О чём думаю? Об очередной трагедии в Париже! Террористы именем Ислама продолжают свои античеловеческие деяния! Но все молчат о главной и решающей питательной идея террора, она – тайна, навязанная Корану, искажённого фундаментально, глубоко залегает в сознании, душе, образе мысли, чувствованиях мусульман, её придерживаются, такой парадокс, и мусульманские Лидеры всех рангов во всех странах: что Коран, де, автоматически отменяет все другие Религии и их Книги, в том числе Тору и Евагнелия, делая их бытование незаконным, мир рано или поздно станет мусульманским, и потому война во имя этого – священный долг каждого мусульманина. Вот бы найтись Лидеру, застрельщиками могли бы выступить РФ или Азербайджан, чтобы сказать: это неправда! этого нет в Коране! никакой рай не уготован террористу-убийце!.. Обратиться с таким призывом к верующим равносильно принесению себя в жертву, а потому главных слов никто не говорит. То есть надо бить террористов, кроме физического их уничтожения, также истинным, а не искажённым тысячелетними интерпретациями Кораном, этическое ядро которого совпадает с Торой и Евангелиями! Так что борьба вооружённая + просветительская, и первое слово тут — за Лидерами мусульман, чтобы обуздали обезумевшую толпу фанатиков, но этого, увы, не случается, молчат, страшатся, а потому остаётся лишь путь физического уничтожение тех, кто выдаёт себя за мусульманин, а в душе думают так же, как их Пастыри-лидеры!
Решил, вслед за откликом на парижскую трагедию, дать вкратце, тезисно, свои размышления о Коране.
Размышление первое о Коране:
Есть очевидности, с которыми нельзя не считаться
На земле существуют в многообразии ответвлений монотеистические религии, и все восходят к единому источнику – Аврааму, получили определение авраамические.
Начало единобожия коренится в недрах великой многовековой иудейской культуры, многокнижной иудейской веры.
Более чем через три тысячи лет в ней вызрело христианство, и Библия, составленная христианами из отдельных книг иудейства и христианства. Впоследствии христианство откололось от первоосновы, стало ей противостоять, было принято новое летоисчисление от Р.Х., Рождества Христова, или нашей эры, которым ныне пользуется значительная часть человечества.
Через тысячелетия после веры иудеев и семь веков спустя после христианства возник ислам, и он формировался в противостоянии, но уже к двум другим ветвям единобожия, повторив в какой-то степени опыт христианства в отношении к иудаизму. Важно отметить, что Иисус был явлен исполнить, а не разрушать установления Писания, как и озвученная Мухаммедом Божья воля сводилась к подтверждению, а не к отмене предыдущих книг единобожия.
Впоследствии муслимы, как называются на арабском предавшиеся единобожию, стали интерпретировать ислам не как последнюю по времени веру единобожия, а как единственную, отменяющую все прежние религии и их книги.
Очевидно, противостояние религий, помимо всего прочего, является результатом как нежелания считаться с потребностями и реалиями современности, так и в значительной степени жёстким диктатом исторического прошлого с его крестовыми походами, инквизицией, экспансией ислама. В этом контексте исключительно важна уникальная деятельность двух Пап – Папы Римского Иоанна-Павла II, который впервые в истории христианства принёс извинения иудеям, назвав их старшими братьями по вере, молился в знак примирения с мусульманами в мечети, а Папа Франциск I заявил, что «внутри каждого христианина сидит еврей», что ежедневно он молится словами псалмов Давида как еврей, потом совершает обряд евхаристии как христианин. Что в основе любого религиозного фундаментализма лежит насилие, а насилие во имя Бога – абсурд. Метафора о братьях в той же мере и значении могла бы быть применима к мусульманам – младшим братьям иудеев и христиан.
Замечу, что в основе терактов, естественно, множество причин, есть факторы экономические, политические, социальные, этнические, территориальные, исторические, даже ментальные, географические, в том числе, религиозные, моя задача-цель понять и прояснить лишь этот аспект, ни на что другое я не претендую. В прошлом один мудрый человек говорил, что все войны (а теракт – это война), зачастую протекают в религиозной оболочке. А вот вторая из семи размышлений о Коране:
Вмешательство в замысел Бога
Коран был собран при халифе Османе, однако принцип отбора и расстановки сур оказался хаотичным, повлиял на интерпретацию Корана.
Бог не раз предупреждает пророка в Коране, что он должен лишь повторять явленное. Показательна в этом плане интерпретация предписанной муслимам молитвы в заглавной суре Фатиха, которая явлена 50-й в мекканскую пору: Beди нac пo дopoгe пpямoй, дopoгe тex, кoтopыx Ты облагoдeтeльcтвoвaл Своей милостью, нe тex, кoтopыe пoд гнeвoм Твоим, и нe зaблyдшиx… — гнев Бога расшифровывается как неприятие иудеев, а под заблудшими имеются, де, в виду опять-таки иудеи, но и христиане тоже. Однако, в мекканскую пору Мухаммед не соприкасался ни с иудеями, ни с христианами, и потому принять или не принять Коран они никак не могли, а потому объектом гнева Бога, заблудшими, неверными были, скорее, язычники-сородичи пророка, которые его преследовали, принудив бежать из Мекки. Тенденциозная размытость важнейших понятий Корана понадобилась для разрыва с людьми Писания, иудеями и христианами, объявленными неверными.
Составители нарушили хронологию сур, качественно изменив структуру, а с нею и логику идей-предписаний Корана, дабы, очевидно, окончательно размежеваться с верованиями единобожия, преемственность с которыми составляла основу айатов мекканского периода: поздние громоздкие суры «мединского» периода, составленные путём искусственного соединения разных по времени айатов, оказались в начале, а ранние, так называемые «поэтические», короткие, ушли в конец. Вопреки широкому толкованию в мекканских айатах ислама как органической части авраамического единобожия, а муслима как монотеиста, и что Мухаммед повторяет иудеев и христианин, «О том наслышаны – то сказки первых!» (68/15), при новой композиции утвердилось представление ислама как самостоятельной веры, противостоящей не только языческому многобожию, но и иудаизму и христианству, и Аллах уже предстал как Бог ислама, а муслим-араб как единственный истинный монотеист.
Возникшая из-за разрушения людьми хронологии Божественного текста путаница привела к суждению, будто Коран – не книга с единым содержанием, а сумма отрывочных айатов, читаемых по случаю, в коранистике возникла ситуативная концепция, когда к каждому айату ищется причина ниспослания, привязка к обстоятельствам жизни пророка, что упростило, тотально утилизировало Божественное Слово, всеобщему был придан частный, конкретный смысл.
Айаты, зачастую совершенно ясные, интерпретируются, как правило, в духе навязанной Корану конфронтации, противопоставления его всему миру, что наблюдается при трактовке нижеследующего: Бог стирает, что желает, и утверждает. У Него – мать явленного прежде (13/39).
Речь о книгах, ниспосланных людям Писания, əhləl-Kitab, иудеям и христианам (в Коране немало ссылок на Таврат-Тору, Инджиль-Евангелие, Забур-Псалтирь»), айат вписан в контекст обращений к пророку, на кого возложена всего лишь миссия повторения Бога с запрещением что-то стирать, умалчивать, дописывать. Кстати, Kitab, Книга по-арабски, Писание, употребляется в Коране в единственном числе, и все книги – части единой Матери-Книги, которая у престола Бога, людям явлена лишь её часть. Айаты истолкованы так, что Бог… стёр явленное прежде, что подлинники книг иудеев и христиан хранятся у престола Бога. Так родилась пагубная и не оставляющая надежд на какой-либо диалог идея, что Кораном отменяются как книги иудеев и христиан, так и основанные на этих ложных книгах иудаизм и христианство.
Джихад как теракт
Прямолинейность трактовок Божественного текста привела к сформулированной программе джихада, которая подменила апофеоз жизни апофеозом смерти, стала оправдывать и поощрять теракты, совершаемые якобы по имя Бога-Аллаха. В исламе – три вида джихада: малый, война оборонительная, если на тебя напали, тут война нужна,каждый вправе сражаться с захватчиком, жертвовать жизнью. Но – на поле битвы, с войском, а не с мирными, ни в чём не повинными людьми: «Вам повеление сражаться на пути Аллаха, но с теми, кто напал, чтобы сражаться с вами, но никогда не преступайте, — воистину Бог не любит тех, кто преступает! И убивайте, где встретите, изгоняйте их оттуда, откуда они вас изгнали, но соблазн – хуже убиения!» (2/190,191). Это – своего рода кодекс войны на все времена.
Средний джихад, джихад Пера, это мужество говорить правду верховному правителю, никого и ничего не страшась. Но наиважнейший – джихад большой, заявленный во всех верованиях мира: постоянная, ни на миг не прекращающаяся великая война в самом человеке между Божественным в нём и дьявольским в нём. Это то, что в мировой традиции принято обозначать как самосовершенствование.
С понятием джихад связано шахидство, самопожертвование во имя Божественной идеи. Шахид – мученик, но лишь тогда, когда он гибнет за справедливость, воюя против захватчика.
Коран, выделю это особо, как и другие веры, не приемлет, осуждает самоубийство: Самих себя не убивайте! (4/29); «самих себя», частое в Коране, порой интерпретируется ложно, как «друг друга», и тем самым оставляется как бы лазейка для лжешахидов-самоубийц. Есть немало айатов в Коране и про убийство: Не убивайте душу вы живую (17/8).
В Коране Бог многократно предостерегает, о чём умалчивается с умыслом вовлечь массы в джихад, понимаемый как теракт, что большинство истины не знает (16/101), мерзки деяния большинства (5/66), оно неблагодарно (2/243). Если последуешь совету большинства, то будешь сбит с пути Аллаха, ведь большинство следует предположениям всяким, догадки измышляет разные! (6/116). Такое впечатление, что Богу предвиделись популистские заигрывания с массами, их тотальное зомбирование. Исламу приписан и фатализм, питающий неотвратимость и неизбежность джихада, предопределённого Богом, что ничто не случится, если Бог не пожелает, если на то не будет Его воля (11/33, 34).
Но в Коране есть и айаты, уточняющие, развивающие вышесказанное:
Если б Бог стал наказывать людей за дела их неправедные, на земле не осталось бы ни единого живого существа. Но до предела, Им определённого, Он всем даёт отсрочку (16/61). За всё дурное сам человек ответственен, более никто (4/79).
Чингиз Гусейнов
COP29