COP29
«Войны пока нет, но очевидно, что такая вероятность с течением времени возрастает, так как растет и уровень столкновений. По сути, обе стороны интенсивно готовятся, а если обе стороны готовятся, то это в конце концов приведет к столкновению. Но у меня нет оперативной информации ни об армянской, ни об азербайджанской стороне, следовательно, я не могу сделать точного прогноза, но в целом перспективы мирного разрешения конфликта не очень очевидны».
Об этом в интервью ереванскому Первому информационному заявил российский военный эксперт Павел Фельгенгауэр, комментируя обострение ситуации в зоне карабахского конфликта.
«Такое впечатление, что в контексте конфликта назревает какой-то процесс, который начался до апрельских событий, и продолжается и по сегодняшний день, и в конце концов это приведет к какой-то логической развязке, к некому взрыву».
Есть и внутренние, и внешние факторы влияющие на конфликт, но пока действует военный фактор, обе стороны готовятся, причем, готовятся интенсивно, наращивают силы и готовность, считает он.
В такой ситуации, по словам Фельгенгауэра, военное столкновение, в конце концов, становится неизбежным.
«Для предотвращения широкомасштабных боевых действий необходимо что-то сделать, но почти ничего не делается, и, похоже даже, никого во всем мире эта проблема не интересует, всем наплевать, все заняты Украиной, Донбассом, Сирией и, конечно, Кореей. Не так, что все полностью забыли о Карабахском конфликте, но в целом забыли, и не делается никакой попытки для деэскалации в зоне конфликта. А если этого нет, то возникнет эскалация, это неизбежно.
Но для того, чтобы начать широкомасштабную войну, требуются не случайные, а направленные действия. Хотя бы одна из сторон должна решить, что да, иного варианта нет, нужно нанести хотя бы локальный удар, после чего может быть и станет возможным добиться успеха. Возможно, что одна из сторон или обе стороны и хотели бы, чтобы кто-то пришел и разнял их, но, похоже, никто не собирается и этого делать.
Конечно, есть люди, которые говорят об этой проблеме, но едва ли они сумеют сделать так, чтобы их голос был услышан в высших политических кругах, которые не обращают внимания на эту проблему. И когда им говоришь о Карабахе, они отвечают: «да-да, все очень серьезно», но все равно, не очень помнят об этой проблеме», — подчеркнул эксперт.
Павел Фельгенгауэр считает, что призывы соблюдать режим прекращения огня недостаточны. По его мнению, необходимы какие-то позитивные действия, дополнительный разведение сторон на линии соприкосновения, какие-то политические инициативы, потому что режима прекращения огня как такового, уже давно не существует, хотя нет и интенсивных военных действий на карабахском фронте или на армяно-азербайджанской границе.
«Но бывает достаточное число боевых действий низкой интенсивности. Пока нарастает уровень, такой как, например, уровень постоянных столкновений в Донбассе. Рост очевиден, уже не говоря о милитаристской риторике, которая идет в особенности со стороны Азербайджана, и носит очень резкий характер. И вновь мы должны отметить, что явным образом есть политические причины, которые не позволяют достичь компромиссного решения проблемы. Ситуация не изменится без компромиссов, без деэслакации, причем, такой очень серьезной деэскалации, которая откроет перспективы для политического решения. Но пока продолжается эта ситуация, и плюс к этому обе стороны конфликта повышают уровень боеготовности – приобретают новое оружие, подтягивают к передовой новые силы, новые средства. Происходит необратимый процесс, который движется в направлении широкомасштабной войны, просто ни одна, ни другая сторона не готовы начать серьезные боевые действия. Очень хорошо, но этого недостаточно», — сказал он.
Эксперт также дал оценку обеим сторонам конфликта: «Стороны накопили столько оружия, что, как говорится – хватит всем, но возможности разные. Возможности Армении немного более ограничены, нежели возможности азербайджанской стороны».
«Предположим, что Азербайджан предпримет новую атаку. Какие проблемы этим самым он попытается решить?», — поинтересовался журналист.
«На этот вопрос я не могу дать точного ответа. Могут быть опять же ограниченные цели – как апрельская четырехдневная война, но также могут быть и более амбициозные цели», — ответил П.Фельгенгауэр.
