Директора Правозащитного центра Азербайджана Эльдара Зейналова настораживает, что огромные колебания цен на нефть почти не влияют ни на курс маната, ни на уровень цен. По его словам, складывается ощущение, что однажды в «черный понедельник» все это рассыплется, как карточный домик, и тогда в Азербайджане станет, как в России – нестабильно. В интервью Minval.Az известный правозащитник рассказал о причинах давления властей на гражданское общество, о том, что нас ожидает в 2015 году и как экономический кризис, который вслед за Россией надвигается на Азербайджан, может сказаться на общественно-политической ситуации.
— Эльдар бей, давайте в начале нашей беседы проведем небольшой экскурс в недалекое прошлое. Какие впечатления сложились у вас о 2014 годе?
— Это был не самый лучший год для Азербайджана. После Крыма вдруг пришло ощущение, что Россия никуда и не уходила и, несмотря на закупленные в последние годы горы оружия и целое поколение, родившееся и выросшее уже после распада СССР, может снова устроить нам 28 апреля. Печально после 24 лет купленной кровью независимости почувствовать ее иллюзорность…
Для гражданского общества, к которому я принадлежу, этот год стал серьезным испытанием. Немногочисленные, по сути, аресты вдруг вызвали у кого оцепенение от страха, у кого панику. Разбежались кто куда еще вчера воинственные «внуки Че Гевары», потянулись с цветами на Аллею почетного захоронения те, кто еще недавно предавал анафеме сторонников диалога. Стоило прокуратуре начать уголовные дела, как отовсюду появились словоохотливые свидетели. Короче говоря, печальная картина.
— Мы видим, что ситуация в Азербайджане к лучшему не меняется. Как вы оцениваете эффективность возможных санкций Евросоюза, США, введенных за грубые нарушения прав человека? Дело в том, что все чаще стали ходить слухи о применении санкций в отношении страны.
— Мечтать, как говорится, не вредно. Но санкции едва ли будут введены, для меня это вполне очевидно. Во-первых, Запад сейчас занят Россией, а во-вторых, Азербайджан является не просто торговым партнером Запада, но и его подстраховкой от ответных мер России на западные санкции. Есть много различных аспектов – от транзита военных грузов США до солидной доли Азербайджана в нефтяном импорте Израиля, которые связывают руки западным критикам нашего правительства.
— Представители гражданского общества стали чаще стали обвинять Запад в бездействие. Что мог сделать Запад, и что он не сделал?
— Запад мог бы попробовать стать посредником в диалоге властей и гражданского общества, вместо того, чтобы стравливать их друг с другом. Ведь наше гражданское общество с помощью западных инвестиций довольно динамично развивалось, пока его не решили использовать вместе с деморализованной оппозицией для экспериментов типа «арабской весны» и «Майдана». Ничего путного из этого не вышло, так как завышенные ожидания Запада столкнулись с нашим менталитетом, который чудесным образом превращает все в базар, и о котором иронично высказался глава государства в сентябре.
Запад мог бы пойти на конфликт с правительством Азербайджана в тот 6-месячный срок председательства страны в Совете Европы, который выпадает раз в 23 года и который был использован нашими властями для репрессий и радикального изменения законодательства. Но для этого нужно было бы создать прецедент досрочного прекращения полномочий страны-председателя СЕ, на что консервативная Европа пойти не могла. Так что власти рассчитали момент зажима гражданского общества правильно.
В более долгосрочной перспективе, Запад мог бы поработать с нашими политическими партиями для того, чтобы они, наконец, стали идеологическими, а не создавались вокруг лидеров. В этом случае, сила наших партий выросла бы за счет солидарности европейских партий той же окраски. Пока же для европейских политиков не ясно, к какой части европейского политического спектра можно отнести те или иные партии, претендующие на их поддержку.
—Происходящие сегодня репрессии в отношении гражданского сектора – кульминация этого процесса за всю историю независимости страны?
— Я не настолько смел, чтобы назвать нынешнее положение «кульминацией». Потому что может быть еще хуже. Сегодня политика в отношении неправительственных организаций, иностранной финансовой помощи, представительств международных организаций в стране соизмерима с Узбекистаном 10-летней давности. Но может быть и как в Туркменистане.
В этом вопросе я оптимист из «бородатого» анекдота. Оптимист (уныло): «Ну, всё! Хуже быть не может!» А оптимист (бодренько): «Да нет же, может быть хуже, может!»
Так что очень хотелось бы верить, что это на самом деле уже кульминация, и что дальше будет полегче. Например, ходят слухи, что после Европейской Олимпиады власти слегка ослабят завинченные в 2014 году гайки. Но зная, что дальше будут парламентские выборы, в это тоже не очень верится.
— Кстати, большинство арестованных активистов, правозащитников выступали за евроатлантическое будущее Азербайджана. Тем не менее, долгое время ходят разговоры о присоединение Азербайджана в ЕврАзЭС, да и официальный Баку за последние месяцы укрепил связи с Россией. Как думаете, может, завинчивание гаек было нацелено на то, чтобы никто и пикнуть не посмел, если политическое руководство страны примет решение развернуть страну полностью в сторону северного соседа? Вы вообще понимаете логику властей?
— Не без труда, но кажется, понимаю. Когда Азербайджан, зажатый между НАТО и ОДКБ, решил вступить в Движение неприсоединения (при этом сохранив связи с НАТО, вплоть до совместных учений и военных контингентов в Афганистане и Ираке), кого-то на Западе эта «половинчатость» не устроила. Сторонников «евроатлантического будущего» натравили на власти. Так как на выборах 2010 г. радикальная оппозиция не получила мест, а революционной ситуации в стране не было, то в ход пошли другие сценарии, апробированные в арабском мире и требующие внешней поддержки. Как раз в это время усилилось финансирование именно тех НПО, которые были близки к оппозиционным партиям и на практически ровном месте утверждали, что «страна залита кровью и слезами». Желание поменять власть было настолько жгучим, что евроатлантисты не удержались от блока с исламистами, (которых, кстати сказать, в списке политзаключенных сейчас много больше, чем «евроатлантистов»).
Власти напугались и соответственно отреагировали. «Расстрельный список» неугодных НПО был опубликован еще в позапрошлом году (статья «Qrant axını»), но репрессии, как обычно, начались лишь после выборов. При этом арестовали не всех и даже не многих сторонников евроатлантизма, но и этого количества (15-20 человек) было достаточно, чтобы остальные притихли.
То, что сейчас не продолжаются акции протеста, как в 2011–13 годы, хотя должны были вспыхнуть ярким пламенем после первых же арестов, и что даже официально разрешенные властями митинги собирают смешное количество участников, для меня наглядный показатель и реального влияния евроатлантистов, и их воли к борьбе. И даже сейчас, вместо того, чтобы по примеру революционеров прошлого заниматься пропагандой своих взглядов среди населения, они пытаются натравить на власти больших западных дядь, радуются падению цен на нефть, и т.п. А ведь если будет реальная угроза их миллиардам, власти предпочтут пойти по крымскому пути и прижаться к российскому сапогу – и никакой Дядя Сэм этому не помешает, раз уж он не защитил Грузию в 2008 и Украину в 2014-м. Тогда наши евроатлантисты сбегут на Запад и, потягивая виски или баварское пиво, будут сокрушаться по поводу катастрофы. Многие, кстати, уже и сбежали туда…
— Как на ваш взгляд экономический кризис, который вслед за Россией надвигается на Азербайджан, может сказаться на общественно-политической ситуации в целом?
— Меня, как и многих, настораживает, что огромные колебания цен на нефть – основную статью нашего экспорта – почти не влияют ни на курс маната, ни на уровень цен. Ощущение, что однажды в «черный понедельник» это все рассыплется, как карточный домик, и тогда станет, как в России – нестабильно, неопределенно.
Думаю, что власти должны отказаться от части своих амбициозных проектов в области строительства и урезать военные расходы, которые и сейчас уже превышают весь бюджет Армении. В этом случае образуется финансовый резерв для того, чтобы смягчить последствия кризиса для населения. А там и кризис минует. Ведь нефть всегда растет в цене, и падения цен на моей памяти всегда были связаны с политическими, а не экономическими факторами, например, желанием развалить СССР или, как сейчас – наказать Россию.
Следует также учесть, что бюджеты многих семей в Азербайджане зависят не столько от государственных зарплат и пенсий, сколько от доходов с московских базаров. Кстати, до 2005 года они втрое превышали доходы от нефти. Если только Россия не выгонит наших трудовых мигрантов, этот фактор будет продолжать стабилизировать экономическую и общественно-политическую обстановку в Азербайджане.
— И напоследок, какие прогнозы имеете на 2015-й год?
— Я думаю, власти успешно проведут Европейскую Олимпиаду, заработав себе очки в общественном мнении Европы. Перед играми не исключены вылазки и аресты исламистов, что тоже сыграет на имидж властей как «последнего барьера перед опасностью терроризма».
Перед выборами опять обострятся отношения между властями и оппозицией и, возможно, внутри самого оппозиционного лагеря – между сторонниками и противниками диалога с властями. Репрессии, скорей всего, продолжатся по принципу «вращающейся двери»: одних будут освобождать, других арестовывать.
Что касается самих парламентских выборов, то они будут проведены традиционным образом и дадут большинство в парламенте правящей партии. Но не исключено, что парламентское меньшинство расширится в безопасных пределах, и туда допустят сторонников диалога из числа секулярной оппозиции. А Европа будет удовлетворена «очередным шагом вперед к демократии».
Отношения Запада с Россией нормализуются, и цены на нефть, а значит, и доходы бюджета, стабилизируются и скорее всего, даже поднимутся. В последнем случае, нас опять ждет строительный бум, а это, кстати, лучший способ отмывания денег.
Открытие железной дороги Баку-Тбилиси-Карс превратит Азербайджан в важный железнодорожный перекресток на «Великом Шелковом Пути». Как результат, Запад будет заинтересован в стабильности правительства более чем в его демократичности, и вопрос о санкциях окончательно отпадет.
Эмиль Мустафаев
