COP29
Вопросы «ядерной сделки», мусирующиеся в последнее время между Ираном и «шестеркой», находятся на завершающей стадии, и уже на следующей неделе стороны могут вернуться к Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД). Однако еще не совсем понятно: откатят ли стороны ситуацию обратно или же начнут все заново?
Для Тегерана в этой обстановке важно защитить соглашения от Трампа и ему подобных политиков, которые одним своим решением все перечеркнули. В то время как «шестёрке» необходимы гарантии адекватной политики Ирана на Ближнем Востоке, особенно это касается отношений с Израилем, больше всего нуждающегося в иранских энергоресурсах.
Еще недавно всевозможные международные наблюдатели отмечали, что Иран в шаге от создания ядерной бомбы, да и сами иранцы, собственно, даже и не скрывали того, что они добились огромных достижений в вопросе обогащения урана. Бомба почти готова и, отталкиваясь именно от этой реальности, стороны вновь сели за стол переговоров.
С другой стороны, геополитическая турбулентность и выходящие из нее экономические издержи для всей мировой экономики, поставили в сложное положение всех переговорщиков с Ираном. В условиях экономической изоляции России даже частичный отказ от российского рынка и энергоресурсов вынуждают западные страны быть более уступчивыми в отношении с Ираном.
Однако в самом Иране ситуация тоже неоднозначна. При всей грозности иранского правительства и КСИР, популярность мулл и самого КСИР на сегодня ничтожно низкая.
Среди молодёжи эта популярность достаточно продвинутая — несмотря на всю закрытость и традиционность иранского правительства. Святость иранских религиозных деятелей нивелирована неадекватными запретами и тяжелым экономическим положением.
Кроме того, на сегодня Иран – «чемпион» среди стран мира по инфляции в пищевом секторе, ни много, ни мало 300% из которых правительство дотирует 10 долларами для понижения себестоимости продукции. При этом в ряде регионов месяцами не выплачивается зарплата учителям, пенсии, усиливается коррупция и монополии, пропасть между богатыми слоями и бедными становится шире, а генералы КСИР становятся богаче. Словом, система взяла обратный отсчет.
Все это в Тегеране объясняется западными санкциями, хотя министр энергетики этой страны недавно заявлял о том, что Иран увеличил продажу нефти за последний год на 400%, но где деньги – объяснения так и не последовало. Правительство Раиси к власти пришло относительно недавно, и пришло оно с огромными «фокусами», о которых можно написать целую книгу, но, тем не менее, Раиси шел к власти с программой «борьбы с коррупцией, монополией и экономической нищетой». Итог этой «борьбы», мягко говоря, не впечатляет.
Есть еще одна сторона вопроса: российско-иранское военно-техническое сотрудничество. Все мировые СМИ недавно писали о том, Россия намерена купить у Ирана беспилотники. Не сложно догадаться, где именно эти беспилотники в итоге будут активно использоваться, а именно в той же Украине, что будет определенной рекламой для иранского ВПК с одной стороны, а с другой – Россия таким образом может полностью переломить ситуацию в свою сторону.
Отсюда и сообщения, что Россия намерена инвестировать в иранский энергетический сектор 40 миллиардов долларов. В Москве прекрасно понимают, что позиция Ирана сейчас в вопросе украинского конфликта в действительности, а не на словах, будет играть решающую ролью. В 2014 году, экс-президент США Барак Обама, кстати, прекрасный стратег, это понимал, а потому сразу же после ситуации вокруг Крыма и конфликта на Донбассе начал готовиться к длительному периоду конфликта с Россией. В рамках этого конфликта в 2015 году и была подписана «ядерная сделка» в Вене. История не любит сослагательных наклонений, однако если бы этот план сработал, то, возможно, сейчас таких цен на энергоресурсы не было бы, а при низких ценах на нефть и газ амбиции России были бы куда более реалистичными. Но к власти пришел Трамп, бросил камушек в колодец, и сейчас все пытаются его вытащить.
На сегодня последней проблемой между сторонами был спор между иранцами и американцами по поводу снятий санкций с КСИР и вывода его из списка террористических организаций. Кстати, именно Трамп и вводил их туда под диктовку израильского экс-премьера Беньямина Нетаняху. Администрация Байдена не торопилась выводить КСИР оттуда, шли переговоры, которые сейчас находятся в последней, решающей фазе.
С учетом всех вышеперечисленных факторов и Иран, и ЕС с США, а также и международная геополитическая конъюнктура не оставили сторонам шанса не идти на уступки друг другу. Возможно, это не добровольный выбор, однако, все же лучший из всех худших для сторон. Тем не менее, не стоит забывать о влиянии израильского лобби в США, поэтому если Вашингтон и пойдет на соглашение, то не без определенных гарантий для Израиля.
Снятие санкций с Ирана открывает возможности Азербайджану для тесного экономического сотрудничества с исламской республикой. В целом, эта новая ситуация для региона, а если учесть и урегулированность карабахского конфликта, то недовольство Ирана в вопросе по Зангезурскому коридору осложнит все процессы вокруг «зангезурского узла». Азербайджану и Ирану придется договариваться в новых условиях и по новым правилам. Ирану придется принять новый Азербайджан, который освободил Карабах, а Баку – новый Тегеран, с которого сняли санкции и позволили стать частью мировой экономической системы.
Ниджат Гаджиев
