Войны и военные кампании начинаются по-разному. Как не без доли иронии писал известный перебежчик и военный историк Виктор Резун, он же Виктор Суворов, начало оборонительной войны — это чаще всего раннее утро на берегу пограничной реки, когда солдат, который уже приготовился ткнуть своего сменщика, завернуться в шинель и устроиться на земле поспать, вдруг замечает движение на противоположном берегу, а затем тишину разрывают выстрелы. Война наступательная — это чаще всего общевойсковая тревога, бег к транспортным самолетам с «тревожным чемоданчиком» туда, «где ветер порохом пропах»…
А в современном мире войны, особенно те, что идут на территории другой страны, чаще всего начинаются с этакой дипломатической переписки и просьб вмешаться.
Вот и на сей раз председатель Верховного политического совета хуситов Махди Аль-Машат направил президенту России Владимиру Путину телеграмму с просьбой помочь прекратить гражданскую войну на территории страны, сообщает йеменское информационное агентство SABA. Как отмечается в сообщении, Аль-Машат выразил надежду на то, что Россия сыграет значительную роль в прекращении агрессии и снятии блокады с Йемена.
Справедливости ради, хуситы обратились за помощью еще и к Франции. Но эксперты предупреждают: от Франции здесь ожидают в лучшем случае дипломатических шагов. А вот Россия, которая уже послала в Сирию свои войска — дело иное. Тем более что и политический расклад напоминает Сирию.
Напомним: в Йемене уже с 2014-2015 года продолжается гражданская война между повстанцами-хуситами, получающими поддержку от Ирана, и силами, верными президенту страны Мансуру Хади, на стороне которого воюют еще и солдаты коалиции, возглавляемой Саудовской Аравией. Эта война уже привела к тяжелейшей гуманитарно катастрофе в Йемене. Но, несмотря на то, что хуситы контролируют практически всю территорию страны, мировое сообщество признает законным правительство Мансура Хади. А Россию зовут на помощь именно «хуситы». То есть, если угодно, «непризнанная» сторона.
Пока что в Кремле официального ответа на просьбу хуситов не последовало. Письмо рассматривают, и каким будет ответ, можно только гадать. Однако новость об этом обращении уже наперебой цитируют СМИ «державной» направленности, и вряд ли только потому, что обращение к Владимиру Путину греет державное самолюбие.
В самом деле, Йемен — страна отсталая и очень бедная. В отличие от соседей, здесь нет богатых месторождений нефти и газа. Но зато Йемен занимает весьма важное стратегическое положение. Это прежде всего северный берег Баб-эль-Мандебского пролива, ведущего из Красного моря в Аравийское, и Аденский залив этого самого Аравийского моря, словом, лучшая точка для военных баз. К тому же в Москве прекрасно помнят те времена, когда Йемен был разделен на Северный и Южный, и на севере Йемена присутствовали сотни советских военных советников.
Наконец, Йемен — это еще и «ключ» от Саудовской Аравии, крупнейшего «нефтяного королевства» Персидского Залива. Где приняли решение о вмешательстве в конфликт в Йемене по вполне понятной причине: в Эр-Рияде не без оснований опасаются, что, укрепившись в Йемене, Иран начнет подбираться и к шиитской общине Саудовской Аравии, чтобы толкнуть ее лидеров на мятеж.
И хотя об этом в РФ предпочитают не говорить вслух, такой сценарий укладывается в российские геополитические планы. И дело не только в том, что хуситы — это тот же политический лагерь, что и Башар Асад. Нестабильность в Саудовской Аравии почти что гарантированно взвинтит цены на нефть. Что не только обеспечит приток нефтедолларов в экономику РФ, но и нанесет удар по экономике Запада. А еще заставит этот самый Запад поумерить разговоры насчет энергетической безопасности и диверсификации. Ну и еще множество преференций.
Только вот…насколько реально в Москве представляют себе цену вопроса?
Разговор о возможном вмешательстве РФ в еще одну войну возник на фоне резкого роста напряженности во взаимоотношениях США и Ирана, того самого Ирана, который и оказывает поддержку хуситам. В США говорят о возобновлении санкций, в Иране в ответ грозят перекрыть Ормузский пролив. Дошло до того, что президент Ирана Хасан Роухани во время встречи с дипломатическим корпусом страны, напомним, пригрозил: «Мистер Трамп, не играйте с хвостом льва, это заставит вас (потом) только пожалеть». Как добавил Роухани, «Америке следует знать, что мир с Ираном является матерью всех миров, а война (с Ираном) будет матерью всех войн».
Ответ Дональда Трампа не заставил себя ждать: «Никогда не угрожайте Соединённым Штатам, или вы столкнётесь с такими последствиями, с которыми никогда не сталкивались за всю вашу историю. Мы больше не страна, которая будет поддерживать ваши безумные слова, насилие и смерть. Будьте осторожны», — написал хозяин Белого дома в Twitter.
Наконец, нелишне вспомнить и о другом: на все попытки силовой перекройки политической архитектуры в Персидском Заливе, этой, если угодно, «всемирной бензоколонки», США всегда реагировали по предельно жесткому варианту. «Буря в пустыне» в ответ на иракский захват Кувейта — пример показательный, как и военный эскорт для танкеров арабских стран во время войны Ирана и Ирака.
А тогда уже становится понятным: Москва может, конечно, вмешаться в конфликт, но она встретит здесь противников куда более сильных, чем войска Мансура Хади.
А тогда уже прямо-таки пророческим выглядит «хронологическое совпадение». За несколько дней до того, как в СМИ появились сообщения об обращении хуситов к Путину, в России отметили столетнюю годовщину расстрела царской семьи. Конечно, в СМИ, телеэфире и социальных сетях было много разговоров о «венценосном великомученике». Правда, при этом старательно оставляли за кадром, почему у современников последний российский монарх заслужил прозвище «Николай Кровавый». И уж тем более воздерживались от непредвзятого анализа его политики. А там есть о чем поговорить и из чего сделать выводы «на будущее». И речь не только о чудовищных огрехах во внутренней политике, начиная с «Кровавого воскресенья» и заканчивая заигрыванием охранки с террористами и «черносотенцами». Во внешней политике Николая II тоже хватало шагов, заслуживающих классического определения «это хуже, чем преступление — это ошибка». Одной из таких ошибок, которые хуже, чем преступление, стала русско-японская война. Генералы предупреждали: расклад сил не обещает России ничего хорошего, авторы бравурных планов просто недооценивают противника, но слишком уж заманчивой была цель — раздел, по выражению одного российского историка, «китайского «пирога» и корейского «пончика»». Закончилось все, как известно, Цусимой, то есть катастрофой, и тяжелейшим внутриполитическим кризисом. Точно так же в 1914 году Николай II втянет Россию в первую мировую. На Российскую Империю никто не нападал, но слишком уж соблазнительно было объявить о готовности защитить «братушек»-сербов на Балканах, вступить под этим лозунгом в войну, а затем, воспользовавшись общеевропейской «мясорубкой», принять участие в разделе Османской Империи и осуществить давнюю геополитическую мечту — выход к проливам Босфор и Дарданеллы…Конец тоже известен: ура-патриотический угар быстро улетучился, «окопная война» катастрофически теряла популярность, в стране росла внутренняя напряженность. последовала череда бунтов и восстаний и, наконец, Февральская революция, которая и подвела черту под историей российской монархии…
Наконец, есть еще один пример на все времена — советское вторжение в Афганистан, что уже открывало для Москвы дорогу к теплым морям: от южных границ Афганистана до берегов Индийского океана был «один танковый бросок». К тому же «боевая задача» казалась простой и вполне решаемой если и не «за два часа силами двух полков», то «малой кровью на чужой территории». Увы, и здесь реальность оказалась другой.
Параллели и обобщения в политике — вещь рискованная. Но тем не менее мировая история знает немало политических катастроф, развивавшихся по одной и той же схеме: сначала — чужой конфликт, далекий и вроде бы не затрагивающий страну, но, поддержав одну из сторон, можно ухватить этакий политический «джек-пот». Есть, конечно, риск, и в игру могут вступить другие сильные противники, но выигрыш слишком уж соблазнителен… А дальше, как известно, «коготок увяз — всей птичке пропасть»: страна увязает в чужой войне, эта война требует все больших и больших ресурсов, шансов на победу нет, и самое главное, ввязаться в конфликт просто, а вот выйти из него просто так уже не получится. И сегодня, когда Москве предложена этакая «йеменская приманка», и уроки российской истории начала ХХ века, и опыт советского вторжения в Афганистан могут получить для Кремля пугающую актуальность.
Нурани, политический обозреватель Minval.az
COP29