За последние несколько дней на улицы Гонконга вышли более 50 тысяч человек, а временами их число становилось еще больше. На фотографиях, сделанных во время этих демонстраций, толпы собравшихся выглядят необыкновенно спокойными и необыкновенно дисциплинированными. Студенты выполняют домашнее задание, сидя на тротуарах. Некоторые участники акций собирают пластиковые бутылки для переработки и подметают улицы.
Такая организованность не является чем-то исключительным. Зимой прошлого года в Киеве — до того как был открыт снайперский огонь, ожесточивший протестующих — к демонстрантам подъезжали люди, чтобы передать им еду, а затем отправиться на работу. Примерно то же самое происходит и в Гонконге. Местные жители передают протестующим продукты питания и воду, которые затем распределяются между участниками акций особыми протестными комитетами.
С точки зрения западной аудитории, все это очень напоминает работу того, что мы привыкли называть гражданским обществом: неофициальные, самостоятельно организованные группы, объединившиеся друг с другом с целью добиться политических изменений, которых невозможно достичь, используя только традиционные политические инструменты. Точно такие же силы стоят за множеством уличных протестов в нашей собственной истории — от Марша на Вашингтон до движения Occupy Wall Street.
Но что в этом движении видит правительство Китая? Как пишет издание Foreign Policy, одна популярная китайская газета описывает события в Гонконге не как спонтанное проявление общественной воли, а как заговор гонконгских сепаратистов, которых поддерживает «Америка, рассчитывающая довести [это движение] до предела». Попутно упоминая Национальный фонд поддержки демократии и ЦРУ, автор статьи обвиняет США в причинении «Китаю множества неприятностей, чтобы Китай больше не мог уделять внимание своему противоборству с США».
Любопытно (а, может быть, и вполне предсказуемо), но российское государственное телевидение, которое уже привыкло обвинять Америку (и даже лично Хиллари Клинтон) в организации акций протеста в России и на Украине, охотно подхватило официальную версию китайских властей. Более того, эта версия событий тешит самолюбие российского руководства: российские комментаторы утверждают, что протесты в Гонконге — это месть Америки за то, что Китай решительно поддержал Россию в ее борьбе против Украины.
Однако в этой версии присутствует масса совершенно нелогичных деталей, начиная с заявлений о том, что Китай решительно поддержал Россию в ее борьбе против Украины. Тем не менее, за этой версией скрывается определенное мировосприятие, глубоко укоренившееся в сознании российских и китайских властей. С точки зрения по-настоящему авторитарного руководства, такого понятия как «спонтанность» не существует. Государство может и должно контролировать все организации. Нет такого понятия, как самоорганизующаяся толпа. Таким образом, если люди спят в палатках в центральном деловом квартале Гонконга или на киевском Майдане, значит кто-то, должно быть, платит им за это и направляет их, и, если это не наши власти, значит, это делают власти другой страны.
Я не знаю, на самом ли деле люди, делающие такие заявления, верят в них (для справки, я полагаю, что Владимир Путин в это верит, а лидеры Гонконга — нет). Идея иностранного заговора чрезвычайно удобна: если существует некая иностранная сила, которая управляет протестами, значит, правительство имеет полное право уничтожить ее. Кроме того, версия заговора может многое объяснить: если протесты в Гонконге являются частью заговора Америки, значит китайцы, живущие на материке, могут спокойно их проигнорировать.
Должны ли США как-то отреагировать на эти обвинения? С одной стороны, в этом нет никакого смысла, потому что никакого заговора не существует. Всем известно, что многие американские институты, в основном научные и благотворительные, проводят семинары по вопросам прав человека и журналистские курсы по всему миру. Однако финансирование подобных проектов весьма ограничено и составляет лишь малую часть тех сумм, которые Китай тратит на лоббистскую деятельность, а Россия — на дезинформационные кампании, цель которых состоит в том, чтобы повлиять на политику США. Тех людей, которые принимают участие в таких проектах, вовсе не готовят к тому, чтобы стать союзниками США — не говоря уже о том, чтобы выполнять приказы Америки. Напротив, по-настоящему успешные политические движения всегда имеют местные корни, местных лидеров и непредсказуемую динамику. Никто не был так удивлен восстанием на египетской площади Тахрир, как правительство США. Никто не оказался настолько неподготовленным к проевропейским протестам на Украине, как Европа.
Правительству США не стоит принимать чью-либо сторону в спорах о будущем Гонконга точно так же, как нам не стоит искать победителей в чьих-либо выборах. Нам плохо удаются подобного рода вмешательства, кроме того, в любом случае мы не можем повлиять на результат.
Сейчас мы можем отреагировать на события в Гонконге, лишь еще раз озвучив наши принципы: мы убеждены, что люди способны на спонтанные действия. Мы убеждены, что жители Гонконга могут и должны организовать свои собственные институты, независимые от институтов государства. Я не знаю, к чему приведут эти протесты, и я допускаю, что их исход может оказаться трагическим. Но если люди смогли организовать себя один раз, они смогут сделать это снова. И однажды их правители, возможно, научатся уважать, а не разрушать то, что эти люди создали.
ИноСМИ
