Под неприветливым солнцем АЛЖИРа

Под неприветливым солнцем АЛЖИРа

Среди тех, кто стал жертвой Большого Террора в 1936-38 гг., пожалуй, самыми невинными были члены семей политических противников Сталина. Захват заложников и месть членам семьи политических противников никогда не считались у большевиков чем-то неприемлемым и постыдным. В 1930-х, когда экономические трудности оживили деятельность оппозиции и начались массовые аресты, семьи жаловались в различные структуры власти на незаконность репрессий.

Первоначально власти реагировали на это выдвижением политических и уголовных обвинений ближайшим родственникам. Так, в 1936-м на Кировабадском текстильном комбинате был арестован как троцкист журналист заводской многотиражки Владимир Скржитуйский. Вслед за ним, как троцкистку, арестовали его жену Араксию. В тот же день Особое Совещание (ОСО) при НКВД СССР осудило ее на 3 года лагерей. За один день – арест, следствие и суд!.. И это не было редкостью ни в Азербайджане, ни в СССР.

Под неприветливым солнцем АЛЖИРа

Памятник «Борьба и Надежда». Лагерь АЛЖИР

Назначенный в сентябре 1936 г. на должность наркома внутренних дел Николай Ежов выдвинул идею не выдумывать обвинения «членам семей изменников родины» (ЧСИР), а сделать преступным сам этот статус. Идея не была новой: в июле 1934 г., в связи с побегами за границу военнослужащих, была введена уголовная ответственность для совершеннолетних членов семьи «изменника». 7 декабря 1940 г. ответственность распространили и на членов семьи бежавших за границу гражданских лиц.

Теперь этот опыт было предложено перенести и на другие «контрреволюционные преступления», наказуемые судами и тройками по 1-й и 2-й категории (т.е. расстрел или 10 лет лишения свободы).

5 июля 1937 г. это предложение было рассмотрено Политбюро ЦК ВКП(б), которое разрешило НКВД впредь заключать в лагеря на 5-8 лет «всех жен осужденных изменников родины, членов право-троцкистской щпионско-диверсионной организации». Было предложено организовать для этого специальные лагеря.

Под неприветливым солнцем АЛЖИРа

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о ЧСИР

Предписывалось  «всех оставшихся после осуждения детей-сирот до 15-летнего возраста взять на государственное обеспечение» в детских домах и закрытых интернатах вдали от Москвы, Ленинграда, Киева, Тифлиса, Минска, приморских и приграничных городов. Вопрос детей старше 15 лет решался индивидуально.

Под неприветливым солнцем АЛЖИРа

Циркуляр об обращении с детьми ЧСИР старше 15 лет

Изданный 15 августа 1937 г. оперативный приказ № 00486 НКВД включал подробные инструкции из 36 пунктов.

Аресту подлежали жены, состоявшие в юридическом или фактическом браке с осужденным в момент его ареста. Могли арестовать и разведенных с мужем, и даже находящихся уже в новом браке, если женщины были причастны к «контрреволюционной деятельности осужденного», укрывали его или же не заявили на мужа в НКВД. А вот «жены осужденных, разоблачившие своих мужей и сообщившие о них органам власти сведения, послужившие основанием к разработке и аресту мужей», аресту не подлежали. Это стимулировало разводы с «врагами народа» и публичное осуждение их женами.

Под неприветливым солнцем АЛЖИРа
Под неприветливым солнцем АЛЖИРа

Декан истфака АПИ Санубар Эюбова, превращенная в узницу №1314 

Беременным, кормящим, тяжело или заразно больным, имеющим больных детей, или находящимся в преклонном возрасте женщинам давали отсрочку, но после родов и выздоровления их все равно отправляли в лагерь.  Единственным «снисхождением» пожилым и кормящим было то, что их направляли в лагерь сразу, без содержания в тюрьме. В Акмолинском лагере было зафиксировано рождение 1507 детей, так что на беременность никто на деле внимания не обращал.

Под неприветливым солнцем АЛЖИРа

Манежик для ребенка ЧСИР в Акмолинском лагере

«Социальную опасность» детей старше 15 лет оценивали, и в зависимости от выводов, отправляли в лагеря или колонии НКВД или помещали в детские дома особого режима. В отношении «не опасных детей» милостиво разрешалось «не препятствовать» в том случае, если оставшихся сирот «пожелают взять другие родственники (не репрессированные) на свое полное иждивение».

Под неприветливым солнцем АЛЖИРа

Статья в советской прессе, 1938 г.

На каждую арестованную и на каждого «социально опасного» ребенка заводилось следственное дело, в котором, помимо установленных приказом документов, помещались справки и краткое обвинительное заключение. Следствие должно было установить, знала ли жена о «контрреволюционной деятельности» своего мужа.

Под неприветливым солнцем АЛЖИРа

Методы следствия были незатейливые: угрозы, шантаж, даже пытки. Например, моей родственнице Ситаре Мехдиевой в 1937 г. сломали левую руку. После ареста мужа родственники насели на 30-летнюю Ситару, уговаривая ее ради двух детей и избежания ареста развестись с мужем. Но она отказалась…

Дела ЧСИР направлялись на рассмотрение ОСО. «В зависимости от степени социальной опасности», женщины подлежали заключению в лагеря на сроки не менее как 5-8 лет, На практике это означало, что жен бывших знаменитостей наказывали строже, чем жен «рядовых».

Под неприветливым солнцем АЛЖИРа
Под неприветливым солнцем АЛЖИРа

Выписки из постановлений ОСО Санубар Эюбовой и Ситары Мехдиевой

Например, Ситаре «не повезло» в том, что ее муж Мехди Мехдиев в 1930-х работал секретарем Агджабединского и Агдашского райкомов, первым секретарем Нахичеванского обкома компартии. Муж Санубар Эйюбовой – Мехди Магеррамов был зампрокурора Азербайджана. За это их осудили к 8 годам, но впоследствии задержали в лагере еще на пару лет…

Самым известным лагерем для ЧСИР было лагерное отделение, созданное приказом по НКВД №00758 от 3 декабря 1937 года в Казахстане, в составе Карагандинского лагеря (Карлаг) юго-западнее Акмолы (нынешней Астаны). Заключенные прозвали его АЛЖИР (Акмолинский Лагерь Жен Изменников Родины).

Под неприветливым солнцем АЛЖИРа

Часть музея АЛЖИР

Под лагерь, который имел несколько отделений в Карагандинской и Акмолинской областях Казахстана, выделили территорию в 30 гектаров, где за двумя двумя рядами колючей проволоки находились 6 бараков из саманных кирпичей вместимостью по 250-300 человек каждый, несколько домиков для охраны и начальства, а также озеро Жаланаш, камыш с которого служил топливом и строительным материалом. Несмотря на наличие озера, на стирку и мытье выдавалось всего по ведру воды в неделю…

Под неприветливым солнцем АЛЖИРа

Восстановленный барак в АЛЖИР

Первый этап прибыл в АЛЖИР в разгар зимних холодов, 10 января 1938 г. Потом начали поступать новые этапы, и уже в течение полугода лагерь переполнился. Осенью пришлось открыть отделение в Спасском. Считается, что через АЛЖИР прошли этапом свыше 18 тысяч ЧСИР, и еще около 8 тысяч женщин отбывали там срок от звонка до звонка.

Под неприветливым солнцем АЛЖИРа

«Вагонзак» для транспортировки заключенных

Первоначально женщинам была запрещена переписка и посылки, и они просто исчезли для близких. Сидевшие на черном хлебе с лагерной баландой узницы работали в поле и на стройке. Для старых, больных и подростков тоже нашлась работа на швейной фабрике, которая обеспечивала их одеждой, а в годы войны производила обмундирование для фронта. Хозяйство АЛЖИРа, созданное трудом узниц на пустом месте, где был поселок трудовых поселенцев, стало высокоприбыльным, а фабрика по производственным показателям вышла на первое место в Карлаге.

Лагерь занимался полеводством, садоводством, огородничеством, строились фермы для коров, молодняка, инкубаторы для кур, ветеринарная лечебница. Все – без тракторов, с помощью лопат.  К тому же вся продукция уходила за пределы лагеря. Как вспоминала работавшая бригадиром в лагерном огороде К. Мальцева, «когда поспевали овощи, тайно носили в барак морковь, помидоры, раздавали их детям, больным женщинам».

Под неприветливым солнцем АЛЖИРа

«Мамочкино кладбище» в АЛЖИР для умерших детей

Не удивительно, что с 1938 по 1950 г. в лагере от жестоких условий и болезней, а во время войны – и в результате расстрелов (около 50 женщин в 1942 г.) умерли около 600 узниц. Символично, что название этого места – «Акмола» переводится с казахского как «белая могила».

Лишь в мае 1939 г. приказом по ГУЛАГ № 00577 женщины-ЧСИР были переведены со специального на общелагерный режим. Разрешили переписку, посылки от родственников, свидания с ними. Женщины смогли дать знать о себе, узнали о судьбе мужей. С началом войны переписку и свидания с ЧСИР снова прекратили, и до конца войны не освобождали даже тех, у кого кончился срок – они работали на фабрике, но уже как вольнонаемные.

Во время войны, 29 июня 1942 года появилось совершенно секретное постановление ГКО № 1926сс «О членах семей изменников родины». Члены семей приговоренных к смертной казни «за шпионаж в пользу Германии и других воюющих с нами стран, за переход на сторону врага, предательство или содействие немецким оккупантам, службу в карательных или административных органах немецких оккупантов на захваченной ими территории и за попытку к измене Родине и изменнические намерения»  подлежали аресту и ссылке в отдаленные местности СССР на срок в пять лет. Исключение было лишь для семей, в составе которых «будет установлено наличие военнослужащих Красной Армии, партизан, лиц, оказавших в период оккупации содействие Красной Армии и партизанам, а также награжденных орденами и медалями Советского Союза». Это касалось и семей воюющих на фронте граждан Азербайджана, но сколько семей попало под этот приказ, неизвестно.

АЛЖИР закрыли еще при жизни Сталина, в начале 1950 года. Но до реабилитации ЧСИР после смерти Сталина женщинам не разрешали возвращаться домой.

Под неприветливым солнцем АЛЖИРа

Список узниц АЛЖИРа

Трудно даже примерно оценить, сколько из этих несчастных женщин поступило в ГУЛАГ и АЛЖИР из Азербайджана. В июле 1937 – январе 1938 гг. был установлен лимит в 7250 репрессируемых по 1-й и 2-й категориям. У многих из этих взрослых «врагов народа» были жены…

К сожалению, учет в музее АЛЖИРа ведется не по республикам, а по этнической принадлежности (в лагере были представлены 62 национальности). При этом азербайджанок (44) и тюрчанок (7) посчитали как отдельные национальности. А сколько жительниц Азербайджана попало в число 4390 русских, 852 евреек, 740 украинок, 169 немок, 146 грузинок, 79 армянок? Ответ на эти вопросы мог бы дать анализ лагерных дел, которые находятся в музее лагеря.

Под неприветливым солнцем АЛЖИРа

Здание музея АЛЖИР

В Советский период АЛЖИР не удостоился хотя бы простого памятника. Лишь в мае 2007 г., в День памяти жертв политических репрессий  по инициативе президента Н.Назарбаева был открыт впечатляющий музей АЛЖИРа. 4 года спустя, посольство Азербайджана открыло памятный знак, посвященный женщинам-узницам из нашей страны. Еще один знак в память 150.000 жителей Азербайджана, высланных в Казахстан, поставлен в пос.Спасское.

Под неприветливым солнцем АЛЖИРа
Под неприветливым солнцем АЛЖИРа

Памятники заключенным из Азербайджана в Акмоле и Спасском

Только не странно ли, что памятники стоят на чужбине, но на Родине этим жертвам репрессий не поставили даже простого камня? Что в России и Казахстане есть национальные дни памяти жертв незаконных политических репрессий, а у нас в Азербайджане – нет?..

 

Эльдар Зейналов.

«Эхо», 16.09.2016 г.

Теги: