«Турецкий фронт». Как Россия на турецком треке сделала для Запада всю работу

«Турецкий фронт». Как Россия на турецком треке сделала для Запада всю работу

«Турецкий фронт». Как Россия на турецком треке сделала для Запада всю работу

Подводить итоги военной операции Турции в Идлибе еще слишком рано — в этом сходятся эксперты всех «лагерей», в той или иной степени втянутых в развитие событий. Но уже сегодня нет сомнений: такие военные рейды приводят к серьезной геополитической перегоруппировке сил не только и не столько в самой Сирии, сколько вокруг нее. Уже после первого боестолкновения России и Турции в Сирии прежних, «доидлибских» отношений двух стран уже не будет — пусть даже Москва заявляла, что бомбила «террористов», а не турецкую армию, а в Анкаре выражали надежду, что между двумя странами все еще образуется, возобновится совместное патрулирование и будут достигнуты договоренности.

Но вот при этом за кадром остается другое — те сложные геополитические игры на сирийском поле.

Без сомнения, Турция в Идлибе столкнулась с прямо-таки вопиющим вероломством со стороны России, той самой, которая сначала подписывала в Астане и Сочи документы о зонах безопасности в Сирии, а затем «поддержала с воздуха» режим Башара Асада, когда он на эти зоны безопасности двинул войска. Еще раньше РФ, напомним, преподнесла Турции милый «сюрприз» на ливийском поле. Сначала с участием Москвы проходят переговоры, заключается соглашение о прекращении огня, но затем — вуаля! — российский фаворит Халифа Хафтар это соглашение соблюдать отказывается. Можно, конечно, сказать, что Москве фатально не везет с подопечными, но есть и такой неудобный пример, как контракт на поставку ЗРК С-400 «Триумф»: вначале Кремль обещал Анкаре не только продать сами комплексы, но и поделиться технологиями их производства, но когда ракеты были уже поставлены, деньги за них выплачены, а сделка Турции и США по F-35 оказалась на грани срыва, Москва изобразила финт ушами и заявила, что ракеты — да, а вот делиться технологиями никто не обещал. Какие чувства при этом испытывали в Анкаре, можно догадаться. И да, тут уже под рукой нет ни «Асада», ни «Хафтара», на которых можно было бы свалить ответственность. Тем более что на политическом поле России вряд ли в одночасье испарилось многовековое геополитическое соперничество с Турцией, самым наглядным проявлением которого были те самые русско-турецкие войны. Да и сегодня в РФ, где «державный» телеканал называется «Царьград», вряд ли отказались от мечты «вернуть крест на Айя-Софию».

То, что синхронно со стартом военной операции в Идлибе НАТО разместило ролик в поддержку Турции, Вашингтон поддержал Анкару, а в информационном пространстве сразу же возникла тема американских ЗРК Patriot, казалось бы, снимает все вопросы, кто и на чьей стороне на сирийском поле. И уж тем более велик соблазн встать в академическую позу, вспомнить, как тревожились на Западе по поводу слишком уж стремительного сближения Анкары с Москвой, и с классической интонацией «вот, я же говорила, что так и будет!» прочитать нравоучения, что Турции вообще не стоило устанавливать с Россией те самые «особые отношения». Это, конечно, будет правда, но не вся. Потому как такой анализ оставляет за кадром нечто очень важное: особые отношения с Россией Турция начала устанавливать именно после того, как столкнулась — подберем самый мягкий эпитет — с нечестной игрой Запада. Только за последние годы и страны Европы, и США открыто заигрывали с курдами, что на фоне продолжающегося террора РКК в Восточной Анатолии вызывало у Анкары вполне понятное и законное возмущение. Понятным образом воспринимали здесь и истерики околоправозащитной европейской «тусовки», в том числе после того, как Европа не проявила никакой готовности принять во внимание, что Турция столкнулась и с террором, и с попыткой военного мятежа. Немецкие журналисты допытывались у генсека НАТО Столтенберга: как это так — вы считаете Турцию союзником? Разве у «султана» Эрдогана с нами общие ценности?

Сегодня, на фоне Идлиба, прежние «шпильки» в адрес Анкары отложены, но вот надолго ли — вопрос открытый. Тем более что никуда не делась геополитическая подоплека. Сильную Турцию Европа воспринимала и воспринимает как конкурента и соперника, а потом уже — партнера и союзника. Отсюда — и мелочные придирки, и перманентное «недопонимание», и отказ принять Турцию в ЕС. Да, Турцию с ее второй по мощи армией в Европе и в Североатлантическом альянсе весьма соблазнительно иметь на своей стороне в соперничестве с Россией, но вот уважать при этом интересы самой Турции многие европейские политики вовсе не считают для себя обязательным. США вряд ли видят в Турции конкурента и соперника, но флирт Вашингтона с курдскими отрядами в той же Сирии показал: здесь тоже предостаточно политических сил, которые считают, что жертвовать коренными интересами Турции и обязательствами в ее отношении вполне допустимо.

А тогда уже нынешняя драма в Идлибе получает совсем другое прочтение. Да, Россия на турецком треке сама сделала для Запада всю работу. Но вот сможет ли Запад воспользоваться российским «подарком»? И сделают ли здесь выводы, что теперь союз с Турцией надо строить с большим уважением к Анкаре и ее коренным интересам?

Нурани, политический обозреватель

Теги: