Несмотря на поддержку США проведения саммита COP29 в Азербайджане в ноябре, Госдепартамент предпринимает попытки сорвать это мероприятие. Такое заявление, как уже сообщал Minval, сделал председатель комитета Милли Меджлиса по международным отношениям и межпарламентским связям Самед Сеидов. «Этот подход вызывает сомнения в искренности США и подрывает доверие к ним в регионе», — добавил парламентарий.
Есть множество поводов сомневаться в искренности США. Они не исчерпываются двусторонней повесткой дня Баку и Вашингтона. Тема климата и ущерба окружающей среде достаточно неудобна для США и их союзников, особенно если речь идёт о военной сфере.
В верхушке вооружённых сил и военно-промышленного комплекса многих стран не привыкли думать о затратах. Магическая фраза «от нас зависит безопасность страны» позволяла и позволяет «гасить» обсуждение в прессе многих неудобных вопросов — от слишком больших финансовых трат до ущерба окружающей среде. Но так было до недавнего времени.
Теперь ситуация меняется. Вопросы экологии и изменения климата становятся одними из самых обсуждаемых в мире. Факт проведения климатических саммитов говорит сам за себя. Сегодня, на стадии подготовки СОР29, без сомнения, темой обсуждений и дискуссий должен стать весь комплекс проблем, а не только «безопасные» разговоры в стиле «давайте убедим людей есть поменьше мяса, потому что коровы, пардон, выпускают кишечные газы». Такая, с позволения сказать, «повестка дня» скорее компрометирует вопрос, чем служит продуктивной дискуссии. Куда острее необходимость обсудить тот ущерб, который наносится в ходе многочисленных локальных конфликтов, в том числе, вернее, прежде всего тех, за развязывание которых несут ответственность западные страны.
Вьетнамская война с применением напалма и дефолиантов — это пример на все времена. Можно попытаться объявить эту страницу перевёрнутой, тем более что Вашингтон и Ханой даже установили дипломатические отношения. Но привычка «воевать, не глядя на последствия» у США осталась. Достаточно вспомнить бомбардировки Ирака в 1991 году и Югославии в 1999 году. США тогда для уничтожения энергосистемы Ирака и Югославии активно применяли графитовые бомбы. Это боеприпасы, которые содержат тонкие нити графита. Их сбрасывают над ЛЭП и электростанциями, чтобы вызвать массовые короткие замыкания. Подстанции в результате «взрываются». Официально это оружие считается нелетальным, и вроде бы даже есть способ от него защититься: надо, мол, отключить всю энергосистему на время авианалёта. В реальности в результате взрыва подстанций, при строительстве которых используются многочисленные химические реагенты, которые в нормальной ситуации попадать в окружающую среду не должны, наносится огромный ущерб экологии. Более того, есть разница между экологическими рисками при случайном взрыве одной подстанции и ситуацией, когда «летит» практически вся энергосистема страны. Что-то подсказывает, что обсуждать последствия применения графитовых бомб США не захотят.
Более того, практически каждый конфликт несёт риски повреждения критической инфраструктуры. Можно вспомнить украинскую войну, начало которой несёт свою долю ответственности и Запад, который щедро давал Киеву обещания, но не торопился их выполнять — начиная от приёма Украины в НАТО (что было на повестке дня ещё до захвата Крыма и тем более начала нынешней войны) и заканчивая поставками, точнее, недопоставками обещанного оружия. Сегодня боевые действия ставят под угрозу безопасность нескольких АЭС на территории Украины, где уже однажды, ещё в советские годы, случился Чернобыль.
Тем более есть такая неудобная тема, как ущерб, который наносится тем оружием, которое ещё не выстрелило, — уже на стадии его производства. Ещё в начале нынешнего века появились сенсационные подсчёты американских экологов Кристен Остлинг (Kristen Ostling) и Джоанны Миллер (Joanna Miller): по их данным, вооружённые силы несут ответственность как минимум за 10%, как максимум — за треть всего ущерба, наносимого дикой природе. Также на долю ВПК приходится от 6% до 10% всех выбросов в атмосферу и пятая часть выбросов, разрушающих озоновый слой Земли. Это, напомним, данные начала века. После 2014 года, а особенно с 2022 года, производство вооружений выросло многократно, и как изменились нормы экологического ущерба, можно только гадать. В те же годы ВС США ежегодно производили 500 тыс. тонн различных токсинов — больше, чем пять ведущих мировых химических концернов.
Ещё одна неудобная тема — ущерб, который наносится природе во время разного рода манёвров, учений и т.д. Подсчитать его очень трудно, потому что район учений почти всегда объявляется закрытой зоной, но догадаться можно.
Наконец, есть ещё опасность утечек. Особенно это касается горюче-смазочных материалов. В районах, прилегающих к крупным военным базам, почти всегда невозможно употреблять воду из открытых источников, колодцев и родников — из-за примесей нефтепродуктов. Более того, провести инспекцию военных баз на предмет экологического ущерба гражданским специалистам практически невозможно. Однако в Германии на авиабазе Рейн-Майн немецкие экологи обнаружили в подземных пустотах скопление 150 тыс. литров авиатоплива, которое может попасть в главный водозабор водопровода города Франкфурт-на-Майне.
Это лишь небольшой список «художеств» американской военной машины в вопросах экологии. И что-то подсказывает, что любители визжать о «нарушении прав человека в Азербайджане» накануне СОР29 вряд ли вспомнят об этих неудобных фактах.
COP29