COP29
Владелец ЧВК Вагнера Евгений Пригожин лично вербует заключенных в российских колониях, предлагая освобождение через полгода за участие в военных действиях в Украине, об этом изданию The Insider рассказали сами осужденные.
По их словам, Пригожин не скрывает, что вербовку уголовников для войны санкционировал лично Владимир Путин (так это или нет, но ФСИН оказывает «путинскому повару» полное содействие в его общении с зеками на территории колоний). Пригожин (сам в свое время отсидевший за разбой и вовлечение малолетних в преступную деятельность), нацепив на футболку звезду «Героя России», рассказывает заключенным, что «представляет ОПГ, помогающую армии России», и обещает зекам от 100 до 230 тысяч рублей в месяц, отдавая предпочтение осужденным за убийство.
«500 человек пошли записываться, отобрали только 100»
Геннадий, заключенный в ИК в Брянской области
В двадцатых числах июля к нам в колонию приехал Пригожин со своими людьми. Им выделили шесть или семь кабинетов, по два человека они сидели и разговаривали с заключенными. Я тогда не знал, кто это такой. Смотрю — нормальный мужик. Пошел с ним говорить, он сидел в первом кабинете, с ним какой-то молодой пацан. У меня был личный разговор с ним, это я потом только узнал, кто он такой. Жаль, что сразу не понял: надо было еще попросить, чтобы помог.
Никакого принуждения не было. Наоборот, много кого не берут. Берут только таких, которые не боятся, и адекватных. Не берут насильников и «обиженных». Разговаривают очень вежливо, никаких претензий к ним нет. Меня спросили: «Зачем тебе это надо?», а я говорю: «Я смотрел, как Зеленский выпустил вот этих зеков, которые над людьми издеваются. Я поеду их мочить. Мне не интересны Путины и Зеленские, война есть война. А те, кто издевается над женщинами и детьми, — я их буду бомбить». Они дело почитали, говорят: «Пройдешь полиграф и поедешь».
После разговора подписывается бумажка о том, что я не разглашаю процесс освобождения и даю добровольное согласие на участие в военной операции на Украине. Еще мы писали прошение о помиловании.
Обещали контракт, ежемесячные выплаты (230 000 рублей в месяц), снятие всех судимостей после полугода участия в спецоперации. Но они сразу говорят, что из 100% примерно 80% не вернутся. Они в компьютер забивают данные родных и адреса, спрашивают, обеспечены жильем или нет, есть ли кредиты в банках. Я думаю, что родным помогут, потому что маловероятно, что мы назад приедем. У меня и жена, и ребенок, которому шесть лет, и это мое решение.
Ребята понимают, что на выходе их ничего не держит, на работу устроиться сложно. Им и самим не хочется воровать и грабить. Но когда выходишь, у тебя ничего нет, не на что покушать купить. Где брать деньги? Идешь снова грабить. А сейчас камеры везде — очень быстро узнают тебя, и опять в тюрьму приезжаешь. И вот так туда-сюда, туда-сюда, замкнутый круг. А тут они увидели для себя выход: «Выживу — значит выживу, что-то в жизни изменится, еще и денег дадут».
Люди из ЧВК Вагнера не рассказывают, что происходит на Украине. Но я знаю примерно, потому что общаюсь с заключенными из других колоний. Например, из питерской колонии 50 человек собрали и в какой-то украинский поселок закинули, где было 300 с лишним нацистов. Они вырезали за ночь всех этих нацистов, и погибли только трое, 47 назад вернулись.
Сейчас дела все упакованы. Планируется, что со дня на день нас отвезут на аэродром недалеко от границы с Украиной. Там переоденемся в «зеленку», две недели уйдет на инструктаж, а потом — на вертолет и пересекаем границу. В моей колонии многие поедут. Почти 500 человек пошло записываться, отобрали только 240. Потом еще кого-то отсеяли после полиграфа. В итоге едут около 100 человек.
Я готов не вернуться. Мы же взрослые люди, прошли огонь и медные трубы. Я не думаю, что люди из ЧВК будут обманывать. Я иду на войну не по политическим причинам. У меня есть определенная цель по поводу нацистов — я хоть одного-пять-десять заберу с собой на тот свет.
Но если те, кто нас туда отправляет, начнут обманывать и врать, то это опасно. Я знаю, что они уже полторы тысячи человек из лагерей собрали — и Архангельск, и Брянск, и Ярославль, Рязань, Питер. С любым лагерем и зоной я могу связаться и узнать, что надо. Мы между собой общаемся и их самих там положим, если они будут какие-то подлости делать. Сейчас мы просто ждем, в любой момент могут позвонить — и надо сорваться и ехать. Мы боимся только одного, что нас не возьмут туда.
В нас столько ненависти, что реально боимся туда не попасть и не исполнить свой долг.
«Человек со звездой героя России на футболке открыто сказал — у власти бандиты»
Иван, сотрудник колонии строгого режима в Тульской области (ИК-1)
24 июля к нам в колонию приезжал босс ЧВК Вагнера, сам Пригожин. По команде начальника учреждения (тому звонили с Житной) собрали весь контингент на плацу, и он стал рассказывать про войну (именно так он и говорил), про слабеющую регулярную армию, которая не справляется, про искупление вины кровью.
Когда я первый раз пришел на собеседование, в кабинете сидел лысый мужчина со звездой и сотрудники в черном, ФСБшники. Он у меня спросил, я ему сказал фамилию, имя, отчество и статью. Он говорит: «Воевать хочешь?» — «Да» — «Нам годен». Написал там что-то в ноутбуке и говорит: «Иди».
Потом второй раз уже приходил, там уже был бородатый мужчина. Я к нему зашел в кабинет, пообщался, и он то же самое спросил: «Воевать пойдешь?» — «Да». Детектор лжи я даже не проходил, он согласился сразу и сказал: «Все, хорошо, ты подходишь». Еще спрашивали: «Наркоман?» — «Нет, только выпиваю». Обещали, что повоюем полгода и выйдем на свободу, если вернемся.
У меня 105 статья, убийство. Я полностью подходил, но позже ко мне подошли и сказали, что я не поеду на войну. Что и тут кто-то нужен — работы много. У нас три человека, которым тоже отказали. Ничего не объясняли.
Я хотел воевать, освобождать всех мирных людей, гражданских. Они же их там убивают, украинцы эти. Мне это не нравится. Я такой человек. Мы же живем в России, я хотел послужить стране. Мне было обидно, что меня оставили тут.
