Какова ситуация в регионе Южного Кавказа и как распределятся геополитические позиции в этом регионе в дальнейшем? Можно рассуждать на эту тему долго, но ясно, бесспорно, одно – привычное распределение ролей в регионе меняется, и во многом это стало возможно благодаря победе Азербайджана в 44-дневной войне.
На вопросы Minval. az о том, как сложатся отношения Азербайджана с Арменией и Ираном, есть ли будущее у МГ ОБСЕ и когда будет запущен Зангезурский коридор ответил экс-сопредседатель МГ ОБСЕ и бывший посол США в Азербайджане Мэтью Брайза.
— Что мешает сейчас Еревану заключить мирный договор с Баку? Ведь мы видим, что ситуация достаточно противоречива: с одной стороны, руководство Армении заявляет о желании идти на контакт и даже подписать мирный договор, с другой – на границе Азербайджана и Армении происходят постоянные вооруженные провокации, а в Карабахе гибнут азербайджанские военнослужащие, в то время как Россия пассивна и не прилагает реальных попыток вывести незаконные армянские формирования из зоны ответственности российских миротворцев. Кто, по-вашему, препятствует подписанию мирного договора?
— Я считаю, что Никол Пашинян искренне хочет подписать мирный договор, но, как известно в Армении есть сильная и вооруженная оппозиция. Мы все в курсе что, после войны и подписания соглашения от 10 ноября были озвучены угрозы о физическом уничтожении Пашиняна. И такая угроза на самом деле существует. И эта вооруженная оппозиция, мягко говоря, «не очень жалует» соглашение от 10 ноября, стремится ликвидировать или отказаться от этого договора, и сейчас они, по-моему, и занимаются организаций вооруженных провокаций на границе.
Почему Москва до сих пор не выведет незаконные вооруженные армянские формирования из зоны ответственности российских миротворцев, надо спросить в первую очередь у России. Но я могу высказать свои предположения. На мой взгляд, есть две возможные причины: первая состоит в том, что Россия не хочет столкновений с армянским группировками и избегает этого сценария, вторая – президенту Путину выгодна нестабильная обстановка в Азербайджане, потому что у него есть политический рычаг на Азербайджан, который он может использовать как хочет.
Что касается тех, кто препятствует подписанию мирного договора в Армении, то – это политическая оппозиция. Она против соглашения, и они хотят, чтобы эта часть Карабаха получила новый легальный статус. Но мы знаем, что президент Алиев заявил о том, что вопрос статуса уже решен. Таким образом, существуют серьезные препятствия для реализации этих планов армянских сепаратистов.
Как будет ситуация развиваться дальше очень трудно, по-моему, предсказать. По вопросу Минской группы – как отметил Ильхам Алиев на конференции в Баку в апреле, на которой я также присутствовал, Минская группа могла бы помочь в вопросах демаркации и делимитации границ между Азербайджаном и Арменией. И я тоже считаю, что это важный следующий шаг, а именно детальное определении линии границ, и от этого внутренняя политика Пашиняна только выиграет, в частности, поможет открытию всех транспортных коридоров. Потому что для этого уже не будет никаких видимых препятствий.
Я считаю, что вот так – шаг за шагом, будет снижаться напряженность между Азербайджаном и Арменией, а Ереван может втянуться в интеграционные процессы на Южном Кавказе. Да, знаю, что это скорее такой оптимистический сценарий по развитию ситуации в регионе. Но я оптимист, потому что я бывший дипломат, и если бы я не был оптимистом, то и дипломатом, наверное, бы не стал.
— Зангезурский коридор – одна из основных составляющих трехстороннего договора от 10 ноября, предусматривающего разблокирование всех транспортных коммуникаций в регионе. Какова важность Зангезурского коридора в геополитике региона, кого в регионе не устраивает запуск транспортного транзита по Зангезурскому коридору?
— Зангезурский коридор очень важен для Баку, потому что он соединяет Нахчыван и «материковый» Азербайджан. И это может открыть много направлений для инвестиций, для экономического роста, как в самом Азербайджане, так и сопредельных странах. В частности, запустить новые векторы транспортных потоков между Азией и Каспийским регионом, Европой и мировыми рынками. Хочу подчеркнуть: в этом вопросе, в потенциале роста экономических возможностей, что сразу проявится после открытия Зангезурского коридора, выиграет сама же Армения.
Например, в Турции, где я сейчас живу, в среде моих друзей-бизнесменов, есть те, которые готовы вкладывать много денег в Азербайджан и Армению, скажем так, в перспективы новых возможностей. В этом плане на Южном Кавказе, на мой взгляд, вполне можно будет создавать отдельные промышленные и экономические зоны. Одну из таких зон, например, можно было создать на территории Нахчывана и которая включит в себя территории Азербайджана, Турции и Армении – все это будет возможность благодаря новому Зангезурскому коридору. Также, я думаю, что по Зангезурскому коридору можно было бы проложить новый газопровод, и таким образом использовать природный газ, чтобы развивать химическую промышленность в Нахчыване. Такая зона могла бы быть интегрирована в единое пространство с подобными промышленными зонами в Турции и даже в Казахстане.
Однако есть и противники Зангезурского коридора – в частности, Иран. Ведь немалое количество лет многие, нечистые на руку иранские бизнесмены, используя ситуацию, зарабатывали огромную прибыль от нелегальной торговли Ирана с армянами, живущих на оккупированных азербайджанских землях. Сейчас Азербайджан взял эти пути под свой контроль и пожил конец незаконной торговле. Теперь всем этим «левым» бизнесменам придется платить налоги Азербайджану за свою деятельность. Говоря глобально, со стратегической точки зрения, этот коридор будет способствовать экономическому росту и развитию всего региона, всех стран-соседей, но только не для тех, кто против мира в регионе.
— Какова, на Ваш взгляд, нынешняя роль МГ ОБСЕ? Ведь многие оценивают ее весьма неоднозначно. Нужен и эффективен ли данный формат для решения проблем в регионе?
— Не совсем согласен с чрезмерно критическими мнениями по поводу работы Минской группы ОБСЕ все эти годы, в том, числе с теми, кто называет политику минской группы «проармянской».
Члены Минской группы, в том числе и я, будучи когда-то сопредседателем МГ ОБСЕ, всегда старались вырабатывать объективные решения, учитывая мнения всех сторон. К сожалению, в этом есть опасность того, что такие решения не будут популярны ни у той, ни у другой стороны. И в годы моей работы в МГ ОБСЕ в Азербайджане были те, что даже хотели сделать меня персоной нон-грата для Азербайджана. Но вы в курсе, что произошло, когда президент Обама назначил меня на должность посла США в Азербайджане: армянская диаспора в США активно протестовала против этого назначения, называя меня «проазербайджанским». Спрашивается – как я мог быть «проазербайджанским» и «проармянским» одновременно? Поэтому могу сказать, что я и мои коллеги из Франции и России всегда старались быть объективны.
Да, я понимаю, что Азербайджан не признает статус Карабаха, ведь Азербайджан выиграл войну и определяет ситуацию как победитель. И Минская группа ОБСЕ сейчас пытается найти путь через некие «тревожные воды» политического «моря». Мое мнение заключается в том, что Минской группе не стоит заниматься вопросом «статуса Карабаха», это достаточно больной вопрос. Но дипломаты МГ ОБСЕ могли бы заниматься вопросом подготовки мирного договора между Азербайджаном и Арменией – в принципе, для этого группа, когда и была создана. Также, в рамках этого процесса, процессом демаркации и делимитации, как советовал Ильхам Алиев.
И я думаю, что, если такая группа уже существует, почему бы не пользоваться ее возможностями для поиска мирного консенсуса? Другое дело, что делать, если один из ее сопредседателей – Франция так ясно выступала и выступает в поддержку одной из сторон – Армении? Конечно, это подрывает статус объективности Минской группы и заставляет задаться вопросом – может состав Минской группы надо пересмотреть и изменить?
— Вы знаете, отношения Азербайджана и Ирана переживают не лучшие времена. Каково, на Ваш взгляд, будущее этих отношений? В чем причина агрессивной риторики Ирана: перекрытый Баку наркотрафик Иран-Россия, усиление роли Азербайджана в регионе после 44-дневной войны, давление США и Израиля на Иран или напротив – слабость США и уход из Ближнего Востока, например, из Афганистана?
— Непросто предсказать будущее отношений Ирана и Азербайджана. Многое тут зависит от того, что будет делать Тегеран. Новое правительство Ирана — достаточно консервативное и малодоговороспособное: оно готово пойти на конфронтацию и с Азербайджаном, и с США, и с другими странами. Существует много причин для этого. Я считаю, что новый президент Раиси хочет доказать этническому азербайджанскому населению Ирана невозможность проведения манифестаций в поддержку Баку. Тегеран видит в этом прямую угрозу сепаратизма. Это может быть одной причин конфронтации Ирана в отношении Азербайджана.
Что касается наркотрафика, то я тоже думаю, что в Иране и России есть немало сил, недовольных закрытием этого наркопотока через Азербайджан, причем это недовольство лоббируется на самом высоком уровне.
Но я вспоминаю о том, что, когда закончил свою работу в качестве посла США в Азербайджане, разговорился с другом – высокопоставленным азербайджанским чиновником. Отмечу, данный разговор состоялся примерно в 2011 году. Так вот он признался тогда, что отношения Ирана и Азербайджана — это «война, просто без вооруженных столкновений». То есть, уровень напряжения между странами и тогда был очень высоким. И я сам знаю, как бывший посол США в Азербайджане, что тогда Иран проводил, выражусь дипломатическим языком, очень опасные «операции» на территории Азербайджана. Но потом отношения между странами улучшились. Однако сейчас с приходом новых властей в Иране отношения между странами снова обострились.
Сегодня Тегеран реагирует на все происходящее в Азербайджане с очень эмоциональной точки зрения. В частности, весьма эмоциональной оказалась реакция на военные учения Турции, Азербайджана и Пакистана. Но, в целом, как мне кажется, примерно, после окончания моей работы в Азербайджане, отношения между Ираном и Азербайджаном стабилизировались и улучшились, и уровень политической эмоциональности заметно снизился. И я думаю, что и в этот раз отношения снова стабилизируются.
Думаю, что у Азербайджана именно сейчас появился исторический шанс определить – каким он хочет видеть свои отношения с Ираном, без вмешательства России, США и каких-то других игроков. Да, в регионе присутствуют интересы и США, и России, и Турции, и других сторон, но Азербайджан как сильное, независимое государство, в состояние сам решить каким он видит будущее этих отношений.
Вадим Мансуров
