Дата-отдел издания «Важных историй» собрал данные о потерях России к четвертому месяцу войны, чтобы узнать, насколько война истощила российскую армию, которая до начала вторжения в Украину считалась второй по военной мощи в мире. Minval.az публикует материал без сокращений и изменений:
«Армия несет чудовищные потери»
«Мы практически перестали терять людей», — объявил в начале июня председатель комитета Госдумы по обороне Андрей Картаполов. По его словам, российское Минобороны с марта не озвучивает число погибших военных (тогда оно отчиталось о 1351 убитом), потому что «такого количества погибших уже нет». Однако «Важные истории» выяснили, что к четвертому месяцу войны Россия потеряла в боях от 2 до 4 % всего личного состава своей действующей армии.
Минимальную оценку в 2 % можно получить, если ориентироваться на данные, которые озвучила в конце мая британская разведка — 15 тысяч погибших. По ним, потери России за три месяца в Украине сопоставимы с потерями СССР за время десятилетней войны в Афганистане, и превышают потери за две войны в Чечне, которые, по официальным данным, составили более 11 тысяч человек.
По данным украинского Генштаба, на 19 июня Россия безвозвратно потеряла уже более 33 тысяч военных, или 4 % всей своей армии. При этом украинцы включают в потери не только убитых, но и тяжелораненых.
«Армия несет чудовищные безвозвратные потери. Человек может получить такое ранение, что больше воевать он не будет, например, если ему оторвало палец, из госпиталя на фронт он больше не вернется, — объясняет военный эксперт Павел Лузин, который не считает оценки украинской стороны завышенными. — Когда мы видим цифры о том, что сейчас у России более 33 тысяч безвозвратных потерь — это значит, что примерно половина из них убиты».
Для группировки, переброшенной в начале войны в Украину, это означает, что к четвертому месяцу войны она лишилась от 8 до 18 % своего состава.
Дата-отдел «Важных историй» подтверждает данные о погибших официальными заявлениями российских властей, публикациями в СМИ и сообщениям родственников. На 15 июня удалось верифицировать 3677 случаев. Это число не отражает реальных потерь и составляет менее 1 % от личного состава всей российской армии. Однако даже эта оценка превышает данные, озвученные Минобороны, почти в три раза.
По мнению аналитика Conflict Intelligence Team (CIT) Кирилла Михайлова, реальные потери в два-три раза превышают те, которые можно подтвердить открытыми источниками. Тогда реальное число потерь оказывается посередине между оценкой «Важных историй» и данными Генштаба ВСУ.
Военный эксперт Павел Лузин считает, что еще не все последствия этой войны отразились в данных. «Потери не ограничиваются только теми, кто умер или оказался ранен, они влияют и на остальных. В армии уже начался большой отток контрактников. Они видят потери, и ведь никто не хочет умирать, — рассказывает Павел Лузин. — И люди увольняются массово: не только военнослужащие, но и полицейские, которые боятся, что их мобилизуют и отправят воевать. Потери на войне с Украиной и увольнения старых призывников, которые не заключают контракты, ведут к сокращению общей численности действующих сил. Поэтому Россия сейчас сконцентрировала все силы в Северодонецке [в Луганской области] — больше они охватить не могут».
На общее состояние российской армии влияют и потери среди руководящего состава в Украине. По данным «Медиазоны», к началу июня в Украине погиб 581 офицер — и это лишь те, о чьей смерти стало известно публично. «Где взять других людей на место погибшего генерала, полковника, майора, подполковника (высший и старший офицерский состав. — Прим. ред.)? На их места подтягивают лейтенантов и капитанов (младший офицерский состав. — Прим. ред.). Это дезорганизует [армию] в моменте, — считает Лузин. — А в перспективе у нас появится много новых молодых генералов. Но на самом деле это плохо. У нынешних генералов за плечами учеба в советских военных училищах, у них есть системное мировоззрение. А нынешние офицеры выпуска 2010-х годов, которым для поступления в высшие военные училища было достаточно минимального балла по математике, русскому языку и обществознанию, уже испытали на себе последствия деградации системы военного образования: сплошное пластиковое победобесие и чинопочитание».
Те, кто находится в резерве (таких в российской армии на 2021 год числилось 2 миллиона), не смогут исправить ситуацию с истощением личного состава. По мнению Павла Лузина, они существуют лишь на бумаге: «В эту цифру включают всех прошедших призывную службу определенных возрастов, которые официально числятся в резерве, но на самом деле это номинальные резервисты. Настоящий резервист должен регулярно проходить дополнительную подготовку: выезжать в поля, обновлять навыки. Советская армия эту мобилизационную модель поддерживала до конца 70-х годов, а после эту работу не проводили уже несколько десятилетий. В реальности человек отслужил срочную службу, пять лет на гражданке, и он уже не вспомнит ничего, его заново нужно обучать. Поэтому провести мобилизацию можно только на бумаге».
На восстановление танков и бронетехники понадобятся годы
Если говорить о потерях военной техники России на поле боя, сильнее всего эта война ударила по танкам и бронетехнике. Это основной вид вооружения российской стороны: эту технику используют сухопутные войска, которые в наибольшей степени задействованы в боях. По подсчетам, российская армия потеряла от 23 до 42 % всех своих боеспособных танков и от 8 до 19 % бронетехники. На восстановление такого количества техники у России могут уйти годы.
Минимальную оценку потерь — 785 танков (23 %) и 1549 единиц (8 %) бронетехники — дает проект Oryx, который анализирует фото и видео утраченной техники. По словам аналитиков Conflict Intelligence Team, эти данные отражают примерно 70–80 % реальных потерь по крайней мере за первые два месяца войны. По данным же Минобороны США на конец мая, российская армия потеряла 1 тысячу танков — это 29 % от всех действующих танков, которыми располагает Россия.
При этом украинская сторона сообщает, что Россия уже потеряла больше танков и бронетехники, чем изначально выделила для вторжения.
Реальные потери техники — опять же, посередине между данными Oryx и Генштаба ВСУ, считает аналитик CIT Кирилл Михайлов. Другой военный эксперт, Павел Лузин, склонен больше доверять украинским данным: они, по его мнению, фиксируют факт попадания в военную технику, что может привести к более достоверным результатам, чем учет по фото и видео поврежденной техники.
У страны есть более 10 тысяч танков в резерве или на так называемой консервации, но рассчитывать на них трудно. По словам аналитика CIT Кирилла Михайлова, далеко не вся техника, которая находится в резерве, пригодна для немедленного использования или восстановления в кратчайшие сроки.
«На хранении у России не модернизированная, а старая техника, не позднее 1980-х годов производства. В старый танк нельзя посадить человека, который не умеет пользоваться советскими приборами, — рассказывает Павел Лузин. — То же самое касается и бронетехники. [Чтобы превратить ее в боеспособную], надо взять танк с хранения и поставить на него новый тепловизор, радиостанцию, двигатель».
На восстановление парка танков и бронетехники до довоенного уровня у России могут уйти годы, но из-за санкций это и вовсе может не получиться. «В последнее десятилетие после 2011 года Россия модернизировала и производила по 150–160 танков и порядка 500 единиц другой бронетехники в год. С учетом потерь этой техники в войне с Украиной, на ее восстановление понадобится пять-семь лет работы. Но модернизация происходила с использованием импортных электронных компонентов, например на танк Т-72 ставили тепловизионные прицелы „Талес“ (Thales — французская компания. — Прим. ред.). В ситуации запрета на импорт это будет невозможно», — уверен Лузин.
«Израсходованы 10 лет работы заводов по производству ракет»
В начале июня украинский президент Владимир Зеленский сказал, что российские войска выпустили по территории страны уже более 2,5 тысячи ракет: большинство из них попало по гражданским объектам. По словам опрошенных нами военных экспертов, к этому дню Россия уже отстреляла две трети всех своих запасов.
«У России есть два типа ракет: советские и постсоветские, — объясняет Павел Лузин. — Советские ракеты уже кончаются, и больше их никто и никогда не произведет. Например, крылатые ракеты Х-555 и Х-22, которые остались в наследство от Советского Союза, — они закончатся, и больше их нет. А количество ракет, производимых в России („Искандер“, „Калибр“, „Оникс“ и других), в год не превышает 50 штук каждого типа. Поэтому я оцениваю, что с 2011 года произвели максимум 2 тысячи ракет, плюс в запасе было около тысячи советских. Из них уже отстреляли более 2 тысяч ракет — это две трети всех запасов».
Кроме этого, не все ракеты из запасов могут быть задействованы в войне. «Есть неснижаемый остаток для Северного флота, для Тихоокеанского флота, для стратегической авиации. Есть доктрина ядерного сдерживания, и вы не можете сказать: „Летим бомбить Львов или Киев“. Тогда у вас вся система ядерного сдерживания поплывет», — говорит Лузин.
По словам военного эксперта, Россия продолжает применять остаток ракет по территории Украины, но интенсивность обстрелов значительно снизилась: «Сейчас отправляют по три-четыре ракеты в день. Они пытаются поддерживать некий темп воздушного террора для деморализации: чтобы каждый день была воздушная тревога в Украине, чтобы боялись, думали, что у россиян бесконечное оружие. Но уже почти десять лет работы заводов израсходованы, а других десяти лет у российского военно-промышленного комплекса пока нет».
Так как на заводах, производящих ракеты, используется импортное оборудование, в ситуации, когда западные страны ввели санкции, производство может быть затруднено. «Импортное оборудование имеет свойство ломаться, заканчиваться. Либо они будут пытаться поддерживать темп производства любой ценой, но тогда будет расти количество брака, либо они начнут снижать темпы производства, — говорит Лузин. — Это приводит к тому, что российская военная мощь по состоянию на 23 февраля 2022 года — это уже недостижимый идеал. Она невоспроизводима и невосполнима. Конечно, за этот год можно произвести еще по 50 ракет каждого типа, но это не вернет 2 тысячи ракет. Это количество будет создавать проблемы Украине, но не обеспечит победу России. Воевать еще есть чем, но в долгосрочной перспективе оптимизма нет, потому что к 2030 году у России не останется военно-промышленного комплекса. Санкции его убьют».
«Советские запасы подходят к концу»
Что касается артиллерии, по подсчетам «Важных историй», Россия уже потеряла до 16 % всех своих орудий. По фото и видео с полей боев удалось зафиксировать 5 % потерь, по оценке Минобороны США, Россия лишилась 6 % артиллерийского оружия, а по данным Генштаба ВСУ — 16 %. «Главная проблема в артиллерии — расход снарядов. Советские запасы [у России] подходят к концу», — говорит Павел Лузин.
По данным тех же самых сторон, к четвертому месяцу войны Россия потеряла от 18 до 45 % артиллерии, которую изначально выделила для вторжения в Украину.
«Неясно, как [Россия будет] восполнять потери беспилотников, там используется куча импортной электроники, и большой вопрос, удастся ли найти аналоги», — говорят аналитики Conflict Intelligence Team. По подсчетам «Важных историй», Россия уже потеряла в войне от 4 до 30 % всех беспилотников на вооружении страны.
Кроме этого, война с Украиной ослабила военно-воздушный парк России: страна потеряла от 2 до 14 % всех своих самолетов и от 3 до 12 % вертолетов.
Наименьшие потери понесла российская морская техника: страна потеряла 1–2 % всего морского военного состава — это от 12 до 17 % военных кораблей и других судов, предназначенных для вторжения.
Сможет ли Россия противостоять другим странам с учетом потерь в Украине
В войне с Украиной российская армия уже потеряла такое количество людей и техники, что в случае, если другие страны сейчас нападут на Россию, дать отпор будет нелегко, уверены военные эксперты. «Российская сухопутная армия задействована в Украине практически в полном составе. В нынешней ситуации, если вдруг Китай захочет забрать Дальний Восток, он это сможет сделать. Когда основные силы армии оттянуты на конкретную войну, то, что остается на месте, не лучшего качества — речь даже не о количестве. Если мы пофантазируем, что нападет Китай, то тут Россия [армией и техникой] без ядерного оружия не справится», — говорит Павел Лузин.
«Нападение какой бы то ни было страны на Россию в данный момент невозможно, но в текущей ситуации было бы крайне сложно справиться даже с армией, например, Северной Кореи, — уверен аналитик CIT Кирилл Михайлов. — С другой стороны, Россия сама сейчас не может вторгнуться ни в какую еще страну, продолжая при этом войну в Украине — не то что в Финляндию, а даже, например, в Эстонию. Чтобы представлять серьезную угрозу НАТО, России нужны годы на восстановление и комплексную реформу армии».
