Наглая ложь и отчаянная попытка спастись

Наглая ложь и отчаянная попытка спастись

Наглая ложь и отчаянная попытка спастись

Постепенно стихает ажиотаж вокруг самоубийства 14-летней Элины Гаджиевой. И, в принципе это нормально, благо настроение общества, как и мировая история, движется по спирали: от нарастания к убыванию. Кроме того, все чаще и чаще звучит новомодное словечко «пиар», в котором уже стали обвинять сотрудников СМИ, повествующих о трагическом суициде. Таким образом, медленно убирается с пульса рука, которая до этого четко биение прослеживала. А жаль, ведь если внимательно следить за ходом развития событий, можно сделать очень много выводов, порождающих новые важные вопросы.

Итак, в субботу заместитель главы ИВ Сабаильского района Халида Байрамова сделала заявление в связи с обвинениями в смерти Элины.

Так, Х. Байрамова рассказала оппозиционному Meydan TV, что 4 апреля ей позвонила директор школы Севиндж Аббасова и сказала, что одна из учениц упала из окна.

Чиновница заявила, что поскольку она является также и председателем районной комиссии по работе с лицами, не достигшими совершеннолетия, а также директором районного отделения Детского Фонда, то работа с детьми входит в ее обязанности, а потому звонок директрисы был вполне понятным.

– Сразу после звонка я проинформировала главу ИВ и по его указанию отправилась в школу, – говорит Х. Байрамова. – По дороге я сообщила о случившемся в полицию, а в школу я прибыла в 11:01 (о чем свидетельствует запись школьной видеокамеры). Через 6 минут (в 11:07) я вызвала «Скорую». Дойти до Элины, узнать о ситуации и понять, что «Скорую» еще не вызвали, у меня заняло 6 минут.

Первый мой разговор с Элиной был снят, когда врач уже осматривал ребенка, и этот разговор был снят в 11:16 (занял 14 секунд).

Остальные видео были сняты мною в больнице, когда врачи осматривали Элину. Я специально снимала, чтобы обеспечить максимальную прозрачность происходящего и иметь факты для дальнейшего расследования. Я не просто была сторонним наблюдателем в больнице, я старалась сделать все, чтобы вернуть Элину к жизни. После смерти Элины я передала видео ее матери, – уверяет Х. Байрамова.

В конце беседы Х. Байрамова заявила, что все обвинения, которые выдвигаются в соцсетях и СМИ по поводу ее участия в этом событии «попросту не соответствует действительности».

Конечно же, не секрет, что мы все ожидали именно такого «хода конем» со стороны скандальной чиновницы. Но очень интересно, почему такое серьезное заявление о своей якобы непричастности к обвинениям госчиновница решила сделать именно Meydan.tv – изданию, заблокированному на территории Азербайджана? Почему никто из официальных проправительственных СМИ  не располагает аналогичной информацией?

Кроме того, в своем заявлении чиновница явно лукавит, так как ранее именно она утверждала о своей непричастности к съемкам видео, о чем заявила ряду не оппозиционных СМИ. Кроме того, как ранее утверждала Х. Байрамова, тоже самое она заявила и в прокуратуре, куда была вызвана для дачи показаний 14 апреля. Но вот только не понятно, когда она лгала – 14 апреля или в интервью оппозиционному изданию?

Кроме того, согласно утверждению родственников Элины Гаджиевой, Х. Байрамова приходила к матери Элины – Севиль Гаджиевой, и предлагала утроить церемонию 40 дней погибшей школьницы в одном из самых дорогих ресторанов столицы, а в качестве обратной услуги просила, чтобы ее имя не фигурировало во время следствия. Естественно, семья с возмущением отвергла это предложение, так же, как и ранее поступившее от директрисы школы №162 Севиндж Аббасовой и той же Х. Байрамовой – о покупке места на кладбище для Элины. «Оставьте для себя или похороните там своих близких» – именно таким был ответ родственников Элины Гаджиевой.

Напомним, что после распространенного в социальной сети Фейсбук обращения матери и бабушки погибшей школьницы к первым лицам государства, президент и его супруга взяли дело под свой личный контроль, о чем было заявлено СМИ. Кроме того, семья была вызвана в Фонд Гейдара Алиева, где первый помощник первого вице-президента Мехрибан Алиевой заверил: дело под контролем и все, причастные к смерти Элины будут строго наказаны.

Общественность, пристально следящая за развитием событий, ожидала прозрачного и максимально доступного СМИ хода расследования. Но тем не менее, прозрачности по-прежнему нет. Вполне понятно, что происходит банальный поиск стрелочника, который должен ответить за прегрешения высокопоставленных чиновников, как в случае со страшным пожаром жилого дома в 2015-м году, когда в тюрьму посадили начальника ЖЭКа, а более крупные рыбы, причастные к трагедии, остались на свободе и не понесли никакого наказания. В данном раскладе сакральной «жертвой» будет именно С. Аббасова, которую попросту решили «толкнуть под танк». Конечно же, поделом, никто не спорит, но вот только почему она одна? Ведь в данном деле было замешано много людей – вплоть до врачебного персонала больницы. Но почему-то ни у одного СМИ нет никакой информации об этих «эскулапах», – ни имен, ни фамилий, ни должностей. Кроме того, по словам матери Элины – Севиль – почему-то сильно затягивают с результатами экспертизы вскрытия. А тем не менее, именно эти результаты послужили бы ответом на многие вопросы, мучащие родственников Эллины.

– Нам сказали, что дочка перед прыжком из окна приняла 30 таблеток сильнодействующего психотропного препарата, – рассказывает Севиль Гаджиева «Минвалу». Причем, как утверждали в токсикологии, 10 таблеток дочь выпила накануне, и они еще не растворились (!), а 20 – в школе, перед прыжком. Как такое возможно? Как могут не раствориться 10 таблеток, которые Элина приняла якобы накануне? И как такое количество психотропного препарата не подействовало на моего ребенка, который даже сироп от кашля пить отказывался, мотивируя отказ тем, что терпеть не может лекарства? Кроме того, пока нам говорили, что дочь жива и в порядке, Элина была уже мертва! Когда мы, наконец, попали в ее палату, она лежала под аппаратом искусственной вентиляции легких, поднимавшего ее грудную клетку как насос, и это создавало видимость дыхания. Когда бабушка откинула одеяло, чтобы поцеловать ей ноги, ноги эти были уже сухие, желто-зеленые и холодные. Тело Элины уже окоченело, а врачи нас уверяли, что еще утром ее кормили кашей! К чему было это представление, это надругательство над телом нашей девочки? Почему нам не сказали сразу о ее смерти, а разыгрывали представление? Кому это было нужно?

Действительно, кому? Почему о смерти девочки не было заявлено сразу? Кому выгодно было заметать следы? На этот вопрос могут ответить только два человека: Халида Байрамова и директриса Севиндж Аббасова, ныне сидящая под домашним арестом.

Неизвестно также, какое наказание понесут причастные к травле Элины, в том числе и педагогический состав. Хотя, о каком наказании может идти речь, если классный руководитель Эллины Гаджиевой отделалась всего лишь строгим выговором? И это уже нехороший показатель, говорящий о пассивности законного наказания за проступки руководящего и педагогического состава школ.

На самом деле, ситуация гораздо интереснее, чем может показаться. После того, как министр образования Джейхун Байрамов на пресс-конференции объявил об усилении уровня работы с детьми, в том числе и об увеличении штатных единиц школьных психологов, дело приняло весьма интересный оборот. Так, согласно жалобам, поступающим в редакцию «Минвала», в некоторых школах страны психологи не объясняют конкретно, чем страшна подростковая депрессия, а пугают «гиеной огненной»: «Самоубийство – это «харам». Прыгнете из окна, и будете вечно гореть в аду»! Таким образом, напрашивается вопрос: а не в медресе ли дело происходит? И почему педагог светского учебного заведения в качестве «аргумента» приводит конкретный бред, направленный на запугивание детей? Кроме того, в некоторых школах стали массово отнимать мобильные телефоны, мотивируя этот шаг тем, что «мальчики фотографируют девочек под юбками»! А собрать этих мальчиков и объяснить им, почему так делать нельзя – не вариант? Почему нужно внедрять именно систему тотальных запретов? Кроме того, дети, выделяющиеся из массы других учеников своим неординарным видом (длинные волосы у мальчиков или короткие юбки у девочек) подвергаются осмеянию и давлению со стороны тех же самых горе-психологов, не способных ни понять, ни тем более объяснить, что каждый человек – тем более ребенок – яркая индивидуальность, и внешний вид – это самовыражение, определяющее личность. По словам родителей, в школах «работают» такие «психологи», которые сами нуждаются в услугах своих более грамотных и более профессиональных коллег.

Так и живем, господа – в режиме ожидания грамотных реформ министерства образования, справедливого и прозрачного расследования, в ожидании чуда. А его все нет…

Яна Мадатова

Теги:
Из этой рубрики