COP29
… Когда она впервые открыла глазки и впервые увидела мир, то удивлению ее не было предела. И с того самого момента она смотрела вокруг, удивляясь – первому снегу, припорошившему землю и хозяйственные постройки за окном, первому цветку в ее первой весне, новому платьицу, первому чувству любви и нежности к маленькой дворовой псинке, радостно бежавшей ей на встречу. А проселочная дорога? Это же путешествие, которое не кончается, только жаль, что далеко заходить нельзя.
Но самое яркое чувство, самое ослепительное и оглушительное – это мама. Ее запах и тепло, ее голос – то тихий, то громкий, но такой родной, а главное — ее руки, заплетающие косы, раскатывающие тесто, собирающие яблоки в траве. У девочки, живущей на ферме далекого горного села Хиль впереди была целая жизнь, трагически оборвавшаяся так внезапно и страшно.
14 июня стал для Луизы последним днем. Утром, готовя дочери завтрак, ее мать своими руками (такими родными!) подмешала в молоко яд и дала его дочери. Девочка умирала в мучениях, и наверняка последняя ее мысль была о том, что мама рядом, и она обязательно поможет…
Позже мать скажет в полиции, что ей просто захотелось отравить свою дочь. Просто захотелось – и всё. Конечно же, женщина в истерике позвонила мужу, была срочно вызвана скорая помощь, но Луизу спасти не удалось.
… В деревне Хиль есть большая мечеть, которой уже больше века. Она уже давно перестала функционировать, с ее минарета не слышно звуков азана. Возможно, его чистые звуки, просочившись в разум и сердце этой женщины, которую язык не поворачивается назвать матерью, предотвратили бы трагедию, случившуюся в далеком горном селе в священный для мусульман месяц Рамазан…
Я смотрю на фотографии Луизы, и сердце разрывает печаль: маленькая, красивая девочка в белых бантах, опрятно одетая – явно для какого-то торжества. Как можно было лишить жизни этого невинного ребенка? Сегодня этот вопрос задают себе и другие граждане страны, которых эта страшная история потрясла до глубины души.
На эту тему мы побеседовали с психологом Азадом Исадазе.
— Первое, что приходит на ум: если вдруг на фоне общего спокойствия происходит неожиданный поворот событий, заканчивающийся убийством, в первую очередь, надо думать о психическом заболевании. Я думаю, что следственные органы, которые в данный момент расследуют обстоятельства этого жестокого убийства, назначат судебно-психиатрическую экспертизу, женщину направят на экспертное обследование. Как правило люди, страдающие глубинными психическими заболеваниями, совершают поступки под влиянием бредовых идей, которые им якобы диктуют какие-то «голоса», под воздействием галлюцинаций, когда им что-то видится. Последствия бывают просто катастрофическими.
Я не думаю, что там была какая-то социальная или же конфликтная ситуация, хотя бывают случаи, когда здоровый человек в состоянии психологического аффекта совершает такое. Но женщина, о которой идет речь в вашей заметке, озвучила слово ВДРУГ. Ей ВДРУГ захотелось отравить свою девочку. А это уже говорит о какой-то психической патологии.
— Я читала о диагнозе, именуемом «постродовым синдромом». Врачи говорят, что женщина, находящаяся в состоянии этого синдрома, способна на многое, в том числе, и на убийство.
— Да, такой синдром родового психоза встречается в период постродовой депрессии. В случае этого синдрома тоже встречаются такие проявления как бред и галлюцинации, но, как правило, он случается вскоре после родов, скажем – уже в роддоме, но чаще всего проходит довольно быстро. Чем больше времени прошло после родов, тем меньше какие-то патологические проявления психики женщины-матери будут классифицироваться врачами как «постродовой психоз». Это заболевание диагностируется психологами как отдельная единица, и врачи рассматривают постродовые психозы как манифест, первый приступ более серьезных психических расстройств. Луизе было 5 лет, а это довольно большой промежуток времени, и, скорее всего, у ее матери были другие причины, способствующие развитию психического заболевания.
— Помимо новости о смерти 5-летней Луизы были и еще не менее ужасающие публикации: отец забил жену и своего 20-дневного ребенка, кроме того в Баку 8-летнего мальчика ударили ножом… Как понимать такой всплеск агрессии, направленной против детей?
— Дети являются наиболее слабой социальной группой, и группа эта естественно легче и быстрее подвергается агрессии. Во-вторых, безусловно, мы уже не первый год отмечаем стремительный рост агрессивности, причем, не только в Баку или в Азербайджане, но и за пределами нашей страны общество все более и более ожесточается, радикализируется. Кто-от это объясняет политическими событиями – то есть, если существует какая-то агрессия между государствами, то хочешь ты этого или нет, но внутри общества будет расти производная ненависти. Шкала агрессии выросла. Это проявляется буквально во всем, и, в первую очередь – в общении между людьми. Может быть, это не сразу видно, так как я работаю с этим, то вижу стремительный рост. Простой пример – общественный транспорт, обратите внимание, как часто именно в нем возникают серьезные конфликтные ситуации. Соответственно на общем возрастании фона агрессии естественно будут возрастать и случаи чрезмерной агрессии – такие как убийства, избиения и так далее. И как я уже отметил выше, дети – как наиболее слабая и доступная прослойка общества – является легким объектом для выплеска агрессивных эмоций. Такой же уязвимой прослойкой являются и женщины. Схема такая: человек не может проявить агрессию по отношению к начальнику, к сотруднику полиции, к чиновнику – потому что получит весьма суровый отпор. И когда он приходит домой, то вымещает свою агрессию и злобу на слабых членах семью: на жене и на ребенке.
— Скажите, эта проблема как-то решается, или нам уже не на что надеяться?
— Однозначно, решать надо, и поскорее. Но вот как? Это вопрос сложный. Традиционными общеобразовательными семинарами, тренингами и так далее. Но мы с вами сами видим, что работающие когда-то на этом поприще неправительственные организации либо перестали существовать вообще, либо влачат жалкое существование. Работа с гражданским обществом на уровне самого общества не проводится, а значит остается уповать на какие-то правительственные программы, и еще на вас, журналистов, постоянно поднимающих актуальность этой проблемы.
— Нас часто обвиняют в том, что, публикуя подобного рода новости, мы тем самым повышаем как саму агрессию, так и склонность к суицидам. Скажите насколько это мнение имеет право на жизнь?
— Вы так же виноваты во всем, что происходит с обществом как виновато мое зеркало в том, что происходит со мой. Я смотрю в зеркало, и с годами нравлюсь себе все меньше и меньше: волос становится меньше, а те, что остались, уже припорошила седина. Ошибочно валить вину на СМИ, ведь вы, журналисты, просто освещаете события, доносите факты до общественности. Я согласен, что зеркало иногда может быть кривым, и все еще зависит от того, как именно СМИ преподносят информацию, но это уже вопрос профессионализма и журналистской этики. Но – в любом случае – информация на пустом месте из воздуха не создается. Событие свершилось и вашей вины в этом нет. Освещайте, звоните во все колокола, возможно, решение вопроса не за горами. Главное, чтобы имеющие уши да услышали…
Яна Мадатова
