Гостем издания Minval.az стал Эмиль Мадатов, историк, интеллектуал, участник игр эрудитов, многократный участник в телепередаче «Своя игра» на российском канале НТВ и неоднократный победитель этой игры. Эмиль ответил на ряд вопросов, хотя некоторые из них были довольно-таки щекотливыми.
— В последнее время наблюдается нехорошая тенденция: подрастающее поколение страны, увы, уже не отличается высоким потенциалом знаний. Зачастую большинство из молодых людей даже самые банальные вопросы школьной программы ставят в конкретный тупик. Все это на самом деле очень печально, хотя бы потому, что Баку со времена СССР носил статус самого читающего города Закавказья, Азербайджан в свое время прославляли известные врачи, архитекторы, художники, музыканты, да и простые жители, которые могли дать фору в любой беседе. Сегодня – несмотря на усилия Министерства образования – наблюдается сильный интеллектуальный спад. Как Вы считаете, с чем это связано?
— Я бы не стал утверждать, что во времена СССР были все поголовно интеллектуалами. Всегда, в любые времена, были и отличники, и двоечники, были умные, и не очень – от последнего никто не застрахован. Конечно же, я не педагог и в школе не работаю, но тем не менее, ответ на вопрос о том, почему количество интеллектуального люда на квадратный километр резко снизилось, лежит на поверхности: советская система образования была более широкопрофильной. Ребенок, приходивший учиться, получал обширные знания всего и обо всем. Пусть эти знания были в чем-то поверхностны, но тем не менее, ученик имел хотя бы общее представление о многом. Сегодня же популяризировалась тенденция узкой специализации: ребенок должен знать очень хорошо конкретный предмет, с которым он в последствии свяжет свою жизнью. Например, по электротехнике. Он все будет знать про электричество, про индукцию, про вольтаж и так далее, но не более. Потому что все остальное ему уже будет неинтересно. Узкая специализация губит потенциал человека, который изначально запрограммирован на более широкий аспект знаний.
— Вокруг тестовой системы в школах страны много лет уже идет много споров, есть сторонники, есть противники. К какому лагерю отнесете себя вы?
— С одной стороны, тестовая система исключает возможность поступления в вузы страны за деньги, то есть изначально она была внедрена как мощный рычаг для борьбы с коррупцией, но с другой стороны, тестовая система обезличивает человека.
— Согласна. Особенно если обратить внимание на речь молодежи, которая совершенно не умеет правильно говорить, у многих бедный словарный запас, им явно не хватает разговорной практики, багажа знаний. Скорее всего, они мало читают.
— Да, они действительно мало читают, потому что им это не интересно. Интерес к знаниям в первую очередь должен закладываться в семье. Если ребенок с малых лет живет среди книг, видит читающих родителей, он и сам потянется к книге. Это – модель поведения, модель воспитания, и цементируется этот фундамент именно в семье. Изначально именно родители должны прививать интерес ребенка к знаниям. Если этого не происходит, значит ни о каком фундаменте и речи быть не может.
— Но говорят же, что именно школа – это и есть вторая семья. Разве она – в том числе — не должна прививать ребенку любовь к знаниям?
— Ребенок проводит в школе всего 6 часов. И придя домой, он получает в три раза больше информации и установок, чем получает в школе. И если дома ребенку не прививают любовь к чтению, из него никогда не выйдет эрудита.
— Значит, именно чтение книг – своеобразная попытка выбраться из бездуховного вакуума?
— Чтение книг – это прежде всего самообразование, которого никогда и никто не отменял. Никто не мешает человеку получать знания добавочно к школьной программе. Но и тут опять же встает вопрос: либо ты это любишь, либо – нет. А любовь должны прививать родители. Все снова сводится к семье.
— Не секрет, что современные дети не могут жить без гаджетов и интернета, как мы в свое время не могли прожить без веселых командных игр на свежем воздухе с друзьями. И в интернете сегодня можно – помимо книг – найти любые труды – вплоть до диссертаций, научных работ и монографий. И почему при таком огромном количестве информации, которая могла бы ковать терабайты интеллекта, происходит такой сбой сознания?
— Интернет – это величайшее изобретение человечества, но все же он является своеобразным злом. Приведу пример: раньше у людей было свое информационное поле — библиотеки, в которых мы перечитывали массу литературы, делали выписки, работали над текстами, и это информационное поле являлось мощным базисом знаний, откладывающихся в наших мозгах. Что происходит сегодня? На любой вопрос можно быстро и легко найти ответ: «Окей, гугл». Если мы наизусть знали страны мира, реки, озера, народности, то сегодня достаточно просто ввести в поисковик: «Столица Анголы» — и все! Человек получает результат, который не откладывается у него в голове. Надо будет – еще раз введет, и снова получит ответ на вопрос. Помните знаменитую фразу, сказанную персонажем Виктора Гюго «Вот это убьет то?». Правда, в его трактовке имелось ввиду нечто иное, но смысл тем не менее, один: это было предчувствием того времени, когда человеческое мышление, изменив форму, изменит со временем и средства ее выражения. Так и вышло. Интернет убивает в человеке личность, делая его зависимым, зомбированным. Да, миллионы людей надеются на смартфоны, но если эти люди попадают в форс-мажорные ситуации, когда необходимы знания, но нет ни интернета, ни смартфона, это стопроцентная гарантия проигрыша. С другой стороны, электронные книги помогают сохранить экологию.
— Но может быть, не все еще так безнадежно, как кажется на первый взгляд? Я много слышала о движениях интеллектуалов, о клубах интеллектуальных игр, которые создаются и в школах, и в вузах нашей страны.
— Да, есть такое дело. В последнее время появилось большое количество клубов не только в Баку, но и в регионах страны, где проводятся определенные мероприятия. Точно не могу сказать – какие именно, потому что сам в них не принимаю участия. Но я тем не менее знаю, что они проводятся: задействуется молодежь в регионах Азербайджана, для дальнейшего привлечения к нашему интеллектуальному движению идет отбор наиболее толковых ребят в школах. Да, все это есть. Но приток, если честно, не такой уж большой, как хотелось бы. Особо отмечу, что очень много способных ребят именно в азсекторе, хотя зачастую в обществе бытует ошибочное мнение о том, что если человек азербайджаноязычный, значит уже планкой ниже. На самом деле это не так. И потом, чистое знание языка – любого языка — не показатель эрудиции и интеллекта. А на каком языке ты преподносишь свою эрудицию – это уже второй вопрос. Я видел много ребят из регионов, которые конкретно тянутся к знаниям, хотят учиться. Они хотят преуспеть в жизни, поступить в вуз, окончить его и найти приличную работу.
— Вы часто выезжаете в Россию для съемок в интеллектуальных программах. Скажите, какая разница между азербайджанскими и российскими интеллектуалами?
— Вопрос на самом деле сложный, я бы даже сказал, с подковыркой. Но на самом деле наши азербайджанские интеллектуалы очень сильны. Но в количественном плане в России их намного больше. Приведу пример: когда ты спускаешься в московское метро, ты видишь людей, читающих книги. Бумажные книги, а не электронные. Если ты заходишь в московский книжный магазин, то видишь, как люди раскупают книги, буквально пачками выносят, хотя в Москве книги стоят недешево и гораздо легче было бы скачать их на телефон, а не тратить деньги на покупку.
— Интересный момент: в бакинских книжных магазинах прекрасный выбор – по любой тематике, но очень высокие цены. Насколько мне известно, и в Москве книги стоят недешево.
— Дешевле чем за 300 рублей (5 долларов, 8,5 манатов) в Москве книгу не купить. Книга сегодня вообще дорогое удовольствие: нужно ее приобрести, растаможить, положить свою маржу – вот и получается весьма неутешительный результат. И потому книга, которая продается в Баку стоит дороже, чем в Москве. И потом, не сравнивайте покупательскую способность с российской, ибо в РФ гораздо выше и зарплаты, и пенсии. В Баку есть много людей, которые хотели бы купить книги, да не могут – из-за материальных проблем.
— А, может быть, не из-за низкой покупательской способности, а, скорее, из-за любви к материальному, нежели к духовному?
— Нет, не думаю, дело в другом. В Москве огромное количество сети книжных магазинов, а в Баку их можно по пальцам пересчитать. Количество книг, продаваемых в нашей стране, вполне обеспечивает потребность нашего читающего населения в книгах, просто книги на самом деле стоят очень дорого. От этого никуда не денешься – это рынок, это бизнес. Но есть еще одна тенденция: так если в Москве книга лежит на прилавке больше года, то ее впоследствии продают в 4 раза дешевле. У нас в городе я таких грандиозных скидок не видел никогда.
— Вы наверняка помните время, когда на улицах Баку продавали книги на так называемых «книжных развалах»? В Париже таких продавцов обычно называют «холодными букинистами». В то время в Баку можно было купить любую книгу на этих «развалах», но сейчас их, увы, уже нет.
— Обычно спроса не бывает при отсутствии предложения. Те, кто хотел купить книги, уже их купил, захочет купить еще – купит в магазине. А кто не купил – значит, они не нужны, эти книги. И развалы эти тоже не нужны. Кроме того, хочу отметить, что многие книги советского времени были пропитаны политической идеологией. И я, как историк, стараюсь книги советского периода не использовать. Я, конечно же, их просматриваю, но вижу очень много воды: любое событие, которое надо было просто констатировать, облекалось в форму «борьбы», то есть подгонялось под политическую идеологию, направляющую мозги в одно сторону. К примеру, борьба рабочего класса за свои убеждения, борьба крестьян против угнетателей… Стенька Разин – бандит и разбойник, из которого сделали народного героя, то же самое Емельян Пугачев. Это реально раздражает. И потому я предпочитаю только независимые источники или же источники другого времени, которые позволяли себе смелые публикации и при этом не боялись, что вечером за ними приедет «черный воронок».
— Да, и для меня было откровением, когда я – совсем недавно, кстати, — узнала о том, что никакого штурма Зимнего дворца на самом деле не было. Но давайте вернемся к вопросу интеллектуального движения в Азербайджане. Я стараюсь не пропустить ни одной передачи «Своя Игра», и помимо Вас вижу наших соотечественников, стоящих за игровыми пультами. Скажите, по какому критерию идет отбор для участия в этой передаче?
— Все участники «Своей Игры» в массе своей играют в «Что? Где? Когда?», на разных международных турнирах мы все пересекаемся. Все редакторы «Своей Игры» так же являются и игроками каких-то команд, и знатоками. На основании этих знакомств в передаче появляются игроки. Но на самом деле происходит отбор: ты должен подать заявку, с тобой должны связаться, задать тебе вопросы (этим занимается редактор программы, который отбирает игроков). В первый раз на передачу я поехал в 2002-м году, хотя сыграл неудачно, сделал неправильную ставку. После, лет через 6, я регулярно стал ездить на съемки. Да, за пультом «Своей Игры» неоднократно стояли наши соотечественники, игравшие очень достойно. Это Азиз Муршудли – очень хороший, сильный игрок, известный как в нашей стране, так и за ее пределами. Это Роман Оркодашвили, Леша Уланов – очень хороший знаток и сильный игрок, пару раз принимал участие в съемках. Хочу сказать, что человек, когда-либо принимавший участие в съемках, так сказать «засветившийся» в передаче, уже попадает в список людей, которых постоянно приглашают. В этом списке Азиз, в этом списке я. Про остальных пока ничего сказать не могу.
— Интеллектуальные игры «Что? Где? Когда» и «Брейн-ринг» широко распространены по всем странам СНГ, в том числе и в Армении. Насколько мне известно, 3 года подряд в Ереване проводится Международный чемпионат по интеллектуальным играм, куда игрокам из Азербайджана дорога «заказана» — по политическим соображениям. Но так или иначе, на турнирах, которые проводятся в других странах СНГ, с игроками из Армении вы встречаетесь. Скажите, не было ли так называемых «терок» между игроками азербайджанских и армянских команд?
— У армян есть несколько клубов. В их стране демонстрируется передача по ТВ, армяне являются членами МАК (Международная Ассоциация Клубов), у них есть довольно-таки сильные знатоки. Но все дело в том, что их очень мало. И я знаю – почему: в Армении русский язык находится в состоянии страшного упадка, он практически забыт. Интеллектуальное движение — оно русскоязычное, как правило. Все филиалы в ЕС, США, Азии созданы переселенцами из СССР, и все чемпионаты и турниры проходят исключительно на русском языке. Да и сама Игра написана именно под русский язык. А в Армении русский язык за последние 15 лет практически исчез с лица земли, он не изучается, молодежь по-русски не говорит, соответственно, не имеет выхода на литературу, написанную на русском языке. Скажу в двух словах: на территории моноэтнической Армении всегда проживало два народа: армяне и азербайджанцы. Промышленность в этой стране никогда не была особо развитой – в отличии от Азербайджана, где в том же самом Баку в 19-20 веке развитие промышленности привело в страну приток рабочей силы, и, соответственно, росло интернациональное население. Тем не менее, армянские знатоки, которые принимают участие в интеллектуальных играх очень хорошо знают русский язык, с ними интересно и побороться, и пообщаться. Но у нас никогда не возникало политических баталий, мы стараемся эти вопросы либо сглаживать, либо вообще от них уходить, потому что это игра, а политику в игру вмешивать не стоит.
Яна Мадатова
