COP29
Банальный, ни к чему не обязывающий разговор в магазине с пожилой соседкой, снова привел автора этих строк к проблеме, вставшей несокрушимой стеной между самой немощной частью нашего общества – инвалидами и пожилыми людьми – и миром, наполненным жизнью, добром и яркими красками.
— Я болею, — говорит тетя 74-летняя Бикя Гасанова, — диабет у меня 2-й группы, зрение плохое, давление скачет, а муж – сама знаешь… К постели прикован, левая половина тела не работает. После смерти Малика (сын Бики Гасановой Малик умер в 2011-м году в результате аллергической реакции, вызвавшей отек Квинке) мы сильно сдали, нечем жить. А надо, ничего не поделаешь. Медсестра из поликлиники приходила, посоветовала обратиться муниципалитет Ясамальского района, чтобы прислали человека – смотреть за нами. Прошла неделя, потом – другая, мы позвонили снова. Нам обещали перезвонить до вечера. К вечеру пришли какие-то люди, посмотрели на нашу обстановку, я представила справки от врачей, документы по инвалидности – и свои, и мужа (у мужа Бики ханум – Шовкю Гасанова уже второй инсульт) и заявили мне: «Вы же ходить можете, за мужем смотрите, вот и смотрите. Вам не полагается приходящий работник. Вот если бы вы оба были бы лежачими… А так вы друг у друга есть. Ничем помочь не можем». А как нам быть? Соседи помогают, когда у меня давление, когда не могу выйти из дома… К кому обращаться? Хочу записаться к министру на прием, может быть, хоть он поможет.
Кто же такие эти неуловимые социальные работники, о которых в Азербайджане разве что слышали, но видели их далеко не многие? Это люди, которые как минимум два раза в неделю должны оказывать одиноким пожилым гражданам и инвалидам помощь по уборке квартиры, покупке необходимых продуктов, промышленных и хозяйственных товаров и т.д.
Действительно, в каждом районе города созданы филиалы соцпомощи, в которых существует штат работников, в частности, патронажных сестер, к которым можно обратиться в случае, если человек одинок, болен, недееспособен.
По информации, полученной от одного из сотрудников Министерства, к такому гражданину приходит комиссия, выявляющая уровень его беспомощности, наличие или отсутствие родственников, состояние жилища, и только после прохождения всех этих процедур к нему прикрепляют сотрудника, работающих по графику, а именно — 2 раза в неделю по 2 часа, за это сотрудники получают зарплату от государства.
Получается, что они все же есть? Но в таком случае, как же их заполучить? Ведь согласно vox populis, заявления, отправленные в официальные структуры, бывают попросту отклонены.
Получается, что филиалы соцпомощи существуют, но процедура получения этой соцпомощи напоминает бег с препятствиями.
Тем не менее, проблема отсутствия института социальных работников в Азербайджане стоит очень остро, несмотря на то, что в 2011 году этим вопросом вроде бы вплотную занялись госструктуры. В том же 2011 году был разработан и утвержден Законопроект о социальных службах, который в соответствии с пунктом 16 части I статьи 94 Конституции Азербайджанской Республики, устанавливает правовые, организационные, экономические и организационные основы государственной политики в области социального обслуживания лиц, находящихся в трудной жизненной ситуации, и регулирует отношения, возникающие в этой области.
Кроме того, в Милли Меджлисе (ММ), где этот законопроект утверждался, заявили, что планируется также создание центров по предоставлению социальной помощи при местных представительствах международных организаций Красного Креста и Красного Полумесяца. После создания законодательной основы социальной службы Азербайджана будет определен статус социальных работников, их права и обязанности. Социальные работники будут осуществлять свою деятельность не на общественных началах, а получать за свою работу зарплату от государства.
Шли годы, программа, утвержденная в ММ, «работала», да так, что о ее благотворных результатах отчитался в 2017 году экс-министр труда и соцзащиты Салим Муслимов на конференции, посвященной завершению твининг-проекта Европейского Союза «Развитие социальных услуг в Азербайджане». Согласно словам министра, социальные работники Минтруда и социальной защиты населения оказывают социально-бытовые услуги на дому 11,3 тыс. одиноким пожилым гражданам и инвалидам. Аналогичные услуги оказываются еще около 1,1 тыс. гражданам учреждениями социального обслуживания в стационарном режиме. Твининг-проект «Развитие системы социальных услуг в Азербайджане» реализовывался совместно с соответствующей структурой Австрии, и был направлен на усовершенствование системы социальных услуг для наиболее уязвимых слоев населения и обеспечение их социальной интеграции.
Но это опять-таки официоз. На самом деле о реальном присутствии социальных работников в жизни престарелых и немощных граждан страны говорить не приходится. А если таковые и имеются, то работают они далеко не за зарплату, а за так называемый «хёрмят», что и подтвердили пользователи соцсетей, когда была открыта аналогичная тема. Люди приводили случаи из жизни и говорили о том, что в ответ на просьбу в муниципалитеты прислать социального работника под любым предлогом получают отказ.
Так, к примеру, Г. Исаева рассказала, что ее бабушка – лежачая больная, за ней смотрит мама, которая в итоге не может работать. В помощи отказали на том основании, Г. Исаева живет рядом, и ее официальный заработок больше среднестатистического, а бабушкина пенсия — 160 манат. Основание отказа в пенсии по инвалидности было основано на том, что бабушка получает пенсию по старости, и вообще «она не настолько больна». Отметим, что у нее второй инсульт, кровоизлияние в мозг, в итоге полный паралич левой стороны тела. Плюс удар пришелся по полушарию, который отвечает за разум. Пожилая женщина полностью зависима. Все бумаги, заключения врачей из трех больниц и МРТ из 2 больниц были предоставлены. И все равно ответ был неизменен.
Н. Меджидова рассказала, что обращалась за помощью в течение почти 10 лет. Ответ был один: по закону положен социальный работник только для одиноких стариков старше 72-х лет. Отметим, что отцу Н. Меджидовой 73 года, он инвалид, кроме него есть в семье двое, но они тоже инвалиды. Ответ, который получила Н. Меджидова, просто умиляет: «Ну вы же друг у друга есть»….
Т. Тагиева рассказала о том, что ее мама 10 лет была лежачей больной (онкология). Вся «помощь», которую оказали, заключалась в получении инвалидного кресла (на 8-м году болезни). Т. Тагиевой приходилось брать «левые» больничные в дни, когда она вместе со своей мамой лежала в онкоцентре. Почему «левые» больничные? Да потому что в нашей стране, оказывается, не положено давать официальные больничные, если ты сам не болеешь, а только ухаживаешь за больным.
— И ни одного соцработника, ни одного врача из Сумгаитского диспансера я за это время не видела, — заключает Т. Тагиева.
Так существуют ли на самом деле эти соцработники? И если да, то где они проходят обучение, где работают, если их в глаза не видело 95% граждан страны?
Глава Организации «Детский мир» Кямаля Агазаде сказала Minval.az, что вот уже несколько лет, как в Бакинском государственном университете и при Спортивной Академии открыты факультеты социальных работников. И в шелтере, директором которого является К. Агазаде, сегодня работают социальные работники, а все потому, что кроме неправительственных организаций им негде сегодня работать. Нет штатных государственных единиц. А почему? Ведь во всем мире существует практика сотрудничества социальных работников в сфере банков, медицинских и учебных учреждений. Но почему-то в Азербайджане они могут работать только в НПО, ибо государство не заинтересовано в их трудоустройстве.
Правозащитник Новелла Джафароглу рассказала Minval.az, что возглавляемое ею «Общество защиты прав женщин имени Дилары Алиевой» многократно вносило свои предложения по поводу социальных работников в правительство, но никто не обратил на эти проекты серьезного внимания.
— Нам ответили, что этими вопросами занимаются муниципалитеты. А почему тогда так много жалоб? В муниципалитетах, которые этим якобы занимаются, должен существовать банк данных, должен вестись строгий учет по вверенному участку: возраст и состояние пожилых людей, количество пожилых людей, детей, неблагополучных семей, инвалидов. Люди не должны бегать с заявлениями и обирать пороги чиновничьих кабинетов: сотрудники муниципалитетов должны сами знать все и обо всех, чтобы вовремя оказать социальную помощь. Кроме того, за своих сотрудников, занятых в деле социальной службы, муниципалитеты должны нести ответственность. Но, похоже, что никому нет дела до серьезной помощи, все существует у нас в стране, но только на словах. Кроме того, в нашу организацию часто поступают жалобы от граждан, которым не удалось добиться установления инвалидности. Мы обращаемся в соответствующие органы, поднимаем этот вопрос и добиваемся поставленной цели. Мы скоро откроем онлайн-помощь для женщин, потому что многие жительницы районов, не способны защитить себя, и не знают, как защищаться – мы будем отвечать на их вопросы, и будем оказывать всяческую помощь, будем стараться помочь, как говорится, чем можем.
Проблема в том, что нас ограничили в получении грантов. Нас ограничили во всем, а тем не менее мы могли бы сделать тысячу полезных дел для народа, и связываться с соответствующими органами, и добиваться того, чтобы людей не лишали инвалидности и социальной защиты. В любом нормальном государстве институт социальных работников грамотно и четко налажен. Во всем мире такая инициатива приветствуется. В нашей же стране, где выделяется огромное количество денег на зрелищные мероприятия, этой четко налаженной системы нет. Кроме того, инвалидам полагаются ежегодные путевки – в азербайджанские здравницы — Нафталан, Набрань, Бильгях. Но люди жалуются на то, что по многу лет стоят в очереди и всякий раз получают один и тот же ответ: ждите, ваша очередь не подошла. Все это происходит потому, что в минтруда и соцзащиты есть чиновники, которые никогда в жизни не будут заниматься этими вопросами. Они плохо знакомы с этой работой. В нашем Комитете женщин квалифицированные работники, проходившие практику социальных работников по всему миру, у нас есть региональные центры, где наши девочки работаю волонтерами – абсолютно бесплатно. Мы могли бы сделать очень много полезной работы, принесли бы пользу, если бы государство дало нам полномочия и финансировало бы нас. Но государство выделяет средства исключительно госструктурам. Тема отсутствия социальных работников в стране – вопрос больной и стоит он сегодня наиострейшим образом. Мы даже спрашивали, почему в каждом районе не создать при муниципалитетах места, в которых бедные люди могли бы получать пищу? Это же социальная проблема! В Азербайджане — несмотря на то, что страна богатая, есть немало неимущих семей. Есть 1000 вариантов помощи этим людям. У нас есть много энтузиастов, которые могут вплотную заняться этими вопросами. Предложений много, но государство не поддерживает нас. А тем не менее, НПО должны работать рука об руку с госструктурами. Но когда вопрос касается денег – государство от нас отворачивается. Мы работаем по всем вопросам, с которыми к нам обращаются, мы до конца идем с жалобщиками, которым не помогло государство, мало того — мы выигрываем все дела. Я не понимаю, с чем связана столь пассивная реакция государства на наши предложения, но предполагаю: в этом не заинтересованы, в первую очередь, государственные чиновники среднего звена. Я не думаю, чтобы на высоком уровне госструктуры могли бы нам отказать, потому что наши предложения – это весомая помощь госструктурам. И отсюда можно сделать печальный вывод: на бумаге службы по оказанию социальной помощи населению существуют, а в жизни – нет.
Яна Мадатова
