Появляется все больше информации, показывающей как Международный банк Азербайджана (МБА) и его филиалы, дошли до такой ситуации, что для их спасения понадобилось вмешательство государства. И, как правило, речь идет об олигархах, черпавших деньги из «бездонного колодца», любезно открытого бывшим главой МБА Джахангиром Гаджиевым.
Но как же МБА кредитовал клиентов при Джахангире Гаджиеве? Известный банковский юрист Акрам Гасанов рассказал minval.az об одном случае, свидетелем и участником которого был он сам.
«Как известно, одним из крупнейших проблемных заемщиков МБА является метанольный завод Азмеко (AzMeCo), который принадлежал кредитному олигарху Низами Пириеву. Так вот, в 2010 году последний обратился в Банк ВТБ (Азербайджан) – дочерний банк российского ВТБ за получением кредита в размере 20 млн. долларов. На тот момент я был заместителем председателя правления этого банка – вторым должностным лицом, курирующим следующие сферы: управление рисками, юридическая поддержка, противодействие отмыванию денег и работа с проблемными кредитами», — отметил Гасанов.
Работа Гасанова была сложная. «Постоянно надо было быть на чеку, чтобы банк не разворовали. Интересно, что все кредиты, против выдачи которых я выступал и голосовал на кредитном комитете, впоследствии превращались в проблемные. На этом фоне я даже часто конфликтовал с председателем правления, а мои кураторы в головном банке в Москве поддерживали меня, если я противился выдаче тех или иных кредитов. Одним из таких дел стал кредит Азмеко. Я был против этого кредита, поскольку проведенные моими сотрудниками (риск-менеджерами и юристами) анализы показали, что мы имеем дело с компанией-пустышкой», — рассказал эксперт.
У Азмеко, по словам Гасанова, уже на тот момент были проблемные кредиты в других банках. Плюс репутация самого Низами Пириева была негативной (несмотря на все это, Управление безопасности банка дало положительный отзыв на выдачу кредита). «Наконец, Азмеко в представленных документах нередко просто банально врал».
«Помню, говорили о подрядчике из Южной Кореи и т.п., и все это потом оказалось ложью. Процесс затянулся, поскольку сумма была большой, и без одобрения московского офиса его выдать не могли. А московские риск-менеджеры поддержали мою позицию. Азмеко уже был на грани закрытия, месяцами людям не платили зарплату и т.п., вся надежда Пириева была на кредит ВТБ», — отметил собеседник.
Но в 2011 году ситуация вдруг изменилась. Департамент дочерних банков ВТБ в Москве возглавила член правления Ольга Дергунова (впоследствии в 2012 году она стала замминистром экономического развития-руководителем Росимущества, но в прошлом году ее уволили и вернули обратно в ВТБ) и сразу проект кредита Азмеко получил новое дыхание. «Меня попросили совершить очный осмотр строящегося завода. Я выехал со своими сотрудниками. Вывод был еще хуже: нас обманывали еще больше, чем мы думали».
«И тут грянул гром: мне сообщили, что все наши анализы и выводы никому не нужны, потому что кредит будет гарантирован со стороны МБА! Я спросил: а почему бы МБА самому не выдать этот кредит? Ответа не было. Уже потом я понял, что Джахангиру Гаджиеву было куда проще просто подписывать гарантийные письма без всякого согласования с Наблюдательным советом банка, чем выбивать реальные деньги для Азмеко, которые он оказывается уже до того предоставлял Пириеву. Разумеется, сказать тут уже было нечего. Раз крупнейший банк мой страны гарантирует возврат кредита, ради Бога, пусть выдают. Именно с такой резолюцией я и согласился. А про себя подумал, что, ну видимо, МБА лучше осведомлен о реальной ситуации, и раз он вмешивается, значит, проект действительно имеет большое государственное значение», — рассказывает Гасанов.
Затем, по его словам, началась дикая спешка. «Помню, это было накануне праздника Новруз в 2011 году. Предстояли длительные нерабочие дни. Но даже за эти дни, видя, как нас торопят, я и мои работники работали над юридическими документами (договора и т.п.), чтобы скорее выдать кредит. Но выдача затянулась. Мы-то свою работу завершили быстро, но и у Азмеко, и у МБА не все было в порядке с документами.
Плюс ко всему они в спешке пытались несколько раз обмануть нас. В частности, по сроку кредита. В итоге я настоял, что кредит будет на один год – срок гарантии самого МБА, и, если кредит не вернут, его должен будет вернуть МБА».
Как рассказывает собеседник, в банк часто приходили то руководство Азмеко, то самого МБА. «Я требовал полной четкости в документах. А они, в свою очередь, жаловались на меня в Москву: мол, этот Гасанов не пропускает кредит. И в результате в Баку приехала та самая Дергунова! С претензиями ко мне: почему не позволяю банку развить кредитную деятельность, почему до сих пор не выдан кредит Азмеко и т.п.».
Основной ее целью конечно был кредит Азмеко. Она имела явную заинтересованность, уверен Гасанов. «Я, разумеется, на документах доказал ей, что действую в соответствии с правилами банка и рекомендациями своих кураторов в Москве. Но она была крайне недовольна. И стала возмущенно говорить, что я вообще торможу развитие банка, блокирую бизнес-проекты и т.п. В том числе спрашивала, почему я вмешиваюсь даже в те вопросы по выдаче кредитов, которые относятся к полномочиям Управления безопасности. На что я ответил, что как лицо, отвечающее за консолидированное управление рисками банка, имею на это право», — отмечает юрист.
Кроме того, по его словам, многие кредитные заявки в банке появлялись с подачи самого руководства Управления безопасности. «В числе них была даже заявка на кредит на сумму в 1 млн. манатов с целью дачи взятки! То есть назначением кредита была взятка, представьте себе! И об этом я информировал головной банк, но меры приняты не было. На это она мне, ехидно улыбаясь, сказала: «А что, это первый случай коррупции в Азербайджане?» Вопрос был ясен: за всеми этими безобразиями в том числе стояла она сама! Ее просто бесило, что не удается выдать Азмеко кредит на условиях, которые она кому-то обещала, и все потому, что я не пропускаю. В итоге кредит выдали (и выдали-то в день рождения сына Пириева, который сегодня прячется от азербайджанского правосудия в Лондоне) четко на условиях, на которые дал согласие я», — рассказал Гасанов.
А условия были жесткие. «Настолько жесткие, что ровно через год ВТБ вынужден был потребовать возврата кредита. У Азмеко, естественно денег не было, и платить ВТБ пришлось МБА. Меня тогда в банке уже не было, но настолько жесткими были документы, которые я подготовил! В этом смысле косвенно и я имею отношение к кредиту на сумму в 20 млн. долларов, которые Азмеко должен МБА. И это только часть всего кредита Азмеко МБА, исчисляемого в сотнях миллионах. Ибо после этого они просто вошли во вкус и начали кредитовать больше».
Неужели Джахангир Гаджиев не пришел к тем же выводам в связи с Азмеко, к которым пришел я с моими сотрудниками?, — задается вопросом Гасанов. «И это при том, что, в отличие от Гаджиева, у меня были только открытые источники информации, а у МБА – доступ фактически к любой информации об Азмеко. Я уж не говорю о том, что у МБА были не несколько сотрудников для анализа всего этого, а сотни работников, которые могли и должны были противиться выдаче таких кредитов Азмеко».
«На днях на одном сайте я прочитал о претензиях сестры Джахангира Гаджиева ко мне. Она задается вопросом: «Акрам муаллим, вы что, были рядом с Джахангиром, когда он присваивал деньги?». Рядом я, конечно, не был. И, при всем сочувствии к естественному состоянию сестры, должен сказать: не дай Бог, мне быть рядом с такими людьми. Но, как минимум, свидетелем одной кредитной аферы МБА, о которой рассказал, я был. И в рамках своих полномочий сделал все, чтобы защитить интересы другого банка, в котором работал тогда. «Спасибо» мне, правда, не сказали, ибо ВТБ, как ни странно, — российское подобие самого МБА, просто более изощренное. Но, стоит отметить, что в Москве работают и целые подразделения порядочных и грамотных людей», — отмечает юрист.
«Однако, к сожалению, в итоге решения остаются за такими как Дергунова (хотя и ей потом показали свое место). А сейчас я рад хотя бы тому, что в моей стране решения не всегда остаются за такими как Гаджиев, и он отвечает перед моим государством за свои преступления…», — подчеркнул Гасанов.
В.Абасова
