольку неэффективное управление войной означало, что только такая однородно закрытая и невосприимчивая к критике система, как Кремль, могла пережить такое гнусное злоключение. И невозможно, так как критики Путина просто исчезают, или выпадают из окон, или травятся.
Мы настолько привыкли рассматривать Путина как искусного тактика, что первые залпы непослушания шефа Вагнера Евгения Пригожина иногда расценивались как уловка — попытка Путина держать своих генералов в напряжении с помощью верного приспешника в качестве их откровенного критика. Но то, что мы наблюдаем сегодня — когда Путин вынужден признать, что Ростов-на-Дону, его главный военный узел, вышел из-под его контроля — ставит крест на любых предположениях о том, что этим руководил Кремль.
Однако вполне вероятно, что подразделения Вагнера кое-что из этого уже давно планировали. Оправдание этого мятежа выглядело срочным и спонтанным — авиаудар по лагерю Вагнера в лесу, который Министерство обороны России отрицает, — появился через несколько часов после анализа причин войны Пригожиным. ЧВК «Вагнер» очень быстро собрались и быстро двинулись в Ростов. Это трудно сделать спонтанно за один день.
Возможно, Пригожин мечтал, что сможет подтолкнуть Путина к смене руководства в министерстве обороны, которое шеф Вагнера публично ругал в течение нескольких месяцев. Но выступление Путина в субботу утром уничтожило эту перспективу.
Это теперь экзистенциальный выбор российской элиты – между шатающимся президентским режимом и темным корыстным Франкенштейном, созданным им для выполнения своей грязной работы, который обратился против своих хозяев.
Это момент ясности и для российских военных. Несколько лет назад мягкая критика Пригожина привела бы к тому, что элитный спецназ в балаклавах увел бы его прочь. Но теперь он свободно бродит, открыто помышляя о походе на Москву.
Украина, вероятно, будет праздновать катастрофическое время этого восстания внутри России. Скорее всего, это изменит ход войны в пользу Киева. Но восстания редко заканчиваются в России — или где бы то ни было — теми результатами, к которым они стремились. Смещение в 1917 году царя Николая II в России превратилось в большевистскую революцию, Ленина, а затем и Советскую империю.
По мере того, как разыгрывается эта редкая якобинская драма, не обязательно, что последуют улучшения. Пригожин может и не победить, и основы кремлевского контроля могут не рухнуть. Но ослабленный Путин может пойти на иррациональные поступки, чтобы доказать свою силу.
Он может оказаться неспособным принять логику поражения в ближайшие месяцы на фронтах в Украине. Он может не знать о глубине недовольства среди своих вооруженных сил и не иметь надлежащего контроля над их действиями. Позиция России как ответственной ядерной державы основывается на стабильности на самом верху.
Гораздо больше вероятность того, что все может пойти не так, чем того, что все может пойти правильно. Но невозможно представить, что с этого момента путинский режим когда-либо вернется к своим прежним высотам контроля. И неизбежно, что впереди нас ждут дальнейшие потрясения и перемены», — пишет он в своей статье.
COP29