COP29
Я держу на ладони орден Великой Отечественной Войны 2-й степени. Рядом лежат медали: За отвагу, За взятие Берлина, За оборону Кавказа. Некоторые – с наградными книжками.
— Сколько стоит этот орден? — спрашиваю я у торговца антикварной лавки.
— 40 манатов, — отвечает он. – Дешевле, чем у меня вы нигде не найдете. А если с наградной книжкой, то 80 манатов.
— Это его истинная цена? – спрашиваю яс явным, ничем не прикрытым сарказмом.
— Вы хотите сказать, почем я ее взял? — спросил торгаш. Он явно меня не понял.
И правда. Откуда ему понять? Кто его этому учил? Для меня медали и ордена, лежащие среди прочих предметов антиквариата – это души рвущихся в атаку героев, это — цена победы, которая стоила жизни миллионам людей.
— Откуда у вас эти медали? — спрашиваю я у торгаша.
— Люди приносят.
— Какие люди? Неужели ветераны?????
Тут в разговор вмешался его помощник:
— Уважаемая, ветераны давно уже все умерли. А продают их дети и внуки. Но больше внуки, чем дети. Дети их сами уже старые. А вы что, купить хотите? Берите, в ней серебра побольше.
Я беру в руки медаль «За отвагу». Беру бережно, словно она хрустальная. А перед глазами лицо деда, сгоревшего в танке в Сталинградском сражении. Это все, что нам осталось от него – фотография красивого польского парня в военной форме. Нет даже звездочки с его погон….
В памяти — лица ветеранов, вернувшихся с этой страшной войны искалеченными, но не сломленными. До последнего вздоха берегли они свои награды, а некоторые даже просили похоронить, предварительно пришпилив ордена и медали к похоронной одежде, чтобы даже ТАМ с ними не расставаться. Уж кому, как не мне знать, как эти воины берегли цену своей Победы.
Не смогла сдержать слезы, отошла от ларька, положив медаль на прилавок.
— Чего это она? – спросил торгаш у моего спутника.
— У нее дед на фронте погиб, — отвечает мой спутник – для нее это свято.
Тут в разговор снова вмешивается второй собеседник:
— Ээ, какой толк лить слезы! Кому сейчас нужна эта память? С памяти сыт не станешь. А так хоть какой-то чёряк пулу.
— У кого нет совести, для того и память ничего не значит, — ответила я. — А такой чёряк пулу еще не раз поперек горла встанет тем, кто эту память предал. И продал.
В одной плоскости
Обстоятельства, заставляющие людей продавать старую посуду, ложки, вилки, стаканы, пепельницы, утюги, подсвечники и прочие обиходные предметы, бывают разными. Но как можно, Господи!!!! Как можно продать медаль деда (бабушки), да еще и с наградной книжкой?
Звонок знакомому фалеристу внес некоторую циничную ясность, но душу, тем не менее, не успокоил. По его словам, во Франции спокойно продается Орден Почетного Легиона — всех степеней, и никто ничего не имеет против. Даже те, кто является кавалером этой награды.
Но все же сравнить Орден почетного легиона с орденом Отечественной войны 1-й степени, полученным в 1942 году, и с медалью «За оборону Сталинграда»! Ведь это же неправильно! Достаточно вспомнить, что смертельный бой в разрушенном дотла городе при температуре минус тридцать градусов — это явление ирреальное. Как можно вообще оценивать великий подвиг воинов-сталинградцев? Оказалось, что можно.
Медаль «За оборону Сталинграда» в зависимости от состояния (сохранилась ли хотя бы частично позолота, «родная» ли колодка) стоит на черном рынке от десяти до двадцати долларов максимум. А все потому, что медаль не раритетная и таких медалей было произведено около полутора миллионов штук. А у коллекционеров ценятся награды, выпущенные малым тиражом. Та же ситуация и с другими боевыми наградами, украшавшими некогда грудь наших предков: медалями «За оборону Ленинграда», «За оборону Москвы», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией». Эти награды стоят у коллекционеров еще дешевле. А вот медали «За оборону Одессы» и «За оборону Севастополя» имеют уже совсем другую оценку, ибо героических защитников этих славных городов было совсем немного: около тридцати тысяч награжденных за оборону Одессы и пятьдесят тысяч — за Севастополь. В несколько раз меньше обладателей так называемого «Южного банта» — соединенных вместе медалей за Одессу, Севастополь и «За оборону Кавказа». В сопровождении полного комплекта документов такой «бант» может стоить не одну тысячу долларов, а медали по отдельности (кроме «За оборону Кавказа») — многие сотни.
Из «победных» медалей, известных среди фалеристов как «города», ценнее всего медаль «За освобождение Белграда» — всего-то семьдесят тысяч. А вот тираж медали «За взятие Берлина» был выпущен 1 100 000 экземпляров и потому «котируется» еще дешевле «Сталинграда». Потому что за Сталинградом была еще кровавое месиво Курской дуги, освобождение Украины, унесшее сотни тысяч жизней, форсирование Днепра, Варшава (практически стертая с лица земли родина моего деда), Кенигсберг (разрушенный почти до основания)… Но почему-то никто из торгашей не подумал о том, сколько воинов, которым награды были вручены посмертно, лежат сейчас в братских могилах по всему свету, а сколько их еще не найдено вообще! Ведь медали-то перенаправляли семьям погибшего. И как поднялась рука у наследника героя продать эту последнюю грозную память?
«Лысый» на винте
Точно так же оскорбительно котируются на черном рынке и основные, «рабочие» медали войны — «За отвагу» и «За боевые заслуги», которые и поныне, случается, продаются как лом серебра. Ценятся лишь награды первого образца — на квадратной колодке с красной ленточкой, вручавшиеся в 1941, 1942 и начале 1943 года, когда наградами никого не баловали. И все равно счет не на тысячи — на сотни долларов — в зависимости от порядкового номера на медали.
Довоенный винтовой орден Ленина (так называемый «лысый на винте») выставлялся на продажу по астрономической цене 25 000 долларов. Обычные подвесные «лысые», которые лет семь-восемь назад продавались по шестьсот долларов (основа ордена Ленина изготавливалась из золота высшей пробы, а сам барельеф вождя — из платины), достигали трех тысяч долларов (с документами). Но, несмотря на то, что орден Ленина — высшая награда СССР, он вовсе не является редкостью. Настоящая редкость — ордена среднеазиатских и закавказских республик 20-х годов и совсем ранние винтовые ордена первых типов, которые внешне кардинально отличаются от общеизвестных в стране наград. Это ордена Трудового Красного Знамени и Ленина, первоначальный вариант которого (на сленге фалеристов — «трактор») изготовлен из серебра.
Так что не всё, как видите, упирается только в чоряк пулу. На кону – стоящие материальные блага. Например, айфон или ноутбук. А если повезет, то и кредитный взнос за «тачку» можно оплатить за год. Ни боли, ни сожаления. И ни капли стыда перед попранной память тех, кто заплатил за Победу над фашизмом истинную цену, которую никто из продавцов и покупателей дедовских наград никогда не сможет заплатить.
Кстати
По существующим правилам, награды умершего ветерана сдаются в районную ветеранскую организацию, членом которой покойный являлся, или же передаются в Министерство Обороны. Но меркантильное настоящее распорядилось иначе: я наследник, я продаю. Тем более что Министерством обороны АР учет ветеранским наградам не ведется (кроме особо раритетных, конечно же), а потому ордена и медали можно сбывать с рук — на правах наследников. Тем не менее, в соседней России продавцов и покупателей, реализующих сбыт наград Великой Отечественной, будут наказывать по статье 324 УК РФ «приобретение или сбыт официальных документов и государственных наград». Им грозит штраф до 80 тыс. рублей или в размере шестимесячной зарплаты. Либо исправительные работы до года. Либо арест до трех месяцев.
А что у нас? НИЧЕГО. Ни одного закона, охраняющего память тех, кто заплатил истинную цену победы. Пока она стоит денег на черном рынке, она будет иметь свою ценность.
Яна Мадатова
нимдаш
