COP29
COP29
Чем ближе к проведению саммита БРИКС в Казани, тем больше он обрастает интригующими «моментами» и предположениями, главными из которых можно считать сохраняющуюся неясность, в каком статусе Турция будет участвовать в блоке, и как он настроен в отношении новой волны расширения; готовы ли лидеры «десятки» дать бой доллару созданием общемировой платежной системы (единой валюты). А также о чем будут толковать с глазу на глаз на полях саммита Путин с Си, и первый – с Эрдоганом.
Саммит БРИКС состоится в Казани 22-24 октября. В нем примут участие генсек Организации Объединенных Наций Антониу Гутерриш и, как ожидается, все первые лица государств, входящих в блок (за исключением Саудовской Аравии).
По официальной информации, приглашения на саммит были направлены 38 государствам (включая страны-участницы). По состоянию на сегодня, 32 страны подтвердили свое участие, из низ 24 будут представлены на уровне первых лиц (включая президента Ильхама Алиева), 8 — вторых или третьих. Не исключено, что круг участников до начала саммита еще расширится.
В настоящее время в БРИКС входят Россия, Китай, Индия, Бразилия, Египет, Иран, ОАЭ, Эфиопия, ЮАР и Саудовская Аравия. Впрочем, с участием последней не все ясно.
В этом году заявки на вступление в блок направили Азербайджан, Турция, Малайзия, Сирия, Куба. К сотрудничеству с БРИКС – в разных формах – стремятся также еще более 30 стран.
Но главной интригой саммита видится «турецкий вопрос» — в каком статусе Анкара рассчитывает участвовать в БРИКС и в каком качестве ее видят лидеры стран-участниц блока на данном этапе. На этот счет поступает самая противоречивая информация, поэтому не вполне понятно, рассмотрят ли на форуме в Казани заявку Анкары (отрицательный ответ почти невероятен), а коли рассмотрят – о каком формате ее взаимодействия с «десяткой» идет речь.
Изначально глава российского МИД Сергей Лавров заявил, что на данном этапе блок к расширению не стремится, поскольку все его члены «считают целесообразным пока не принимать новых решений и адаптировать наше объединение единомышленников под новые обстоятельства».
Другое дело – партнеры БРИКС. Соответствующих кандидатов, по словам Лаврова, — около 20, и «еще десяток с лишним хотят поддерживать постоянные контакты, не обязательно обретая статус партнера».
Отметим, что партнеры могут участвовать в большинстве мероприятий БРИКС не в качестве приглашенных, а на постоянной основе. Однако права голоса они не имеют.
Так какую именно заявку Турции будут рассматривать на саммите, совершенно непонятно: ранее помощник президента России Юрий Ушаков говорил, что в Казани «будем рассматривать заявку на полноформатное членство (Турции)». А уже в преддверии проведения саммита озвучил такую мысль: «Наиболее удобный способ расширения списка участников БРИКС — это формула страна-партнер». По его словам, у России есть свои приоритеты и соображения насчет того, кого можно было бы предложить в качестве государства — партнера БРИКС.
«Я считаю, что авторитету БРИКС поспособствовало бы, если б то или иное место в нашем содружестве заняла такая страна как Индонезия», — сказал Ушаков. Кстати, ее избранный президент Прабово Субианто на саммит приехать не сможет – направит на мероприятие спецпосланника. Причина — новый кабмин Индонезии приведут к присяге лишь 20 октября, и в связи с этим «поездка главы государства стала затруднительной».
Заявив (напоминает риторику НАТО и ЕС), что «двери БРИКС для наших единомышленников открыты», Ушаков подтвердил: «Некоторые из нынешних стран-членов считают, что лучше остановиться на «десятке». Другие выступают за дальнейшее расширение: более того, даже называют конкретные страны, которые могли бы быть приняты в качестве членов. Это непростой вопрос, и им лидеры займутся на казанском саммите».
В таком случае как понимать информацию, озвученную Путиным, что Турция подала заявку на «полноформатное членство»? Все эти непонятки становятся еще большими, поскольку Анкара тоже не уточняет, о каком именно ее статусе идет речь.
Таким образом, либо судьба предполагаемых «новых членов» уже предрешена – им предложат партнерство; либо от саммита в Казани следует ожидать «сюрпризов». Причем, самого разного характера: по предварительной информации, на полях форума у Путина будут тет-а-тет с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом и председателем КНР Си Цзиньпином – наиболее влиятельным государством БРИКС.
Стоит также подчеркнуть два обстоятельства: Турция – первая и пока единственная страна НАТО, желающая присоединиться к блоку в том или ином качестве; и что Эрдоган также рассматривает вопрос ее присоединения к Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (ASEAN – АСЕАН). Членами этой политической, экономической, культурной региональной организации являются 10 стран, расположенных в Юго-Восточной Азии: Бруней, Вьетнам, Индонезия, Камбоджа, Лаос, Малайзия, Мьянма, Сингапур, Таиланд и Филиппины.
У АСЕАН есть наблюдатели – Папуа-Новая Гвинея и Восточный Тимор. А Россия является полномасштабным партнером по диалогу с АСЕАН, в котором, кстати, действует зона свободной торговли. Население стран-членов организации составляет 667 млн человек, общая площадь — 4,5 млн кв. км, совокупный ВВП – около 10 трлн долларов США.
Сравним с БРИКС: ВВП входящих в него стран — 29 трлн долларов (30% от мировой экономики). Численность населения — около 3,5 млрд человек (более 40% населения мира). На блок приходится почти 45% мировых запасов нефти.
То есть АСЕАН – это не очень «круто», однако в компании с БРИКС – неплохая «добавка» к расширению возможностей Глобального юга и его консолидации.
Интерес к интеграции с обоими объединениями Эрдоган объяснил, в том числе, следующим образом: «Мы не можем разорвать связи с тюркским и исламским миром только потому, что являемся страной НАТО. БРИКС и АСЕАН – это структуры, которые предоставляют нам возможности для развития экономического сотрудничества. Участие в этих структурах не означает отказ от НАТО». Но «прежде всего» (по Эрдогану) «присутствие (Турции) в БРИКС и АСЕАН изменит арифметику регионов». Мы же добавим: и баланс сил — тоже.
Турция, напомнил он, имеет географически обширную архитектуру партнерства: с континентальной Европой и США, двусторонние отношения со странами Центральной Азии и Россией, связи с государствами Персидского залива и Африкой. Он призвал игнорировать всех, кто считает, что Турция не должна присоединяться к БРИКС или какой-либо другой структуре – ведь те же самые люди (государства) раньше призывали страну пытаться вступить в Евросоюз, который, заметим, десятки лет держит Анкару на большом расстоянии от членства в «единой европейской семье».
Предположительно, активность Турции в отношении сближения с БРИКС и АСЕАН (а это вызывает резкую критику Запада – особенно в контексте первого) связана с общей тенденцией сокращения мировой торговли – строго говоря, во многом потому-то и расширяется сам БРИКС. Кроме того, негативную лепту в сокращение мировой торговли внесла российско-украинская война, а теперь и оккупация Израилем сектора Газа, ситуация в Красном море и Суэцком канале, затрудняющая торговлю.
А это означает, что Турция нуждается в диверсификации как экономических (ныне, в основном, завязанных на ЕС), так и политических связей – в том числе, в контексте своей независимости и усиления политического влияния (возможно, вопрос БРИКС актуализировался не без намерения подстегнуть ЕС к принятию в него Турции), а также на фоне ухудшающихся отношений Анкары с Вашингтоном, отягощенных еще и событиями в секторе Газа.
Вот что недавно заявил глава МИД Турции Хакан Фидан в эфире TRT Haber: «В американской политике прочно укрепился сионизм. На нем строятся карьеры и создаются связи. Людей делают членами Конгресса, сенаторами». И соответствующее лобби поддерживает интересы Израиля.
«Беспокоит то, — сказал он, — что вся мощь США находится в распоряжении Израиля. … Очевидно, что Нетаньяху втягивает и свою страну, и своих союзников в огромный пожар».
Помимо собственно «турецкого фактора», интрига саммита в Казани (даже если об этом не будет сказано прямо и официально) состоит в способности государств БРИКС к созданию общемировой платежной системы (единой валюты). Ожидается, что в столице Татарстана появится некоторая ясность в этом вопросе. Интересует он и Турцию, зависящую от доллара и оглядок на Вашингтон (торговля, финансовая система, санкции).
Но в целом, если форум в Казани пройдет успешно – «все приедут», состоятся тет-а-тет Путина с влиятельными мировыми лидерами (что, в некотором роде, даже важнее самого мероприятия), это будет подтверждением того, что, во-первых, изоляции России, в том числе, как влиятельного игрока Глобального юга – нет.
С этой точки зрения присутствие на форуме Гутерриша, Эрдогана, (какой ужас – Си и президента Ирана!), ряда других влиятельных политиков — крайне важно. И что Глобальный юг демонстрирует Глобальному северу и в особенности – США, свое (в большей или меньшей степени) единство, перспективы и далеко не полное подчинение. А это, надо сказать, вполне во вкусе «гвоздя» саммита — Эрдогана и сегодняшней Турции.
Кстати, по словам Ушакова, власти стран, приглашенных Россией на саммит БРИКС, сталкивались с давлением Запада, так как не все в мире заинтересованы в успехе этого мероприятия.
