Вечером 24 августа Россия ударила по пассажирскому поезду на станции Чаплино в Днепропетровской области. Удар пришёлся прямо по вагонам, как сообщил президент Украины Владимир Зеленский. По предварительным данным, погибли 22 человека, ранения получили не менее 50.
Строго говоря, по гражданским объектам ВС РФ наносили удары с первых дней войны. И по вокзалам тоже били — достаточно вспомнить Кременчуг. Но тогда это была акция устрашения. А сегодня скорее похожа на манёвр отчаяния, до наваждения напоминающий армянские ракетные обстрелы Гянджи уже после того, как исход войны уже был ясен даже армянским генералам.
Более того, на эти дни новые ракетные удары российской армии по целям в Украине, в том числе, а точнее, прежде всего гражданским, прогнозировали многие и открыто. 24 августа— День независимости Украины. А ещё — ровно полгода с начала полномасштабной российско-украинской войны. Та самая «психологическая отметка», когда неписаные законы жанра требуют оглянуться, задуматься и подвести итоги. После чего не остаётся сомнений: удар по пассажирскому поезду был нанесён уже в то время, когда эта война, задуманная как «победоносный блицкриг», обернулась для России оглушительным позором.
Строго говоря, для подобных оценок хватило бы только расправ над мирным населением в Буче и Гостомеле и намеренных ракетных ударов по жилым кварталам, роддомам, школам и клиникам. Киев обвиняет Россию в торговле детьми, которых вывозят из Украины в Россию и передают на усыновление — а это уже вопиющее нарушение международных норм, подпадающее под конвенцию ООН о геноциде.
Но тут и военные реалии, скажем так, вряд ли греют самолюбие Кремля.
Об этом в Москве сегодня не желают вспоминать, особенно вслух и «на камеру», но планировалась в феврале 2022 года пусть и не совсем «маленькая», но быстрая и обязательно победоносная война. Наступление сразу несколькими колоннами, массированные ракетные и бомбовые удары по крупным городам, ДРГ в правительственном квартале Киева — в «Арбатском военном округе» не сомневались, что украинское сопротивление будет «смято» по сути молниеносно. А дальше — «парад на Крещатике», «слава русского оружия» и т.д. Но «блицкриг» безнадежно захлебнулся. Из-под Киева, Сум и Чернигова войска пришлось выводить (и шансы выдать это за «жест доброй воли» равны нулю). Сценарий войны спешно переформатировали: если раньше в РФ обещали «денацификацию и демилитаризацию всей территории Украины», то затем Россия устами одного из генералов объявила о планах «всего лишь» наступать на юг Украины, отрезать страну от Чёрного моря и пробивать «коридор» в Приднестровье. Потом и от этих планов пришлось отказаться. Замедление темпов «спецоперации» Москва вынуждена признать вслух. Озвученная в минобороны РФ официальная версия насчёт стремления Москвы избежать излишних жертв среди мирного населения после Бучи, Гостомеля, Мариуполя, ударов по жилым домам, больницам и роддомам не имеет даже теоретического шанса «сработать». А вот признанное сквозь зубы «снижение темпов наступления» в переводе на понятный военным язык имеет совсем другое название — «атака захлебнулась». Со всеми прогнозируемыми последствиями. Потеря крейсера «Москва» — флагмана Черноморского флота — оптимизма не прибавляет, и это если еще не анализировать реальные цифры потерь кадрового офицерского состава, авиации, бронетехники, рядовых солдат…Наконец, если через полгода после начала войны сирены воздушной тревоги зазвучали в Крыму — это даже теоретически не получится выдать за сногсшибательный военный успех. Особенно с учетом того, что война еще не закончилась, но вот наступательные ресурсы у Кремля на исходе — в украинскую «топку» приходится бросать силы даже с Дальнего Востока.
Нет и шансов «остановиться на занятых рубежах». Да, теоретически существует возможность заключить перемирие и остановить войну на нынешних позициях, а затем уже предъявить своей аудитории очередные территориальные приобретения — например, Запорожье и Херсон, но лишь теоретически. В Киеве после «Минска-2», «Формулы Штайнмайера» и прочих дипломатических инициатив совершенно справедливо полагают, что такие договоренности лишь дадут отсрочку для новой войны. Но самое главное, в Украине уже чувствуют себя достаточно уверенно, чтобы заявить: Киев не пойдет ни на какой «Минск-3» и перемирие без восстановления своей территориальной целостности. Даже вариант возвращения к территориальному раскладу 24 февраля уже не выглядит стопроцентно гарантированным. Откат к «нулевой точке» оказался невозможен в принципе. Выход из войны с минимальными для Москвы потерями — тем более.
И, наконец, есть еще одна сторона вопроса. На украинскую «молниеносную и победоносную войну» было «завязано» множество политических целей и задач. В свою кульминационную точку входили планы Москвы по воссозданию СССР — не зря российская военная техника шла по украинским дорогам под советскими флагами. Одновременно новая война должна была стать демонстрацией силы, не оставив сомнений у ближних и дальних соседей России, что произойдёт, если там не послушаются окриков из Кремля. Тем более понятно, что такое «совьет ностальжи» могло быть конвертировано и во внутренней политике РФ. Здесь слишком хорошо помнили, как сработал на авторитет власти «крымнаш».
Да, на Западе, конечно, могли что-то там возражать, но в риск серьезных осложнений на западном направлении в РФ, похоже, не верили от слова «вообще». Более того, демонстрация силы адресовалась не только и не столько новым независимым государствам, которые в РФ далеко не все готовы признать независимыми государствами, сколько Западу.
Именно накануне украинской войны Россия по сути предъявила ультиматум США и Североатлантическому альянсу, потребовав ни много ни мало «вернуть НАТО к конфигурации 1997 года», прекратить военную деятельность Североатлантического альянса на территории бывшего СССР, прежде всего в Украине, признать за Россией Крым и т.д. Требования Запад категорически отверг, более того, генсек НАТО Йенс Столтенберг четко заявил, что никто не собирается признавать за Москвой право на «сферу интересов».
В ответ Москва и решила продемонстрировать, что она запросто может «раскатать танками» любого западного фаворита в своей «сфере интересов» — и что вы мне сделаете?
Но теперь, после провала российского «блицкрига» в Украине, когда слова о «второй армии мира» из грозной константы превратились в язвительный мем, все эти «задумки» работают с точностью до наоборот. Запад вместо того, чтобы испугаться, посчитал войну в Украине «своей» и теперь активно вооружает Киев. Заодно усиливается санкционное давление на Москву — рядом с нынешними рестриктивными мерами то, что было после «крымнаша», даже не неприятности. Cудя по всему, обещанный «намкрыш» с оставшейся на земле авиацией, остановившимся конвейерами заводов, острейшим дефицитом лекарств, офисной оргтехники и т.д. начинается только теперь.
Вместо возвращения к границам 1997 года Москва после своей демонстрации силы получила новое расширение НАТО, да еще на наиболее болезненном для себя направлении. В альянс вступают Швеция и Финляндия. Страны НАТО усиливают военные расходы. США размещают новые силы в Восточной Европе. Прежний пакт Россия-НАТО официально объявлен недействующим, а это новый виток гонки вооружений, на который у Москвы банально нет ресурсов. Россия оказалась куда более уязвимой перед технологическим и финансовым давлением Запада. Начинается явное брожение даже в российских интеграционных объединениях типа ЕАЭС и ОДКБ. Совместные с США учения проходят в Таджикистане, Кыргызстан, Узбекистан и Казахстан развивают военное сотрудничество с Турцией.
А вот тут есть тонкости. Захват Херсона и Запорожья — это, скажем так, «результаты на короткой дистанции». А санкции, демонстрация технологического отставания, международная изоляция — это уже игра «в долгую». И вот здесь у Кремля нет даже теоретических шансов на минимизацию ущерба.
Так что остаётся только вспоминать известную, пусть и слегка перефразированную, поговорку — в войне брода нет.
Нурани, обозреватель
