Так что же обсуждали в Москве Мамедьяров и Мнацаканян?
Встреча министров иностранных дел Азербайджана и Армении Эльмара Мамедьярова и Зограба Мнацаканяна продолжает обрастать все новыми интригующими подробностями. В официальном заявлении МИД РФ по поводу переговоров речь шла о «конкретных мерах» — снижении напряженности на линии фронта, взаимные поездки журналистов, возможность встреч военнопленных со своими родственниками.
Прокомментировал встречу и глава МИД РФ Сергей Лавров. «По итогам встречи в Москве 15 апреля глав МИД Азербайджана и Армении, почувствовав атмосферу, в которой сейчас идет работа, у меня есть основания полагать, что и Баку, и Ереван заинтересованы в том, чтобы на этот раз эти договоренности не остались на бумаге, — сказал он. — Мы будем этому [реализации] помогать». Хотя и отметил, что «детали, конечно, являются конфиденциальными».
Но настоящую сенсацию подарил глава МИД Азербайджана Эльмар Мамедъяров. Он, комментируя азербайджанским журналистам итоги переговоров, не только назвал встречу «плодотворной» и «конкретной», но и сообщил, что обсуждения идут на основе «плана Лаврова» (хотя, отметил министр иностранных дел Азербайджана, сам глава МИД РФ и не любит, когда этот план называют его именем). Как отметил Мамедъяров, это последний по времени письменный документ, который был предложен сторонам еще в 2016 году.
И как это понимать? Означают ли слова Мамедъярова, что в регионе вновь реанимирован «план Лаврова»?
Здесь, пожалуй, нужно учесть, что под «планом Лаврова» не всегда понимается одно и то же. Так называют и «дорожную карту» урегулирования, и политическую инициативу России, так и не подтвержденную ни в Москве, ни в Баку официально, где уже в обмен на вывод армянских войск из не то трех, не то пяти районов Азербайджану уже предлагалось согласиться на присутствие в регионе российских миротворцев и вступить в ОДКБ и ЕАЭС.
Так, в марте 2017 года на своей пресс-конференции в Ереване теперь уже бывший сопредседатель МГ ОБСЕ от США Ричард Хогланд сообщил: на данный момент на переговорном столе по карабахскому вопросу есть всеобъемлющий план, но он бы не назвал его «планом Лаврова». Деталей раскрывать не стал. Затем, уже в феврале 2019 года, в интервью «Голосу Америки» оказался более словоохотливым. Он уже подтвердил существование предложенного Лавровым плана, но отметил, что этот план не был одобрен ни одной из сторон. Как рассказывал тогда Хогланд, документ по карабахскому урегулированию, предложенный Сергеем Лавровым, основан на Мадридских принципах с некоторыми отличиями: «Основным отличием является референдум, который должен быть проведен среди граждан Нагорного Карабаха, в том числе перемещенных азербайджанцев, проживающих сейчас в том числе и в Баку. Причина, почему обе стороны не приняли этот проект, заключается в том, что сроки проведения референдума не зафиксированы — это референдум, который будет проведен когда-нибудь в будущем. Поэтому с обеих сторон требуется сильное доверие друг к другу для принятия этого предложения. Однако в данный момент и Ереван, и Баку хотят, чтобы сроки референдума были четко определены». Как нетрудно понять, Хогланд говорил исключительно о карабахской «дорожной карте» и о миротворцах даже не упомянул.
Однако «в поле» этот самый «план Лаврова» обсуждался уже в куда более широкой «редакции». Согласно выкладкам многих экспертов, начиная от Дугина и Проханова и заканчивая Эльдаром Шахиноглу, Россия предложила сторонам некий план, согласно которому, армянские войска выводились не то из трех, не то из пяти районов, в регион вводились российские миротворцы, а Азербайджан вступал в ОДКБ и ЕАЭС. То, что сторонам действительно предлагалось нечто подобное, подтвердил президент Беларуси Александр Лукашенко.
Черту под этими дискуссиями, напомним, подвел не кто иной, как президент Азербайджана Ильхам Алиев. В интервью РИА «Новости» в кулуарах Давосского форума глава государства, отвечая на вопрос о возможности вступления Азербайджана в ОДКБ в качестве полноправного члена или наблюдателя, заявил: «Этот вопрос пока еще не в стадии дискуссии». В переводе с дипломатического: даже не обсуждается.
И вот эта «предыстория» уже позволяет предположить: на переговорах действительно обсуждается предложенный Лавровым в 2016 году план, но исключительно в своем «карабахском» прочтении, без «продолжения» в виде ОДКБ, ЕАЭС и, по всей видимости, миротворцев. И если этот план, как отмечал Хогланд, не так уж сильно отличается от предложений Минской группы, то он содержит и вывод войск, и возвращение беженцев.
По закону жанра, здесь должны следовать рассуждения, что возобновление диалога — это хороший знак, что обеим сторонам действительно нужен мир и т.д. и т.п. И, конечно же, выводы, что Россия вновь доказала свое влияние и авторитет, усадив стороны за стол переговоров.
Но на практике самого факта переговоров для столь бурного оптимизма еще слишком мало. За более чем четверть века переговоров уже было изрядное количество «многообещающих встреч», когда предписывалось радоваться самому их факту, но ни одна из них не приводила к осязаемым результатам вообще и выводу войск в частности. Вот и теперь нынешние оптимистичные заявления, в том числе и относительно демонстрации влияния и авторитета России, оправдаются только в том случае, если за переговорами последуют конкретные шаги «в поле». И это будет не только обязательство не стрелять по тракторам в поле, но и вывод войск Армении из захваченных азербайджанских земель. Точнее, ответ на вопрос, готовы ли в Ереване к реальному выводу войск или же, как в анекдотах про психоаналитиков, согласны об этом поговорить, но не более того.
А вот здесь уже многое, если не все, зависит от того, к чему на самом деле подталкивает Армению Россия — при нынешней степени зависимости этой страны от России ключевые решения от имени Армении уже давно принимаются не в Ереване, а в Москве. Тем более что и по горячим следам апрельских боев, и позже представители РФ без обиняков озвучивали: в Москве считают, что в регионе не нужно ничего менять, вот пусть сменятся два, три, а еще лучше четыре поколения — а там посмотрим. Причем для реализации этой стратегии необязательно реализовывать в регионе некие хитроумные многоходовки — достаточно просто «не дожимать» Армению.
Только вот будем реалистами:, в этом случае Москве вряд ли придется рассчитывать на то самое «укрепление авторитета», «демонстрацию влияния» и прочие «вкусняшки». И да, на дворе уже не начало девяностых, а конец второго десятилетия XXI века, со всеми новыми реалиями, включая санкции, наложенные на РФ, ее уплотняющуюся изоляцию на мировой арене и стремительное размывание позиций Москвы уже и на Южном Кавказе. Прорыв в Карабахе мог бы стать здесь этаким «маневром последнего момента», но вот его имитация уж точно не сработает.
Нурани, политический обозреватель
