Сергей Лавров, глава МИД РФ, в своем очередном интервью вновь высказался по теме армяно-азербайджанского конфликта вообще и недавних боев на Товузском направлении в частности. Как поведал журналистам глава российской дипломатии, «своего рода спусковым крючком послужил и географический фактор: решение армянской стороны реанимировать старый приграничный КПП, расположенный в 15 км от экспортных азербайджанских трубопроводов, вызвало повышенное беспокойство одних, неоправданную ответную реакцию других и в итоге запустило маховик противостояния с самыми непредсказуемыми последствиями». Посетовал на «исключительная перегретост» публичного пространства по обе стороны границы. А затем заверил: МИД России предпринимал активные посреднические усилия по урегулированию конфликта. «Российский сопредседатель Минской группы ОБСЕ по Нагорному Карабаху Игорь Попов все это время находился на прямой связи с руководством внешнеполитических ведомств двух стран. В результате при активном российском посредничестве вышли, хоть и не с первой попытки, на режим прекращения огня с 16 июля».
Понятно, что все эти заявления российского министра как минимум требуют комментария. Как минимум непонятны его сетования на «перегретость публичного пространства» и в Армении, и в Азербайджане — допустимо ли на фоне продолжающейся оккупации Арменией 20% территории Азербайджана ставить знак равенства между происходящим по разные стороны границы? И не пытается ли Сергей Лавров установить в Азербайджане этакую «цензуру», чтобы помочь продвинуть изложенный еще Дмитрием Медведевым тезис: в регионе не надо ничего менять, вот пусть пройдут два, три, еще лучше четыре поколения — а там посмотрим, за чем вполне явственно читалось «а там Азербайджан привыкнет к силовой перекройке границ в пользу любимого форпоста России»? Весьма странно — и это еще мягко сказано — выглядит и изложенная им версия начала боев на Товузском направлении: Иреван, дескать, попытался «реанимировать старый приграничный КПП, расположенный в 15 км от экспортных азербайджанских трубопроводов». Возможно, для Сергея Викторовича это новость, но административные границы республик в СССР не были даже обозначены на местности и тем более не подразумевали никаких КПП. А в линию фронта граница между Азербайджаном и Арменией превратилась еще во время существования СССР. Так что о каком «старом приграничном КПП» говорил уважаемый министр, как минимум непонятно.
Но оставим в стороне ироничные вопросы, не забыли ли на Смоленской площади, что такое «факт-чекинг». Глава МИД РФ, пусть нехотя и сквозь зубы, при всех «ляпсусах», но все же признал: бои на Товузском направлении спровоцировала Армения. И, возможно, здесь законы жанра требовали бы перейти к рассуждениям на тему «даже Россия, союзник и покровитель, и та вынуждена признать, что Армения ведет себя не лучшим образом», если бы не некоторые обстоятельства.
Нынешнее интервью Лаврова, точнее, его «карабахский» блок — это как раз тот случай, когда куда важнее не то, что прозвучало, а то, что осталось «за рамками». Сергей Викторович Лавров никоим образом не коснулся проводимой Арменией политики незаконного заселения оккупированных территорий Азербайджана — притом что беседовал он с журналистами через несколько дней после появления соответствующего заявления МИД Азербайджана и публикации результатов спутникового мониторинга. Более того, недавние заявления Артура Ванецяна, явного «российского фаворита» на армянском поле и личного друга Рамзана Кадырова, о необходимости «стимулировать заселение долины Аракса», то есть Араза — как минимум повод озвучить вопрос, в какой степени именно Россия «рулит» и официальным Иреваном, и оккупационным режимом в Ханкенди в вопросе «переселенческой агрессии». Тем более что и она сама, как указывал Minval.az, проводит такую же политику в оккупированных регионах Грузии и Украины. И самое главное, Сергей Викторович аккуратно обошел не только подозрения о наличии «трубопроводного подтекста» в июльском витке армянской агрессии, но и скандал с поставками в Армению российского оружия во время и по горячим следам боев в Товузе. Что уже как минимум заставляет предметно интересоваться, какую долю ответственности за эти бои несет уже его страна. И дежурные заявления Лаврова, будто бы Россия всей душой за урегулирование — это, мягко говоря, не ответ на понятную и законную обеспокоенность Азербайджана и на вполне логичные вопросы: так какую же политику ведет здесь Москва? В Кремле и на Смоленской площади действительно намерены сохранить нынешние партнерские и добрососедские отношения России и Азербайджана? Там просто не понимают, что Азербайджан — это уже не «союзная республика», а отношения между независимыми государствами строятся по принципу взаимности и всегда представляют собой «улицу с двусторонним движением»?
Наконец, есть здесь еще одна сторона вопроса. Интервью Лаврова появилось как раз накануне уже анонсированного визита в Москву нового главы МИД Азербайджана Джейхуна Байрамова.
И очень напоминают изложенную накануне министериала переговорную позицию: мы готовы признать, что спровоцировала обострение Армения, но тему оружейных поставок обсуждать не хотим. Точно так же Сергей Викторович вел себя в 2009 году, когда разразился скандал о подаренном Россией Армении оружии на 800 миллионов долларов: на все вопросы азербайджанских журналистов глава МИД РФ отвечал, что считает этот вопрос «закрытым». Только вот это не тот случай, когда Москва даже теоретически может «закрыть вопрос». А ее попытки уйти от разговора только подчеркивают слабость позиций и отсутствие контраргументов.
Здесь, наверное, можно было бы поставить точку. Но есть еще одно прочтение — скажем так, «кадрово-политическое»: поднимет ли неудобную тему на переговорах со своим российским коллегой новый министр иностранных дел Азербайджана Джейхун Байрамов в ходе своего визита в Россию? Этот визит и переговоры с Лавровым станут для него этаким «боевым крещением». Тем более на фоне предыстории: как отметили опытные наблюдатели, после публикации сенсационных данных о полетах российских «транспортников» с грузом оружия в Армению в дни боев в Товузе вызова в МИД посла РФ в Азербайджане Бочарникова, нот протеста и т.д. не последовало. Реакция официального Баку сразу последовала на высшем уровне — в виде телефонного разговора президента Азербайджана Ильхама Алиева с Владимиром Путиным. И что же — в МИДе не успели среагировать, вопрос сразу был поднят на самый высокий уровень, и все «дипломатические задачи» решал президент Азербайджана? Это было сделано намеренно? Или же в МИДе опять «перестраховались»? Эльмара Мамедъярова, бывшего главу МИД, в экспертном и журналистском сообществе часто и не без оснований критиковали за «беззубость», особенно на российском треке. Minval.az — не исключение.
И на фоне той поддержки, которую оказывает РФ армянским агрессорам такая «плюшевая дипломатия»— это не та традиция, которую мы можем позволить себе продолжать. Тем более на фоне той принципиальности, которую демонстрирует президент Азербайджана.
Нурани, политический обозреватель
