Снесенная в 2009 г. печально знаменитая Баиловская тюрьма уже ушла в прошлое. От нее остались лишь истории, в том числе и о сенсационныхпобегах заключенных. Так, многие знают о побеге И.Сталина при царе. А вот о более недавнем побеге 10 смертников в ночь на 1 октября 1994 г. мало кто знает и помнит.
Вплоть до отмены смертной казни в феврале 1998 г. неказистое одноэтажное здание в одном из углов старинной Баиловской тюрьмы в Баку — «пятый корпус» смертников внушало суеверный ужас. Мало кому из заключенных удалось выйти из него с той же стороны, что и войти. Обычно выход для них был с другой стороны корпуса, где чернела железная дверь из расстрельного подвала.
Из-за той завесы секретности, которой всегда были окружены смертники,историю побега, как мозаику, пришлось склеивать из разговоров с бывшими смертниками и сотрудниками Баиловской тюрьмы, писем из тюрем, старых газетных публикаций.
В тюрьмах всех стран всегда находились горячие головы, которые решаются на побег. Но побеги смертников всегда чрезвычайно редки. Тем не менее, попытка простых, никому не известных зеков вырваться из могилы, в которую их заживо погребли приговор суда и неофициальный мораторий на расстрелы, увенчалась успехом.
Побег из «пятого корпуса» попал на период «беспредела», когда уголовники получили почти полную власть над корпусом и разве что не могли расхаживать по коридору. В камерах находилось множество обычно запрещенных (а в корпусе смертников — вдвойне) предметов. «Прикормленный» уголовниками старшина корпуса и надзиратели старались выполнять желания заключенных. У заключенных всегда были деньги и наркотики. Постовые, не проверяя, таскали и передавали все подряд.
Небольшая стальная форточка в дверях — «кормушка» была всегда открыта, но изнутри завешена небольшой занавеской. Чтобы заглянуть в камеру, постовой сначала «деликатно» стучал в дверь, а затем ждал, пока не выглянет кто-либо из «жильцов».А в сами камеры заходили крайне редко.
Обычно по понедельникам каждую камеру осматривали, простукивая стены, осматривая пол, решетки на окнах, чтобы предотвратить возможность побега. И вдруг эти осмотры внезапно прекратились и не проводились в течение 11 месяцев, хотя в журнал продолжали исправно заносить отметки о якобы проведенных технических осмотрах камер.Смертников даже не выводили на утреннюю поверку, считая через глазок в двери.Более того, их даже не выводили мыться в баню.
На тот момент в 15 двухместных камерах «пятого корпуса» содержалось около 70 заключенных, по 4-5 человек в каждой. Многие из них сидели там не первый год. При этом те, кто сидел уже долго и помнил строгости прежних времен, склонны были больше наслаждаться вседозволенностью, чем думать о побеге. Другое дело — заключенные, попавшие в «пятый корпус» относительно недавно и видевшие ситуацию исключительно в мрачных тонах.
Таким был бывший офицер-десантник Игорь К., которыйбыл приговорен к смерти в апреле 1994 г. Сознание безысходности и полученные на свободе знания подсказали ему план побега, который был принят сокамерниками.
В двухместной камере N131, где сидели пятеро: Игорь, Сулейман К., Рамиз Г., Джошгун А. и Гейдар С., окно выходило на наружную стену примерно 6 метров высотой. По стене проходили электропровода, натянутые на железные кронштейны с изоляторами. Неподалеку, на углу каменного забора, на вышке дежурил часовой, который по ночам откровенно дремал.
По плану Игоря, сначала надо было выпилить решетку. Затем, забросив на кронштейн самодельную веревку и закрепив второй ее конец за решетку, следовало быстро перелезть через забор.Находчивый Игорь показал сокамерникам, как зазубренное бритвенное лезвие, смазанное маргарином, режет более мягкий металл железных прутьев… Вскоре удалось раздобыть и два куска ножовочного полотна, с которыми дело пошло еще веселее. В первой решетке было выпилено окошко размером примерно 40х40 см. Оставались еще пара рядов решетки и жалюзи на окне.
В этот момент в соседней «общаковой» камере N130, где сидел «смотрящий» корпуса Эльман Г. каким-то образом разгадали эту возню. Через некоторое время в камере появился сам «общак» и предложил бежать, объединившись с его камерой, где сидели Эльман, Китабали И., Эльхан А., Ельмар Х. и Сиявуш А.
Пришлось согласиться: при несогласии «строптивцев» могли бы и «сдать» надзирателям. Но бежать через окно и забор десятерым было уже слишком рискованно. Решили сделать под нарами подкоп под стену, до которой было всего 2 метра. Толстый бетонный полначали царапать гвоздями и электродами для сварки. Чтобы выковырять небольшой камушек, уходили часы лежания на холодном бетонном полу.
Наконец, решили рискнуть, и под разными надуманными предлогами закупили у заключенных из хозяйственной обслуги и надзирателейбетонные гвозди-дюбеля, трехгранный напильник, точильный камень, пару электролампочек с кусками проводов. Отпилив от нар полосу и ножку, сделали из них нечто вроде молотка и зубила и этим инструментом по вечерам начали долбить пол.
Нары ставили на попа, один из заключенных садился у «кормушки», наблюдая за обстановкой. Остальные долбили бетон. Грохот стоял ужасный, его даже слышали охранники с вышки. Но в камере напротив громко играл радиоприемник, а в коридорешумно ругались заключенные. Если надзиратели все же приходили с расспросами, то заключенные находили отговорки: «Заклепываем старую прохудившуюся кастрюлю, вбиваем в стену гвозди для вешалки, отрабатываем на стене удары ногой…»
Постовые от всего этого гама уходили к входной двери, а то и вовсе отсиживались в старшинской комнате. Но не все. Так что, если в смену выходил бдительный надзиратель, то работу приходилось прекращать.
Почти 3 недели потребовалось, чтобы продолбить в толстом слое бетона дыру, достаточную для того, чтобы в нее пролез человек. После этого взялись за перегородку между двумя камерами. В углу над туалетом, расшатав камни-кубики, сделали отверстия в смежной стене. Днем камни укладывали на место и дыры для маскировки заклеивали газетой.
Попутно выяснилось, что стенка между камерами была не сплошной, а двухслойной. В дальнейшем туда ссыпали вынутый грунт и мелкие камни из подкопа. Крупные, которые не лезли в простенок, приходилось закапывать прямо в тоннеле.
Работали все. Из наволочек, маек, другой одежды были сделаны мешки для грунта, который выбирали ложками и посудой. Часто от тяжести влажной земли такие «мешки» рвались, и их тоже приходилось бросать в простенок.
Игорь не мог работать в подкопе — от лежания на бетоне он застудил кишечник. Для подсветки в подкопе, он скручивал из тонкой фольги от чайных пачек самодельные провода и изолировал их кусками полиэтиленовых пакетов.
Прибегнув к лечебному голоданию, Игорь довел себя до тяжелого состояния. Испугавшись,что вызовут доктора, «общак» пригрозил придушить его во сне. Тогда Игорь прекратил голодовку и начал пить сладкий кипяток и кислое молоко. Самочувствие больного слегка улучшилось…
«Общак» Эльман оказался плохим организатором. Шли постоянные споры, кому где работать, царила неразбериха, и порою дело стояло на грани провала. «Общак» также не выполнил обещанияобеспечить всех деньгами и гражданской одеждой, инеимущим пришлось выбираться в грязном спортивном костюме и без денег.Договорились вместе добежать до границы, а там разбегаться на свое усмотрение.
В последний день, 30 сентября, в подкопе работали трое — «общак» Эльман, Китабали и Сулейман. Всего-то нужно было поломать асфальт, но троица убедила товарищей, что в подкопе работы на час и потом они позовут остальных. На деле они сразу же убежали и обеспечили себе отрыв от товарищей. И только разгильдяйство охранников не позволило вовремя обнаружить дыру около забора.
Узнав, что «общак» уже «рванул», оставшиеся трое заключенных из его камеры, не соблюдая очереди, толкаясь и ругаясь, исчезли в тоннеле. Затем по 1-2 человека через тоннель выбрались остальные четверо заключенных из 131-й камеры.
Игорь вышел последним. Он мог остаться и поднять шум, а мог и сбежать со всеми: «Было страшно, но я все-таки решил рискнуть. Когда вылез за тюремную стену, увидел небо над головой без тюремных решеток и вдохнул воздух свободы — почти сладкий после камерной вони, то впервые после приговора, не понял даже, а всеми чувствами ощутил, как много я потерял в своей жизни!».
С «тяжелой» руки «общака» вместо согласованного побега смертники рассыпались кто куда. Но спомощью агентуры начальника тюрьмы уже в первые10 дней были арестованы семеро беглецов.Восьмого арестовали по наводке начальника уже после его увольнения. И лишь двоим удалось ускользнуть за границу. Сопротивления при аресте «побегушники» не оказывали, понимая, что в этом случае их, уже приговоренных к расстрелу, без сожаления убьют. Лишь Эльмар, раздобыв на воле оружие, при задержании в мае 1995 г. в Барде бросил гранату в полицейских, после чего был застрелен ими на месте.
Уже на следующее утро поймали Гейдара и Сиявуша. Они приняли на себя первый, самый сильный приступ злости надзирателей. Сиявуша, как рассказывают, однажды просто забили до смерти в коридоре. Издевались и над другими «побегушниками», которые не вызывали особого сочувствия у смертников, так как подставили всех.
Гейдару открыто сказали: «Нам приказали тебя убить, лучше это сделай сам». Он нашел в камере лезвие и вскрыл вены. Хотя сокамерники не дали ему умереть, но «не дав места на нарах, заставили спать на бетоне. Из-за этого он заболел воспалением легких и умер» — вспоминал очевидец.
Другого беглеца раздели догола и, опалив ему волосы по всему телу бумажным факелом, чтобы оно было безволосым, как у женщины, силой усадили его на бутылку. Эльману сбрили усы и в женской белой косынке под свадебную мелодию «вагзаллы» водили по корпусу, как невесту. Не выдержав издевательств и избиений, он умер через несколько месяцев. Рамизу дали кличку Джимми за то, что под побоями он до упаду танцевал индийские танцы. Немного погодя этот арестант тоже скончался… Таким образом, в течение короткого времени четверо из беглецов были зверски убиты.
Дольше всех — 2 года ловили Эльхана, сбежавшего в Россию. Ему помогало то, что он был военным, и после побега не засвечивался в уголовной среде. Повезло ему и в том, что он вернулся, когда охранники давно выпустили пар и уже не мстили ему.
…А будущим беглецам на веки вечные перекрыли открытую смертниками возможность побега — на глубину в несколько метров вдоль забора вкопали в землю железобетонные блоки.
Между тем возникает очень существенный вопрос: чем объяснить факт прекращения технического досмотра камер в конце 1993 г.?
Бытует много версий. По одной — начальника подсиживали свои же сослуживцы. По другой — «общак» якобы договорился через своего родственника в охране не беспокоить заключенных. По третьей, смертники были так опасны, что в камеры просто боялись заходить. По четвертой, смертников заперли в камерах, как пауков в банке, чтобы они сами себя перебили. Есть версияи о «стукаче», вовремя не подавшем сигнал. Следователь в марте 1995 г. все же остановился на выводе о халатности персонала.
Как сложилась дальнейшая судьба пятерых выживших «побегушников»? Игорь получил российское гражданство, выехал в Россию, где ему заменили приговор на 15- летний. Вышел по звонку. Помилованные президентом Китабали и Эльхан отсидели 20 лет и вышли на свободу. Эльхан пристрастился к наркотикам и умер от передозировки.
Китабали снова кого-то убил и сел в тюрьму, хотя на сей раз и не пожизненно. Джошгунотсидел 20 лет и умер от рака. Больной туберкулезом Сулейман отбывает сейчас пожизненный срок, надеясь через несколько лет обратиться в суд за условно- досрочным освобождением…
Отмечу, что последствия «рывка» были печальными для всех смертников, которых постигли голод, холод и издевательства. К концу марта 1995 г. количество умерших достигло 45. И лишь отмена смертной казни спасла остальных от мучительной смерти от болезней.
Эльдар Зейналов
Источник: Эхо
