Есть такое популярное выражение: epic fail. В переводе — «полный провал», «фиаско» и еще множество синонимов, литературных и не очень. И очень часто первый шаг к такому вот epic fail — это «перераздутый» собственный авторитет, уверенность в этакой непогрешимости и монополии на абсолютное знание, полную неприкосновенность, белый хитон и ангельские крылышки.
Примерно так в не таком уж далеком прошлом старательно пиарили международную правозащитную общественность. Все эти многочисленные Freedom House, Amnesty International, Human Rights Watch и прочая, и прочая, и прочая предписывалось считать ангелами во плоти, а любое их заявление — священным откровением, где нет и не может быть места низменным страстям, а лишь служение высокой идее прав человека и гражданского общества. Но на деле…
Намеренно не будем углубляться в историю. Оставим за рамками повествования, как в докладе вроде бы уважаемой Amnesty International раздел, посвященный нарушениям прав человека в США, оказался в несколько раз толще того, что был посвящен Северной Корее, а Human Rights Watch берется поддерживать любые армянские мифы, от «геноцида 1915 года» до «резни армян в сирийском Кесабе», которой на самом деле не было. Не станем вспоминать, что недавнюю икону этого самого международного правозащитного движения — бирманку Аун Сан Су Чжи — сегодня обвиняют в геноциде мусульман-рохинджа. И даже не поинтересуемся, как так получилось, что бывший глава другой правозащитной организации — «Репортеры без границ» — Роберт Менар был избран мэром одного небольшого городка во Франции по спискам ксенофобского «Национального фронта» и деятельность свою начал с составления списков мусульманских детей, обучающийся в местных школах. Просто на днях случился у этой международной правозащитной общественности наглядный пример даже не «двойных стандартов», а чего-то куда более циничного.
Напомним: совсем недавно эта общественность активно, горячо и активно защищала азербайджанского блоггера Мехмана Гусейнова. Были доклады международных правозащитных организаций, статьи в газетах, обеспокоенные заявления дипломатов и в качестве апофеоза резолюция Европарламента. Все это освещалось в прессе, в том числе и на сайте Minval.az, достаточно подробно.
И вот теперь уже не в Азербайджане, а в Армении в УИУ «Нубарашен», одной из самых известных ереванских тюрем, скончался заключенный — Мгер Егиазарян. Как заявил Следственный комитет Армении, умер он от инфаркта миокарда.
Конечно, простите за цинизм, люди смертны. А тюрьма не курорт. Но Мгер Егиазарян, во-первых, был заместителем председателя партии «Армянские орлы». Во-вторых, возглавлял информационный сайт Hayinfo, то есть имел все основания считаться еще и журналистом. И самое главное, скончался он после 44 дней (!) голодовки, которую объявил сразу же после своего ареста.
Оставим в стороне интеллектуальные способности армянского Следкома с их версией насчет «инфаркта миокарда». Вопрос в другом: какой оказалась реакция международной правозащитной общественности? Да-да, той самой, которая после двухдневной голодовки блогера Мехмана Гусейнова задействовала едва ли не все возможные рычаги, от встреч дипломатов с самим Гусейновым и до резолюции Европарламента? Практически никакой. За все 44 дня голодовки, которую держал Мгер Егиазарян, журналист и политик в одном лице, не было ни резолюций Европарламента, ни статей в газетах, ни протестов, ни специальных докладов Freedom House, Amnesty International, Human Rights Watch и им подобных организаций. Дипломаты стран ЕС в УИУ «Нубарашен» не торопились. И даже когда Егиазарян умер в тюремной камере, все ограничилось тем, что представитель внешнеполитической службы ЕС Майя Косьянчич в ответ на прямой вопрос о Егиазаряне выжала из себя: «Да, мы в курсе произошедшего и ждем от Армении конкретных действий». И все. Не «возмущены», не «требуем» даже, а «ждем» — должно быть, версии в стиле «после 44 дней голодовки заключенный умер от инфаркта». Потом робкий твит издал Комитет по демократии, правам человека и гуманитарным вопросам ПА ОБСЕ: здесь, дескать, обеспокоены смертью заключенного Мгера Егиазаряна, проводившего голодовку, и хотели бы получить полную информацию. Ни «возмущения», ни «осуждения», ни назначения докладчиков, ни отправки в Армению срочной миссии — ничего. Остальные, от AI до Европарламента, вообще молчат, как будто ничего не произошло.
А тем временем, по информации газеты «Аравот», в другом УИУ — «Армавир» — тоже скончался осужденный, некий Арам А., известный в криминальном мире как «Арам Киликийский». Неделю назад в том же корпусе тюрьмы внезапно умер другой осужденный — Саак Саакян. Но выражать обеспокоенность, создавать комиссию и вообще заглядывать в застенки «революционной Армении» европравозащитники не спешат. И ведут себя примерно так же, как телезрители, которые торопливо переключаются с драматичных теленовостей на легкую мелодраму или веселый концерт. Далеко, неприятно и вообще не про нас.
И как это все понимать?
В самом деле, нетрудно понять тех, кто в Азербайджане весьма остро и горячо реагировал на новости о «деле Мехмана Гусейнова». Это политические убеждения, гражданская позиция и человеческое отношение к судьбе молодого парня. Тем более понятны и достойны уважения мотивы тех, кто требовал объективного расследования в частности и уважения к законам вообще. Понятно, что многие граждане Азербайджана, горячо выступавшие в защиту Мехмана Гусейнова, теперь, по поводу Мгера Егиазаряна, молчат и ограничиваются чтением новостей на смартфоне. Егиазарян — гражданин не Азербайджана, а Армении, другой страны, с которой мы к тому же еще и воюем. Но почему молчат депутаты Европарламента, журналисты The Washington Post, Freedom House, Amnesty International, Human Rights Watch и все остальные? Проспали? Смотрели вместо новостей чемпионат по фигурному катанию? Не нашли переводчика с армянского?
А может быть, Армении предоставлен этакий «карт-бланш» на все, от оккупации чужих земель до арестов собственных неугодных политиков и журналистов? Вспомним: международная правозащитная общественность умудрилась «проспать» не только смерть в застенках Мгера Егиазаряна. Точно так же не было должной реакции на многочисленные и масштабные фальсификации в Армении выборов. Это в Азербайджане наблюдатели от БДИПЧ ОБСЕ, Европарламента и т.д. выискивали под лупой любой повод для критики, а если его не удавалось найти, в ход шло даже перевирание Избирательного кодекса. А в Армении не увидели даже на расстрела на улицах Еревана 1 марта 2008 года участников митинга протеста против фальсификации выборов президента.
И что же — поверить, что «борьба за демократию» и «европейские ценности» должны выглядеть именно так? Не задавать вопросов, почему «обеспокоенные правозащитники» не видят грубейшего нарушения прав азербайджанских беженцев? Считать случайным совпадением, что весь этот шум на тему «нарушений прав человека в Азербайджане» поднимается как раз накануне важных решений по поводу развития отношений Азербайджана с Евросоюзом и продвижения «газовых» проектов нашей страны, тех самых, которые ну очень не нравятся той же России с ее планами? А наибольшее рвение здесь проявляют, к примеру, «друзья-однопартийцы» того же Шредера?
Вопросов много, но в чем не приходится сомневаться, так это в том, что на фоне нынешнего молчания правозащитной общественности по поводу Еревана вся их прежняя истерика в адрес Баку — это что угодно, от проявления ксенофобии до приплаченного шоу, но не «забота о продвижении демократии и прав человека в Азербайджане». И даже привычный термин «двойные стандарты» здесь слишком мягкий и расплывчатый. Двойные стандарты — это, знаете ли, ситуация, когда на одинаковые события в одном случае реагирует посольство, а в другом — пресс-служба МИДа. Но не сейчас, когда после сорванных голосовых связок и лопнувших барабанных перепонок по поводу Мехмана Гусейнова все эти «обеспокоенные демократы и ревнители европейских ценностей» дружно замолчали, когда критиковать надо было уже Армению. То ли «европейские ценности» в отношении Азербайджана и Армении имеют разное «прочтение», то ли совсем другие и вполне материальные «ценности» вовремя не подвезли, то ли, наоборот, подвезли, но из другого адреса и уже не за шоу, а за его отсутствие.
Не будем гадать. Просто вспомним: год назад, в феврале 2018 года, в том самом УИУ «Нубарашен», где после 44 дней голодовки скончался Мгер Егиазарян, прорвало канализационную трубу. Ее содержимое растеклось по округе, источая не самое приятное «амбре». Жители окрестных домов жаловались, мер не принималось, и в конце концов активистки партии «Страна абрикоса» в знак протеста против бездействия коммунальщиков принесли на заседание мэрии Еревана баночки с содержимым этой самой трубы. Активисток пытались остановить, одну из них в худших традициях уличной потасовки тащили за волосы и отвесили пару оплеух, содержимое банок пролилось на пол, по залу плыло ожидаемое «амбре»… В конце концов «вонючий протест» сработал — канализацию починили.
А теперь скажите честно: вы уверены, что вся вышеописанная «борьба за права человека» исключительно в Азербайджане, но никак не в Армении, пахнет лучше?
Нурани, политический обозреватель
