25 августа 2018-го, «Спартак» – «Динамо». Во втором тайме фанаты за воротами Максименко затянули песню и включили фонарики на телефонах. Неожиданно к ним присоединился весь стадион.
С тех пор это – традиция каждого домашнего матча «Спартака». В один момент по трибунам несется:
«Песня плывет, сердце поет.
Эти слова – о тебе, Москва».
«Для меня стало неожиданностью, что на «Динамо» подхватили все, – рассказывает Sports.ru автор идеи Евгений Сафронов. – Я видел, что на секторе ее поддержали, включили фонарики. Чувствовалось, что звук на трибуне В очень хороший. Но там ты не можешь понять, что поет весь стадион. И вот игра закончилась – через час-полтора начались звонки и смски: «Жень, супер было, классно». Причем от людей, которые на секторе не сидели. Я подумал: «Что такое?». И увидел в интернете видео с разных ракурсов. Впечатлило, насколько все масштабно. Даже в трансляции было слышно, за что спасибо Денису Казанскому. Он выдержал паузу в момент пения и дал послушать телезрителям через интершум, как это звучало».
Впервые болельщики исполнили песню о Москве весной 2017-го в Люберцах, когда приехали поддержать мини-футбольный «Спартак». «Распевались, распевались. И в один момент меня посетил такой экспромт. Запел, народ вокруг быстро поддержал. Песня зашла сходу», – говорит Сафронов – тот самый, который в 1994-м придумал название для Flint’s Crew – одной из главных фанатских бригад красно-белых в 90-х и 00-х.
– Почему экспромтом исполнили именно песню Магомаева?
– Просто нравится. Думаю, и вы ее когда-то напевали. И уж тем более все советские дети – а я 1976 года рождения – смотрели «Бременские музыканты» (голосом Магомаева Трубадур поет «Луч солнца золотого»). Песня позитивная. Мне кажется, ее нужно было давным-давно петь.
Пока трибуны исполняют всего девять слов из песни – ее припев. Я спрашиваю Сафронова про куплеты, он отвечает, что это сложно – чем больше текста, тем меньше людей будет участвовать.
– Технически петь всем стадионом непросто?
– Конечно. Это самый сложный элемент звуковой поддержки. Почему мы пропеваем припев два раза, а потом мелодию без слов? Чтобы люди, которые привыкли скандировать, не скандировали. Чтобы держали ритм и тон. Тогда все именно поют, а не заряжают. Причем по задумке мы исполняем вариант более протяжный, который Магомаев пел на концерте памяти Бабаджаняна 1988 года.
***
Песню «Лучший город земли» в 1964-м написал композитор Арно Бабаджанян на стихи Леонида Дербенева.
Бабаджанян – автор музыки к большинству хитов Магомаева, поэтому композицию сразу стал исполнять он. К тому времени 24-летний Магомаев уже был звездой союзного масштаба, про него даже сняли фильм «До новых встреч, Муслим». В книге «Любовь моя – мелодия» Магомаев вспоминал, что по рассказам, это кино несколько раз с удовольствием смотрел Хрущев – тогда глава советского государства. «После встречи на заключительном концерте Декады азербайджанского искусства мы с ним больше не виделись, но я знал, что он продолжал относиться ко мне сердечно», – писал певец.
Все изменилось с выходом «Лучшего города земли». Песня месяц играла по радио и на нее обратили внимания в окружении генсека, который за два года до этого раскритиковал выставку авангардистов в Манеже.
День разгрома выставки – 1 декабря 1962 – считается окончанием Оттепели. Свобода и западные мотивы в искусстве больше не нравились партии. Об этом рассказывал и Магомаев, объясняя запрет песни: «Окружение Хрущева относилось к современным ритмам подозрительно и оповестило его об этой «крамоле». Уже предубежденный против песни, он услышал ее по радиостанции «Юность»: «Что? Твист? О Москве?! Снять!!!».
Через несколько месяцев, в октябре 1964-м, в стране произошел переворот – Хрущева сменил Брежнев. «Леонид Дербенев пришел на радио и сказал: «Ну вот, Магомаев, сделал все, что мог. Хрущева сняли. Будете теперь давать нашу песню в эфир?». Ответом стала реабилитация песни», – писал автор многих книг о советских знаменитостях Федор Раззаков. Эту версию при жизни рассказывал и сам певец, поясняя, что Дербенев шутил. После этого «Лучший город земли» исполнялся без запретов и окончательно вошел в репертуар Муслима.
***
Магомаев не болел за «Спартак» или за другой русский клуб. О футболе он вспоминал так: «В детстве и юности я был диким фанатом футбола. Болел за наш «Нефтяник» (сейчас «Нефтчи» из Баку) как сумасшедший. Когда у любимой команды слава пошла на убыль, для меня наступил траур, а потом полное разочарование в себе как в болельщике вообще. Я понял, что если тратить нервы у телевизора на спорт, то мне не хватит их для сцены, где они нужны в огромном количестве. И заставил себя прекратить смотреть футбол и хоккей».
Джазовый музыкант Владимир Морозов участвовал в концерте Магомаева в Минске. По его словам, на утро после мероприятия уже не юный Муслим захотел сыграть в футбол – для этого во дворце спорта специально разобрали часть трибун: «Играл наш «Электрон» против его ансамбля «Гайя». Мы победили, и Магомаев со мной дней пять не разговаривал. Проигрывать вообще не умел».
– Магомаев не связан со «Спартаком», плюс азербайджанец, а фанаты считаются ультраправыми. Это стало проблемой? – спрашиваю я Сафронова.
– Вообще нет. Он наш народный артист. Плюс я уже сказал про «Бременских музыкантов», на которых выросло не одно поколение. А если говорить про национальности, то давайте вспомним, кто композитор «Катюши». Но разве это имеет значение?
Кстати, среди шлягеров Магомаева, который перестал смотреть футбол и хоккей, все-таки есть песня о спорте. В 1972-м он исполнил «Героев спорта»:
«Мы верим твердо в героев спорта,
Нам победа как воздух нужна.
Мы хотим всем рекордам
Наши звонкие дать имена».
