Вот уже несколько месяцев между Азербайджаном и Россией идет так называемый «томатный пинг-понг». Мы посылаем – они бракуют и возвращают обратно. Затем снова разрешают ввозить. Затем снова находят какие-то «серьезные» ляпы. По этому поводу граждане строят разные версии – вплоть до политизации данного процесса. Но так как все мы являемся рядовыми потребителями, больше, конечно же, интересует вопрос: насколько опасны эти забракованные Россией помидоры? Ведь наверняка они, вернувшись в страну, попадают на прилавки овощных точек.
Сотрудник Minval.az обратился к Эйюбу Гусейнову, председателю Союза свободных потребителей (ССП), и вот что он рассказал в ходе интервью.
— Все пищевые продукты, реализуемые на рынке в стране, должны быть зарегистрированы в Агентстве продовольственной безопасности (АПБ), которое проводит работу, в том числе и просветительскую, и ведет контроль. Но, к сожалению, больше 50% поставщиков на рынке сбыта не зарегистрированы в этой структуре. Они не входят в реестр АПБ. А потому продукцию, выпускаемую такими производителями на рынок, можно считать опасной для здоровья потребителей.
— Мы едим помидоры ужасного качества. Создается впечатление, что они из пластика. Куда подевалась по-настоящему качественная сельхозпродукция? В последнее время огурцы резко взлетели в цене. Но качества мы не видим.
— Дело в том, что те семена, та рассада, из которой выращивались помидоры ранее, исчезла. Ее уже нет. В Узбекистане и в Азербайджане еще можно встретить качественные помидоры, а в других странах этой рассады давно уже нет. Я призываю всех производителей отказаться от новых сортов рассад и вернуться к старому качеству в пользу потребителя, а не рынка.
— То есть, получается, что мы, потребители, продолжаем употреблять в пищу помидоры, зараженные это самой пресловутой плесенью, из-за которой азербайджанские помидоры запрещают ввозить в Россию?
— К сожалению, это факт. Потребитель продолжает употреблять в пищу опасные продукты, завозимые из Ирана или же выращенные на территории страны, те же самые орехи. Ведь никто не знает дату производства этих продуктов, несмотря на то, что согласно постановлению Кабмина за номером 94 четко написано, что все товары должны быть упакованы, на упаковке должна быть указана торговая марка и производитель. Но в большинстве случаев продукты питания продаются распакованными, в том числе и сельхозпродукты.
— А как же рейды сотрудников АПБ, в том числе и проверки санэпдемстанции? Ведь они должны контролировать все точки сбыта?
— Если существуют такие острые вопросы, то их корни нужно искать в законодательстве, потому что обществом управляют не люди, а законы. И законы у нас в стране очень слабые. Азербайджанское правительство создало балованный образ производителя, никто не имеет право его проверять. Это ошибочная политика правительства. В данном случае производитель не только диктует свои условия слабым беззащитным потребителям, но не далек тот день, когда производитель будет диктовать свои условия правительству страны, в том числе. В нашу организацию поступает очень много жалоб на продукты питания, мы переправляем эти жалобы в соответствующие государственные структуры, и практически всегда результатов – 0. А почему? Потому что этих производителей не имеют права проверять. Государство, правительство, бизнес-структуры должны осознать, что на плечах потребителя держится весь государственный строй, армия, госчиновники и все виды бизнеса в стране. И потому государство должно повернуться лицом к потребителю. И пока этого не случится, все мы будем жертвами безответственных производителей.
— Не совсем понятно: что значит «не имеют проверять»? Как раз–таки должно происходить с точностью наоборот. Поясните, что именно Вы имели в виду?
— Я поясню: для того, чтобы проверить того или иного производителя, нужно сначала обращаться в Министерство юстиции, а сама процедура заявления и его рассмотрения занимает очень много времени. Далее: из минюста производителю поступает информация о проверке вплоть до имени инспектора, не говоря уже о дате, времени и характере проверки. Я не согласен с таким подходом: как можно заранее сообщать насчет рейда? Кстати, нередки случаи, когда Минюст вообще не дает разрешения на проверку того или иного производителя, так как считает, что не было представлено достаточно весомых оснований для этой проверки.
— О каких серьезных основаниях идет речь?
— Если человек, употребивший ту или иную продукцию, серьезно пострадал или умер, к примеру. Это касается не только пищевой продукции, но и, скажем, бытовой химии, и других сфер производства товаров народного потребления. Несмотря на наличие таких правительственных институтов как АПБ, министерство экономики, антимонопольная служба, все равно ситуация остается патовой. Представители даже этих структур без одобрения Минюста не имеют никакого права на проверку производителей. Такой пассивный подход к существующей проблеме имеет отношение к распоряжению главы государства о табу на вмешательство в дела бизнесменов.
— Скажите, а что нам, потребителям, в таком случае делать? Как проверить качество продуктов, которые мы употребляем в пищу? Согласно вашему комментарию, получить оценку госэкспертизы не представляется возможным, услуги частных экспертов стоят дорого и плюс к тому же, если удастся доказать те или иные огрехи производителя, показания коммерческой экспертизы в суде не принимаются.
— К сожалению, все показания независимых экспертов согласно законодательству, не имеют никакой юридической силы. Силу имеют показания единственной в стране государственной лаборатории при Министерстве юстиции. Экспертиза монополизирована правительством Азербайджана.
— А что делать человеку, который отравился, скажем, теми же помидорами? Куда жаловаться? Как добиться выплаты компенсации?
— За 23 года своей деятельности я еще ни разу не видел, чтобы азербайджанская госэкспертиза определила, чем именно отравился потребитель. Несмотря на то, что в стране травится некачественной продукцией большое количество граждан, тем не менее, ни разу еще госэксперты не определили – чем именно. Вы же пронимаете принцип: «нет документа – нет проблемы». А если нет решения экспертной комиссии об отравлении, о какой компенсации может быть речь? Наши государственные органы работают по одному и единственному закону – закону трех мушкетеров: «Один за всех и все за одного». Если товар выпущен на рынок, значит, кто-то это разрешил. А кто в стране может идти против органов Сертификации? Это же государственная структура! А потому я постоянно твержу о том, что органы сертификации должны быть независимыми, они должны отвечать за качество товара, которому дается разрешение выхода на рынки страны. Монополия экспертизы в правительстве налицо, и это – конфликт интересов. Много Союз свободных потребителей борется за то, чтобы органы экспертизы отделились от органов сертификации, но пока что все наши усилия не принесли желанного результата.
— Забракованные РФ помидоры возвращаются обратно в Азербайджан. По закону, этот товар должен утилизироваться. Мы можем быть уверены в том, что эти помидоры уничтожены? Или они могут вернуться в виде продукта питания обратно на прилавки бакинских магазинов и овощных точек?
— Что касается вопроса о зараженных помидорах, то скажу одно: выявленная плесень и вредители этих овощей не опасны для здоровья человека, они больший вред наносят сельскохозяйственным плантациям экологии в целом. Во-вторых, несколько лет назад из-за рубежа вернули более 40 тонн орехов, в которых был обнаружен токсичный грибок, опасный для здоровья человека. Кроме того, эта продукция продавалась на внутреннем рынке страны. На самом деле, такой товар должен изыматься, возвращаться производителю и производитель должен эту продукцию утилизировать и предоставить акт об уничтожении некачественного товара в соответствующие органы. Но чаще всего такого не случается. Продукция снова возвращается на прилавки. Мы настаиваем на создании НПО, которое могло бы работать параллельно с проверяющими структурами, а именно уничтожать просроченную контрафактную продукцию, причем, процесс утилизации должен быть публичным, должна быть привлечена пресса, которая информировала бы людей, что такой-то товар такой-то фирмы производителя был уничтожен из-за такой-то проблемы в таком-то количестве. В течение 23 лет своей деятельности я только 2 раза принимал участие в процессе публичного уничтожения контрафактной продукции. И несмотря на все мои попытки добиться привлечения прессы к процессам утилизации этого не происходит.
Яна Мадатова
