Этот вопрос был центральным при недавнем рассмотрении Европейским Судом по Правам Человека (ЕСПЧ) дела «Лингс против Дании» (жалоба №15136/20).
Заявитель – доктор Свенд Лингс был врачом, основавшем организацию «Врачи за эвтаназию», которая выступала за помощь безнадежным больным в уходе из жизни, что в Дании с 1930 года является наказуемым. Доктор был обвинен в двух случаях помощи в самоубийстве и одной попытке оказания такой помощи. В свое оправдание, он заявил, что всего лишь распространял информацию о самоубийстве, а это, мол, является его правом на свободу выражения мнения, гарантированным статьей 10 Европейской Конвенции по правам человека.
Что касается конкретной вины, то она заключалась в том, что доктор вполне легально выпустил в Дании руководство под названием «Лекарства, подходящие для самоубийства». Оно включало подробные описания различных не запрещенных законом лекарств, а также их требуемые дозы, физические методы и т. п., делающие их смертельными для человека. В радиоинтервью он рассказал, что помогал кому-то в совершении самоубийства, за что был исключен из медицинского реестра.
Позже Лингсу было предъявлено обвинение по двум пунктам обвинения в содействии самоубийству и по одному пункту обвинения в попытке самоубийства с его помощью. Как выяснилось, он назначил лекарство двум лицам, зная, что они намеревались покончить жизнь самоубийством. А третьему дал совет надеть полиэтиленовый пакет на голову, наряду с передозировкой лекарства. Двое умерли, а третий, страдавший от психического расстройства, позже выздоровел и полностью восстановил психическое здоровье после приема рецептурных лекарств, назначенных, надо полагать, уже другим доктором.
В конце концов, после ряда судов и апелляций, г-н Лингс был приговорен к 60 дням лишения свободы условно. При этом его возраст (около 80 лет) был назван в качестве смягчающего обстоятельства.
Стороны не оспаривали, что осуждение заявителя было вмешательством в его свободу выражения мнения. Однако Евросуд не стал анализировать, насколько оправдана криминализация помощи самоубийству — тема, которая достаточно широко дискутируется в Европе. ЕСПЧ согласился с тем, что раз совет доктора, пусть даже и заочный, основанный на его легально изданной книге, подтолкнул к действию одного из потенциальных самоубийц, то наказание не является чрезмерным.
ЕСПЧ подчеркнул, что власти обязаны защищать уязвимых членов общества. И поэтому причины, по которым датские суды приняли решение о наказании Лингса, то есть защита здоровья, нравственности и прав других лиц, были законными, и вмещались в рамки широкого усмотрения, предоставленного властям в данном деле. Таким образом, наказание было в данном случае «необходимо в демократическом обществе», и не повлекло нарушения статьи 10 Конвенции.
В Азербайджане нередко обвиняют в соцсетях журналистов в том, что детальные описания и смакование самоубийств и привлечение тем самым общественного внимания к смертям людей якобы стимулирует потенциальных самоубийц. И в самом деле, после красочного описания журналистами в декабре 2013 года самосожжения в центре Баку ветерана войны, этот способ самоубийства стал вроде бы чаще практиковаться. Описание в СМИ смерти упавшего с моста отчаявшегося человека превратило это дорожное сооружение в настоящий «Мост самоубийц». После долгого смакования смерти девочки, выбросившейся из окна школы, произошло несколько похожих смертей, хотя дети раньше предпочитали повешение. И т.д.
Находящемуся на грани психического срыва человеку преподносят в красочной упаковке способ самоубийства с описанием ожидаемой им острой реакции общества и правовых последствий для тех, кто до этого самоубийства довел. И человек делает шаг из окна. Трудно не прийти к выводу о причинно-следственной связи и определенной вине журналистов, правда, скорее моральной, чем подпадающей под статью Уголовного Кодекса (УК). Ведь с тем же успехом подтолкнуть самоубийцу может и простая надпись «Нет выхода» на двери метро. Да и Лингса ведь осудили не за книгу, а за то, что она в реальности могла кому-то конкретному уйти из жизни почерпнутым из книги хитроумным способом.
Отмечу, что тема помощи в самоубийстве в нашем уголовном законодательстве почти не проработана. Она затрагивается лишь в случае эвтаназии, то есть «удовлетворения просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо средствами или действиями либо прекращении искусственных мер по поддержанию жизни». Это деяние наказуемо по статье 135 УК и наказывается исправительными работами на срок до 2 лет либо лишением свободы на срок до 3 лет с лишением права занимать определенную должность или заниматься определенной деятельностью на срок до 3 лет или без такового. Помощь ускорению смерти физически здорового человека, как мы видим, под уголовную статью не подпадает.
Что же касается доведения до самоубийства, т.е. преступления по ст.125 УК, то за это наказывают лишь тех, кто использует зависимость (материальную, служебную и др.) от него будущего самоубийцы и оказывает на жертву давление путем угроз, жестокости и т. п., за что полагается наказание от 3 до 7 лет. Если же кто-то посторонний обругал будущего самоубийцу в очереди в супермаркете, то это явно не тот случай.
Журналист же может подпасть под это обвинение в том редком случае, когда жертва находится в некой зависимости от этого репортера и подвергается с его стороны «систематическому унижению достоинства», травле. То есть обстоятельства должны сложиться очень уж замысловато.
Эльдар Зейналов
COP29