COP29
На любую войну мировая аудитория смотрит глазами военных журналистов — это аксиома. Война в Карабахе — не исключение. На днях литовский русскоязычный портал Delfi опубликовал репортаж с карабахской войны своего корреспондента Видмантаса Балкунаса, который в нарушение общепринятых норм вообще и принципа уважения границ Азербайджана в частности отправился на оккупированные Арменией азербайджанские территории. Только вот вряд ли его репортаж обрадует Ереван,
Прежде всего, литовский журналист раскрывает подробности, как именно готовятся с армянской стороны «репортажи с передовой», нечаянно проговариваясь, что там куда чаще, чем это кажется зрителям, имеет место инсценировка: «…На самом деле обычно автобус с журналистами привозят на полчаса к разрушенным домам или к окопам, когда там ничего не происходит и стоит тишина. Иначе никто бы не рискнул.
Но ведь все приехали сюда, чтобы за полчаса снять войну. Ее нет. А материал нужен. И начинаются импровизации на уровне студенческого драмкружка. Кто-то ложится и начинает свой рассказ, даже не надев каску, кто-то прижимается к стене и драматическим голосом рассказывает, где он и какая опасность ему грозит. Однако в это время самую важную работу выполняет оператор. Он должен следить, чтобы случайно на заднем плане не появился кто-то из коллег журналиста… Боже упаси, я не хочу сказать, что все видеорепортажи разыграны. Таких меньшинство. Но их количество растет. И это вызывает беспокойство…»
Но куда серьёзнее другое откровение Балкунаса, касающееся такой деликатной темы, как попытки Армении обвинить Азербайджан в «ударах по жилым кварталам «Степанакерта» (здесь и далее кавычки наши — Minval.az)». Как рассказывает журналист, «в Ереване нам рассказывали, что Степанакерт разрушен, поэтому сейчас начнут бомбардировки других городов – азербайджанцы хотят нанести как можно больший ущерб поскольку знают, что армянам все придется восстанавливать. Так подрывают экономику страны. Мы проехали через весь город. Если не считать выбитые местами окна, центр города не разрушен. Это несколько удивило. Завтра, надеюсь, удастся увидеть больше. Почему мне каждый раз хочется добраться до эпицентра событий? Потому что только в таком случае можно увидеть хотя бы долю правды. Когда мы сюда ехали, нам сказали, что Степанакерт полностью разрушен.
Миру показывают виды развалин, сгоревшие машины и остатки снарядов. Но в реальности в городе есть несколько серьезно разрушенных мест. Значительно пострадали несколько многоквартирных домов, магазинов, в нескольких местах видны руины.
Это ни в коей мере не умаляет боль утраты людей, лишившихся своих близких. Это не меняет чувства людей, лишившихся всего нажитого имущества. Скорее это попытка показать нам, что в СМИ видят только драматические картины и сужают картину реальности. Надо понимать, что если разрушат 5% города, то именно эту часть и запечатлеют фотографы, а журналисты о ней напишут. Но оставшиеся 95% города мы не увидим». В переводе с «военкоровского»: никаких “чудовищных разрушений” и прочих “ужастиков” журналист не заметил. Но зато отмечает куда более жестокий, страшный и циничный факт — активное использование армянскими оккупантами тактики “живого щита”. Впрочем, судите сами: «Мое внимание привлекло, что в убежище этого здания прячутся как гражданские, так и военные лица.
Потом мы покидаем убежище и едем искать место, где разорвался снаряд.
Сначала сообщили, что снаряд попал в детский сад.
Мы пытаемся найти место взрыва. Безрезультатно. Я не понимаю, почему. Ведь должен быть дым, запах, следы разрушений.
Мы останавливаемся около одного многоквартирного дом. Забираемся в подвал. Нас встречают несколько местных жителей. Они нас принимают – как обычно в таких случаях. Пока коллеги говорят с мирными жителями, я замечаю в другом помещении военных в камуфляже.
Я не силен в военном праве, но мне сложно понять, как в гражданском здании в одном месте находятся мирные жители и вооруженные военные? Как же тогда можно осуждать удары по гражданским объектам?…» После чего продолжает: «…Я не осуждаю выбор. Но в таком случае надо принимать и все правила игры. Если твои ракетные установки спрятаны в городским сквере, который потом уничтожает вражеская артиллерия – нельзя возмущаться, что погибли мирные жители. Или, как можно обвинять противника в уничтожении Дома культуры, если там был склад военных припасов? Или стоящая, пусть и замаскированная, в пригороде армянского городка, рядом с дорогой ракетная установка S300. Как это объяснить? Если вражеская разведка это заметит, по ней будут вести огонь. Скорее всего, пострадают мирные жители и гражданские объекты».
И это откровение Балкунаса заставляет уже по-другому читать другие отрывки из его же репортажей, в том числе и о нашумевшем «азербайджанском ударе по церкви Казанчецоц в оккупированной Шуше: «Предполагают, что собор взорвали после того, как в интернете появилось видео с военными, которые молятся в этом храме. Считают, что это было сделано намеренно, специально целились в собор — над ним летал дрон.
Правда, трудно понять, почему до сих пор никто ничего не делает в соборе — не убирают обломки и следы взрыва. Скамьи, обломки стен и даже снаряда валяются в беспорядке. Возможно, это делают, чтобы дольше сохранить эту картину для приезжающих журналистов.” Или еще одно свидетельство: «В разрушенном Доме культуре — униформы и каски».
Словом, даже весьма лояльно настроенный в отношении армянской стороны журналист раскрывает многие неприглядные стороны ереванской тактики. И если вопли о «разрушенном городе», который на самом деле целёхонький — это фейки и мошенничество, то вот использование местных мирных жителей в качестве «живого щита” и “показательных жертв” — это уже военное преступление. За которое верхушке агрессоров и оккупантов придётся отвечать перед судом.
Экспертная группа Minval.az
