Малодушные задиры и крикливые трусы машут кулаками не только после боя, но и когда между ними и сильным оппонентом располагаются разнимающие. Давая волю эмоциям, они только пузырятся.
Разбрасывание слюны не есть проявление силы, а являет собой пример пошлого поведения, особенно, после того, как хвастуны как следует получили по шапке.
Но надо иметь в виду, что пережившие позор оглушительного проигрыша непременно погружаются в увечное сознание. У них ослабевает контроль над действиями, в результате нарастающей ярости они больше походят на представительниц древнейшей профессии, чем на вояк.
Ярчайший пример постпораженческого дефиле демонстрирует так называемый секретарь совета безопасности несуществующей карабахской республики Виктор Баласанян, тот самый, который во время 44-дневных боев пропал из поля зрения.
Говорят, спасал свою поганую шкуру в заброшенном вагоне, чтобы не оказаться на мушке у освободителей Карабаха.
Вдоволь напившись тутовки, переждал бурю, отоспался, и теперь снова мельтешит, полагаясь на присутствие российских миротворцев. А голос его прорезался ввиду нереализованных амбиций.
Еще до начала контрнаступательной операции азербайджанской армии он вдруг стал выпирать, напомнив о себе в качестве кандидата на главный пост никем непризнанного образования.
Не обязательно быть физиономистом, чтобы догадаться об его умственных способностях. Плотная шевелюра над узким лбом свидетельствует о сообразном коэффициенте интеллекта. Вдобавок озвучиваемые им пустозвонные угрозы, анонсы грандиозных планов о создании боеспособной «армии» и прочая бессмыслица свидетельствуют о том, насколько человек отрешен от реалий.
Потеря связи с объективной средой всегда чревата потрясениями и болезненными издержками. Тем более после большого провала.
Видать несладкая участь ереванских генералов, сепаратистского сброда, некогда сколоченного из кочарянов, саргсянов, гукасянов, да и баласанянов не стала уроком для генералов-самоучек, раз без устали выпендриваются. Этот, с позволения сказать, военный деятель настолько далеко заплыл в океан иллюзий, что зарекается о создании профессиональной армии, обещает не допустить размещения азербайджанских флагов в Ханкенди и других пунктах верхнего Карабаха, наконец, рисует картины маслом о планах «госструктур Карабаха» в свете реализации несбыточной мечты о самоопределении. Обещает также, что не даст возможности расселить азербайджанцев вокруг Ханкенди и других пунктов верхнего Карабаха.
В общем, спит и видит себя в роли начальника Карабаха, выдавая словесные авансы безопасности жителям региона, но забывая, что он никто и зовут его никак. Его попросту нет в иерархических реестрах.
Несмотря на это, всеми средствами дает знать, будто верховодит остатками сепаратистского бомжатника.
Находясь в плену допотопных представлений о мифической победе идеи сепаратизма, явно не осознает, что преступает грань дозволенного, за что может жестоко поплатиться.
Его сегодняшние фортели – это пустой звон в свете прежних преступлений, совершенных до и в ходе первой карабахской войны. Никем непризнанный секретарь несуществующего органа обещает нормальную жизнь карабахцам, забывая, что самодостаточная жизнь у них была до 1988 года, пока местные армяне сидели на бюджетных средствах Азербайджана.
После разжигания войны все пошло кубарем, жизнь впроголодь стала для простого люда нормой, а для военного бандита Баласаняна малиной. Но лафа безвозвратно ушла, отныне все находится в другом измерении, и санкции на новый распорядок дают из Баку.
Это вытекает из положений трехсторонних заявлений, под которыми стоят подписи президентов Ильхама Алиева, Владимира Путина и премьера Никола Пашиняна.
Боевой дух псевдогероев выветрился силой азербайджанского оружия, так что игра в войнушки не заладится. Если кому-то мерещатся призрачные возрожденческие перспективы, пусть лезут на рожон. Нарвутся, и этим все завершится.
Утверждать, что в Карабахе есть достаточно людей, чтобы пополнить личный состав новой армии, и что она в скором времени сможет самостоятельно вести оборонительные бои, может только безграмотный солдафон.
Иметь богатое воображение хорошо, но только при условии наличия высокой культуры, которая питает здоровую фантазию. Дефицит же культуры дает сплошной творческий брак, что и демонстрирует этот серый тип.
Он передергивает мотивы, утверждая, мол, конфликт еще не решен, Карабах вернет свои территории и не станет частью Азербайджана. Видать забывается, не ведая, когда и в каких условиях об этом толкует.
Высокопарная сентенция о готовности Ханкенди «обсуждать любой вопрос за столом переговоров» может кого-то и умиляет, но впору вопросить – а ты кто такой, чтобы с тобой что-либо обсуждали?
Криминальная шантрапа по определению не может стать спаррингом для серьезной силы. Его максимум – быть услышанным в Ереване, хотя и там он нежеланный человек.
По нему и его подельникам плачет скамья подсудимых. Глядишь в один прекрасный день ненароком очутится в Баку. К нему имеются далеко не ласкающие слух вопросы.
Вот над чем ему следовало бы призадуматься, если, кончено, мозги окончательно не атрофировались.
Тофик Аббасов, аналитик
