Условия геополитической игры меняются, но во время процесса все геополитические игроки пытаются выбить для себя более удобные позиции. О том, какие геополитические процессы сейчас развиваются в регионе Южного Кавказа, рассказал в интервью Minval.az российский политолог Виталий Арьков.
– В условиях геополитической дестабильности в регионе и в мире какое развитие ситуации вы видите на Южном Кавказе?
– Мы уже наблюдаем обострение борьбы за влияние на процессы в обладающем серьезным экономическим и политическим потенциалом региона как со стороны мощных условно местных игроков – России, Турции, Ирана, так и Великобритании, пытающейся вернуться на Южный Кавказ, Франции (Евросоюза), Израиля, Саудовской Аравии и США. Несмотря на имеющиеся (подчас серьезные) разногласия и конфликт интересов, Москве, Анкаре и Тегерану удалось прийти к решению о совместном противодействии экспансии внешних сил в историческую зону их геополитических интересов. Это выражается как в создании формата 3+3, так и в ряде других проектов.
В настоящий момент четвертым негласным партнером выступает Великобритания, также исторически считающая Кавказ «своим», и потому не заинтересованная в приходе сюда США или Франции (Евросоюза). Традиционно Лондон действует более тонко, чем другие западные страны. А потому более результативно в долгосрочной перспективе. Сегодня в определенной степени проводниками его интересов в регионе являются Индия и Турция вместе с Азербайджаном. Несмотря на публичное противостояние с Москвой в украинском вопросе, имеются все основания полагать о их расширяющемся партнерстве в таких масштабных трансевразийских проектах, как МТК «Север – Юг» и создании газового хаба на территории Турции, а также ряда других. Что в конечном итоге снижает влияние США на континенте и ускоряет переход к многополярному миру, где Соединенное Королевство резонно рассчитывает вернуть себе хотя бы часть былого влияния и могущества – разумеется, с учетом реалий XXI века.
– Недавно состоялся первый визит главы МИД Азербайджана в Израиль, что вызвало истеричную реакцию со стороны Тегерана. Если учесть тот факт, что Иран и Россия сейчас стали стратегическими партнерами, то какие перспективы вы видите в данной конфигурации?
– Официальный Баку отличает многовекторность внешней политики (не путать с промискуитетом Еревана!), поэтому визит главы МИД Азербайджана в Израиль и в целом сотрудничество с Тель-Авивом не вызывают удивление. Азербайджан не входит в антииранскую коалицию и точно не допустит того, чтобы его использовали в конфликте с во многом родственным народом соседней страны. Другое дело, что нынешние элиты ИРИ (в т.ч. по причине уже начавшейся борьбы за власть при еще живом Али Хаменеи) сами создают нервозность в отношениях с Баку, и сами формируют негативный фон там, где можно и нужно приходить к компромиссу в ходе добрососедской дискуссии.
Что касается второй части вашего вопроса, то Россию и Иран давно связывают партнерские отношения, в том числе и не попадающие в официальные отчеты о двустороннем сотрудничестве.
С одной стороны, Москва последовательно выступает против любых необоснованных и дискриминационных санкций – в т.ч. и в отношении Ирана со стороны так называемого коллективного Запада (понятно кем и с какой целью инспирированных), а другой, нынешнее «полупридушенное» состояние Тегерана более чем устраивает Москву – с учетом потенциала Ирана и амбиций его элит. В таком состоянии Тегеран куда более договороспособен, скажем так. И с ним можно иметь устраивающий Москву паритет как на Южном Кавказе, так и на Ближнем Востоке, в частности в Сирии.
Отношения Москвы и Баку – иного формата, иного наполнения. Это действительно стратегическое партнерство, а с учетом подписанного год назад в Москве документа – союзничество. Наши страны и народы близки исторически и ментально. А между нынешними лидерами России и Азербайджана – уважение, доверие и личная дружба. Каждая из сторон, несомненно, принимает во внимание развитие контактов своего партнера и союзника с третьими странами, но не выдвигает ему условий на основании этого. Как и не обращает контакты с третьими странами непосредственно во вред своему союзнику. Это пример руководителям других соседствующих государств.
Ниджат Гаджиев
