Четыре месяца назад на месторождении Гюнешли произошла ужасная трагедия, унесшая жизнь нефтяников. Расуловы и еще 16 семей по-прежнему ждут вестей из моря. Ждут, потеряв надежду…
Поднимаясь по ступеням лестницы, я прокручивала в голове начало нашего разговора. Если бы я навещала семью, где когда-то жил военнослужащий, погибший на войне, я бы могла начать разговор словами: «Он шехид, который отдал жизнь, защищая Родину». Семье, похоронившую близкого человека, можно выразить соболезнования словами Allah rəhmət eləsin! (Пусть земля ему будет пухом). Но что сказать людям, к которым я направлялась, я не знала…
В дверях меня встретила поседевшая женщина, на лице которой застыл уставший взгляд. «Добро пожаловать, доченька», – сказала она. Между нами нет особой разницы в возрасте, но трагедия, которую она переживает последние четыре месяца, легла на ее плечи тяжкой ношей.
Эльшад Расулов – один из тех нефтяников, которые во время аварии, разыгравшейся на месторождении «Гюнешли» 4 декабря 2015 года, находились во второй сорвавшейся лодке и, упав в открытое штормующее море, пропали без вести. С того дня прошло почти четыре месяца, но о судьбе Эльшада никаких вестей нет.
«Мы с Эльшадом поженились по любви. Я была единственной дочкой в семье, а он – самым младшим сыном. Мы родом из Карабаха, а он – из Нахчывана. Наши семьи не соглашались на наш брак, поэтому мы решили сбежать вместе», – начинает свой рассказ супруга нефтяника Вюсаля ханум.
Она тогда работала медсестрой в регистратуре, а он пришел на обследование. Они познакомились, а спустя некоторое время сбежали и стали жить вместе. По словам женщины, все самые лучшие воспоминания в её жизни связаны только с ним.
Вюсале ханум никогда не приходило в голову, что она может потерять своего мужа. В тот день, 4 декабря, был день рождения их сына: «Мы ждали его звонка. Если дни рождения попадали на его смену, то он всегда звонил в час ночи. На этот раз он этого не сделал. Мой сын сам ему позвонил, но не смог дозвониться. Потом он подумал, может быть сможет связаться с отцом через Facebook. И так мы узнали про аварию. Все мгновенно потеряло свой смысл. Мы не могли найти себе места, ждали его, но он так и не пришел…».
Вюсаля ханум говорит, что в тот день она разговаривала с мужем по телефону: «Здесь такой ветер, все разваливается… Береги детей, я вернусь седьмого числа».
Эльшад работал в море уже 25 лет. За все эти годы он не сталкивался ни с одной, хотя бы маленькой, аварией. Но в последний раз он не хотел идти на работу. Он говорил – может, перед Новым годом отдохнуть немного. Но жена настояла, чтоб он шел на работу: «Он ведь еще содержал детей своей сестры. Я сказала, что нам нужны деньги, и тебе придется пойти. Он и пошел».
«Я потеряла всех – отца, брата, мужа. Мне больше не на кого опереться. После смерти отца я тоже много переживала, но потеря мужа – это совсем другое. Я чувствую, что одной моей половины просто нет», – говорит она.
Вюсаля рассказывает, что недавно была на поминках. Умершему было 33 года, а его жене – 26 лет. На кладбище вдова обратилась ко всем: «вы идите, мне надо с ним поговорить наедине». Она говорила о чем-то на могиле мужа, потом пришла, успокоилась и больше не плакала. «Поверьте, я ей позавидовала, ведь у нее хотя бы есть могила, куда она может ходит и говорить все, что на душе. А у меня ничего нет. Куда мне идти, с кем говорить, с морем? Я не могу перестать плакать…».
Каждый раз, когда находят кого-то из пропавших нефтяников, она радуется, может, это ее Эльшад. Но потом, когда узнает, что это не он, опять радуется, на этот раз тому, что есть еще надежда… По словам Вюсали ханум, тела нефтяников в неузнаваемом состоянии — глаза сгнили, волосы опали.
«В прошлый раз нашли его друга, Эдика. Они были очень близкими друзьями. Сейчас мне кажется, что Эльшад остался там совсем один, где-то совсем далеко. Я надеюсь, что он вернется живым. Он часто снится мне, говорит, что «я приду в марте». Уже и март прошел, но Эльшада все нет», – говорит она.
Все это, конечно же, не могло не отразиться и на детях. Мысли об отце не дают покоя его дочери. «Отец очень любил меня. Я могла говорить часами, а он всегда слушал, давал мне советы. Сейчас мне не с кем делится моими успехами. Он всегда, даже если был на работе, звонил мне, как только я возвращалась с университета, и спрашивал: «как прошел твой день?». Отец был моей опорой».
Девушка говорит, что ни учителя, ни однокурсники не понимают ее горя. «Иногда я просто не могу заниматься, делать уроки, потому что в голове всегда крутятся мысли об отце. Но учителя говорят, что это – просто оправдание, «прошло уже четыре месяца, неужели не забыла своего отца?». А мои сокурсники критикуют мысли, которыми я делюсь на своей странице в Facebook, говорят, что я пытаюсь вызвать к себе жалость».
Вюсаля ханум говорит, что уже потеряла надежду найти своего мужа, но она хотела бы, чтобы погибшим нефтяникам устроили поминки на государственном уровне. «Господин Президент и SOCAR помогли нам материально, осталась только страховка. Но я бы хотела, чтобы моему сыну дали документ, подтверждающий, что его отец погиб или пропал без вести в море. Это нужно для его будущего. Растить сына без отца очень трудно. Эльшад умер на работе. Он не может быть забыт», – говорит Расулова.
В настоящее время семья должна расплачиваться по трем кредитам.
«В банках на меня давят, говорят, кредит на твое имя, умер твой муж, а не ты. Они обратились в суд, куда меня уже вызывали. Но мы не можем платить. У меня есть долги в Unibank, Bank of Baku и в Kontakt. И там говорят, что, мол, вы же получили компенсацию, так что платите», – сетует она.
По ее словам, Ровнаг Абдуллаев (глава SOCAR – ред.) обещал семьям нефтяников, что они смогут оплатить свои долги из страховки. Но пока они не получили выплаты по страховому полису. Вюсаля ханум работает медсестрой, и ее зарплаты не хватает даже на каждодневные расходы.
Эта трагедия случилась больше четырех месяцев назад. Помимо Расуловых, еще 16 семей все еще ждут вестей из моря. Члены семей пропавших нефтяников часто встречаются друг с другом, горе объединило их. По словам жены нефтяника, все они «одинаковые – уставшие, беспомощные и лишенные надежды…»
Ирада Джалиль, Sputnik Азербайджа.
