Внук создателя баскетбола рассказывает о его идеях

Внук создателя баскетбола рассказывает о его идеях

Внук создателя баскетбола рассказывает о его идеях

В декабре 1891 года в американском городке Спрингфилд (штат Массачусетс) состоялся первый в истории баскетбольный матч. Вместо колец были корзины для фруктов, а сама игра завершилась спустя несколько минут массовой потасовкой. Новый вид спорта был придуман учителем физкультуры Джеймсом Нейсмитом.

По случаю годовщины создания баскетбола RT взял интервью у внука новатора, Джима Нейсмита. Он рассказал о том, как его деду пришла идея бросать мяч в корзину и какое правило Джеймс считал самым важным.

Корпус-Кристи — небольшой город в южной части штата Техас на побережье Мексиканского залива. Здесь сегодня живёт семья Нейсмитов, чей знаменитый предок Джеймс Нейсмит придумал баскетбол.

Внук Джеймса Нейсмита Джим — инженер. Ему уже за 80. В его доме многое указывает на то, что в семье трепетно относятся к памяти создателя баскетбола: старые фотографии на полках, биографические книги и литература об этом виде спорта. В одной из спален половину комнаты занимает массивная старинная кровать из тёмного дерева — она принадлежала самому Джеймсу Нейсмиту.

Джим Нейсмит и его супруга уже бывали в России. Их дочь Маргарет участвовала в программе по обмену студентами и один семестр отучилась в Ярославле. По приглашению русской семьи, в которой она жила всё это время, супруги Нейсмиты навещали дочь. Поездка, по их словам, произвела на них неизгладимое впечатление, и они поддерживают дружбу с семьёй из Ярославля до сих пор.

В декабре этого года баскетболу исполнилось 126 лет. В 1891 году в городе Спрингфилд, штат Массачусетс, состоялась первая игра. RT поговорил с супругами Джимом и Беверли Нейсмитами о том, как их знаменитый предок придумал бросать мяч в корзину, какое правило Нейсмит считал самым важным и любят ли баскетбол в семье создателя этого вида спорта.

— Расскажите о вашем деде: каким он был в молодости?

Джим: Мне было всего три года, когда он умер. Так что сам я его не помню, но в последние годы приложил немало усилий, чтобы всё о нём разузнать и понять, что это был за человек. Истории подобного рода всегда начинаются с происхождения.

Его родители были шотландцами, но в какой-то момент иммигрировали в Канаду, где в 1861 году в небольшом городке Альмонт в штате Онтарио и родился Джеймс Нейсмит. Его отец и мать были выходцами из христианских семей и, несомненно, передали духовные ценности своим детям, которых у них было трое. У деда была ещё старшая сестра и младший брат.

К несчастью, когда деду было девять лет, его родители заболели тифоидной лихорадкой и умерли в течение двух недель. То, что в столь раннем возрасте он лишился обоих родителей, не могло не наложить на его жизнь очень серьёзный отпечаток. Влияние этого события прослеживается и в дальнейших его поступках, в его отношении к дружбе и другим ценностям.

Это был поворотный момент в его жизни. После смерти родителей мальчика приютили его дядя по материнской линии и бабушка. Но вскоре бабушка скончалась, и он остался лишь со своим дядей, Питом Янгом, холостяком, который так никогда и не женился.

Естественно, для молодого парнишки расти в семье всего из двух человек — его самого и холостого дяди — было очень непросто. На примере своих родителей и дяди он понимал, что мужчина должен обеспечивать свою семью. И это дало о себе знать. Едва перейдя в среднюю школу, он её бросил, объясняя это тем, что не может одновременно учиться и помогать семье.

Он начал работать. Летом он помогал своему дяде на ферме, а зимой трудился в канадской лесозаготовительной компании. Лес заготавливали зимой, поскольку по грязи транспортировать брёвна было невозможно, зато лёд со снегом прекрасно подходили для этих целей. Благодаря столь значительной физической нагрузке дед был очень сильным. Когда он поступил в институт, он был 173 см ростом и весил 75 кг. То есть он не был крупным и высоким человеком, скорее — очень сильным и коренастым.

Когда он бросил среднюю школу и пошёл на лесозаготовки, можно представить, что он оказался в весьма грубом окружении и набрался там соответствующих привычек. Тут можно вспомнить одну историю. Дед сидел и выпивал в баре. Надо полагать, он был весьма пьян. Скорее всего, дело было в день получки, пока у него оставались деньги. На другом конце барной стойки сидел мужчина, который спросил деда, не сын ли он Маргарет Янг. «Да, — ответил дед. — Так и есть». На что мужчина сказал: «Увидев тебя сейчас, она бы в гробу перевернулась». Не знаю, правдивый это рассказ или нет, но я об этом слышал от разных людей.

Тогда что-то в нём переломилось, и он решил изменить свою жизнь. Для этого нужен был очень сильный импульс, и, по-моему, произошедшее в баре и стало таковым. Он решил снова встать на правильный путь и продолжить учёбу в средней школе.

Но в школе ему сказали, что раз он бросил, то придётся начинать всё сначала. Некоторые его записи (в дневнике) указывают на то, что он понимал: этому предстоит посвятить следующие четыре года жизни, но раз надо, значит надо. Однако уже через два года он не только закончил школу, но и стал там преподавать. Учителем был его двоюродный дядя со стороны матери, и однажды тот так сильно заболел, что не смог продолжать работать. Тогда деда спросили, не хочет ли он преподавать в классе его родственника. То есть за два года он превратился из ученика средней школы в преподавателя средней школы, что не только говорит о его решимости, но и указывает на признание его способностей и силы характера другими.

Закончив школу, Нейсмит обсудил возможность продолжения обучения с дядей Питом. И, судя по всему, дядя Пит согласился помочь ему в подготовке к поступлению в духовную семинарию, находившуюся в ведении Церкви Шотландии в Канаде. Дед продолжил образование в Монреале, где он получил степень бакалавра искусств. После этого он поступил в пресвитерианское богословское училище, соседствующее с Университетом Макгилл, где он получил первое высшее образование. Он закончил трёхлетнюю программу в училище, что позволяло ему получить духовный сан в пресвитерианской церкви. Мне кажется, именно этого хотели для деда его старшая сестра и дядя Пит.

Но в этот момент дед, вероятно, осознал, что это, пожалуй, будет не лучшим способом применить свои способности.

Кроме того, Нейсмит обожал состязательные виды спорта, особенно, скажем так, «жёсткие»: регби, канадский футбол (близок к американскому футболу по сути и экипировке, но отличается в плане правил и считается отдельным видом спорта), хоккей, игра американских индейцев — лакросс. И в Монреале ему посоветовали обратить внимание на программу, которую в то время проводила в Канаде и в США Молодежная христианская ассоциация (YMCA).

Он последовал совету и посетил филиал программы в Спрингфилдском колледже в штате Массачусетс (США). В Спрингфилде он познакомился с руководителем этой программы, и они моментально нашли общий язык: у них были схожие взгляды на жизнь. Тогда Нейсмит подал заявку на обучение в Спрингфилдском колледже, а в итоге стал там преподавателем. Сохранилась копия его заявки, из которой следует, что его полное имя — Джеймс Нейсмит. В заявке он написал, что ставит своей целью использовать состязательные виды спорта во благо молодежи.

— Как же он пришёл к созданию баскетбола?

Джим: Предыстория довольно подробно задокументирована самим Нейсмитом. У него был класс из молодых людей — кажется, 18 человек, — которым в плохую погоду, во время холодной массачусетской зимы, было нечем себя занять, так что они частенько безобразничали в школе. И руководитель программы поставил моему деду задачу: придумать для этих ребят какую-нибудь игру, в которую можно играть в холодное время года, в помещении, чтобы они заинтересовались и проводили время с пользой вместо того, чтобы хулиганить. Как пишет дед (у нас остались копии его записей), поначалу он пытался модифицировать уже известные им игры — футбол, американский футбол и другие. Но, по его собственным словам, он, в конце концов, понял, что если взять игру, которую уже любят студенты, и что-то в ней поменять, то они ни за что не примут эти новшества. Ему стало ясно, что нужно изобретать игру с нуля. Так он и поступил.

Что интересно, дед изначально решил, что игра должна быть с мячом, потому что в большинстве игр используется мяч. Надо было только придумать, что это будет за мяч. Он решил: пусть мяч будет достаточно большой, чтобы его нельзя было спрятать, и достаточно упругий, чтобы его можно было перебрасывать друг другу и ловить. В наши дни такой мяч назвали бы просто футбольным: он был круглый, сделанный из кожи.

Итак, мяч был — теперь нужно было придумать аналог ворот, куда можно забрасывать мяч и получать за это очки. Но сперва Нейсмит продумал, по какой траектории мяч должен лететь к цели. Он понимал, что принцип, используемый в хоккее, где эффективность броска по воротам зависит от того, с какой силой игрок бьёт по шайбе, в условиях крытого спортзала с кирпичными стенами, колоннами и твёрдым покрытием неприменим.

Тогда он вспомнил игру, в которую в детстве играл в Канаде — она называется «Утка на камне» (Duck on the Rock). В ней на большой валун кладётся булыжник поменьше, а игроки должны сбить его броском камня и подхватить с земли так, чтобы их не поймал водящий. В этой игре наиболее удачный бросок получается, когда бросаешь камень не по прямой, со всей силы, а навесом, чтобы он упал на цель сверху. Это позволяет сбить верхний камень, но так, чтобы он отлетел не слишком далеко от нижнего — тогда его проще подхватить, тем самым заработав очки.

Таким образом, траектория броска уже вырисовывалась у деда в голове. И он подумал: мяч должен во что-то попадать. Изначально он хотел использовать в качестве ворот коробку: по его замыслу, она должна была стоять на полу, а игроки стояли бы вокруг и защищали её от команды соперников. Потом он стал мысленно примерять её на стену, поднимая всё выше и выше. А надо сказать, что спортзал, в котором он работал, находился на цокольном этаже, и на высоте примерно трёх метров начинались перила галереи первого этажа, с которой открывался вид на спортзал.

И Нейсмит подумал: а что если взять коробку и прикрепить её к основанию перил — вот и будут «ворота». А дальше вышло так: дед обратился к человеку, заведовавшему хозяйством, и попросил у него стремянку и пару коробок. А тот, вернувшись, сказал: «Коробок я найти не могу, зато есть пара корзин для сбора персиков. Сгодятся?» По размеру корзины подходили, так что их и повесили.

Описание самого первого матча сохранилось в интервью, которое дед дал, будучи в Нью-Йорке, в конце 1939 года, в год своей смерти. В каждой команде у него было по девять человек. Играли кожаным мячом, на стенах висели корзины из-под персиков. Он объяснил игрокам смысл игры: задача — забросить мяч в корзину соперников, за это начисляются очки. «Потом, — вспоминал он, — я бросил им мяч, дунул в свисток — и начался первый в истории баскетбольный матч».

Причем всё это интервью было записано на плёнку. Я раньше никогда не слышал голоса деда, но примерно год назад один исследователь из Канзасского университета обнаружил в архивах аудиозапись этого интервью и сделал копии. Долгое время о ней не было известно. И там звучит голос Джеймса Нейсмита — довольно высокий, можно сказать, тенор, и очень живой.

Дед рассказывал: едва начался самый первый баскетбольный матч, как в центре площадки в скором времени образовалась куча-мала. Парни так разошлись, что несколько человек в итоге остались с синяками на лицах, одному вывихнули плечо, а один игрок вообще потерял сознание. Тут репортер, который брал интервью, спрашивает у деда: «У вас там что, никаких правил не было?» А тот ему отвечает: «Судя по всему, их было недостаточно».

Тогда, продолжал дед, я немного дописал правила. Самым важным из них было правило номер три, которое гласило: с мячом бежать нельзя. Я расхохотался, когда это услышал. То есть жёсткость игры его не беспокоила. Мне кажется, он ничего не имел против жёсткой игры — ему не нравились только скучные игры.

Эта игра была первой в его понимании. Я всегда говорю, что точно знаю две вещи: что мой дед изобрел баскетбол и что он никогда не лгал. Так что эта игра действительно была первой, и он, очевидно, провёл её ещё до написания тех самых тринадцати правил (первый свод правил, опубликованный Нейсмитом в 1892 году. — RT). Их он составил уже после первой игры. И это нормально, в жизни так всегда и бывает: мы идём путём проб и ошибок, в процессе выявляем недостатки, вносим поправки и пробуем опять. И так раз за разом, пока мы не останемся довольны результатом, в данном случае — игрой. На записи я слышал, как он сказал, что после внесения поправок в правила всё-таки получилась хорошая спортивная игра.

Я так рад, что мой друг из Канзасского университета нашёл запись, на которой я впервые услышал голос деда — сильный и энергичный, хотя ему тогда было 79 лет. Я сейчас старше (чему я рад), и для меня это очень важно.

Длинный получился рассказ, но зато он, надеюсь, даёт более чёткое представление о том, что и почему делал мой дед и как это согласуется с его жизнью в целом. Он имел право проповедовать, но часто помогал тем, кто не мог позволить заплатить за его услуги. Знаю, что пару лет он работал с группой прихожан под Льюисом, штат Канзас. Думаю, просто потому, что у него было время и желание.

Кстати, дед брал моего отца на воскресные встречи, где он ел так много курятины, что у него обнаружилась аллергия. Как-то в больнице врач спросил его: «На что у вас аллергия?» А отец ответил: «На пенициллин…  (Смеются.) еврейский…» (Еврейским пенициллином называют куриный бульон, поскольку у евреев считается, что он обладает целебными свойствами). Кажется, хорошее чувство юмора в нашей семье передается по наследству. Я знаю, что пошутить любили и дед, и отец. Как и моя мама, и тетушка Пегги — так я называю свою старшую двоюродную сестру. У всех у них чувство юмора было роскошное. Кажется, это наша общая семейная черта. Думаю, и у деда было отличное чувство юмора. Порой, конечно, из-за шуток можно и в неприятности угодить, но обычно людям нравится.

— Как насчёт вас самих — вы любите баскетбол?

Беверли: Да, мы его любим. Смотрим мы его нечасто, может, пару раз в неделю по телевизору. Но иногда с огромным удовольствием ходим на матчи.

Джим: Мы любим наблюдать за командами, которые понимают, что важны не отдельные игроки, а общее взаимодействие. Главное — это командный дух и слаженная игра. Порой между игроками может возникнуть неприязнь, но во время игры она отходит на второй план, а первоочередным становится вопрос: как сообща одолеть соперника?

У нас, конечно, есть любимые клубы, но какие — не скажу. Игры отдельных команд, у которых командный дух сильнее, мы смотрим с особенным интересом. Я уже на пенсии и на работу не хожу, но я всегда знал, что крепкий командный дух — основное условие успеха любого предприятия. Если он есть, всё по плечу, а если нет, ничего не получится.

Беверли: Однажды Джеймс Нейсмит сказал: «Если ваш соперник упал, помогите ему подняться, ведь в противном случае вам не с кем будет играть».

Джим: Нет соперников — нет игры. (Смеются.) Он отлично понимал, о чём говорил.

— А представители младшего поколения Нейсмитов чтут традиции и играют в баскетбол?

Беверли: Дети нашей дочери Маргарет тоже играли в баскетбол. В США есть программа под названием Upward Basketball, которая реализуется в спортивных секциях при церквях, с первого класса школы по седьмой. Это замечательная программа! Детей учат принципам взаимоуважения и спортивного поведения. И конечно, как забрасывать мяч в корзину. Помнится, как-то я посетила пять игр за одну неделю.

В баскетбол играли все наши внуки. Наша внучка Натали играла в средней школе, а старшая дочь Энн не бросала баскетбол до второго года в колледже. Она, видимо, обожает спорт.

— Кстати, а знают ли ваши друзья, знакомые и соседи о том, что вы потомки того самого Джеймса Нейсмита? И как на это реагируют?

Беверли: Большинство наших близких друзей в курсе. Но иногда мы сталкиваемся с совершенно незнакомыми людьми, и они говорят: «Вы только посмотрите на него! Взгляните на эти усы!» Джим как две капли воды похож на своего деда, могу фотографию показать. Так что многие сами догадываются. Но иногда люди думают, что мы шутим.

Джим: Один мужчина как-то заинтересовался моим именем и спросил, не родственник ли я того человека, который придумал баскетбол. Я ответил: «Да, это был мой дедушка». Он возразил: «Не может быть, вы слишком молоды!» (Смеются.)

Отец родился, когда деду было уже 52 года. Такие мы долгожители — от меня до изобретателя баскетбола всего два поколения! Люди очень удивляются, когда узнают, что мой дед родился аж в 1861 году. Но это чистая правда.

Теги: