COP29— Константин Петрович, в чем все же была допущена ошибка президентом Януковичем?
— Президент Янукович допустил несколько ошибок. Первая ошибка, это то, что он не отреагировал на разгон мирной манифестации. Он должен был отреагировать молниеносно. Должен был сразу же по горячим следам наказать виновных. Должен был требовать возведения уголовных дел. Он не делал этого. Несколько дней вообще молчал, а только потом сделал абсолютно невыразительное заявление. Вторая ошибка та, что он недооценил майдан. Считал, что разойдутся люди и поэтому он его просто игнорировал. В момент высшего накала страстей уехал в Китай, а когда приехал из Китая очень долго не собирал круглый стол. Третья ошибка, это то, что он не отправил в отставку министра внутренних дел Виталия Захарченко и не отправил в отставку правительство Николая Азарова.
— Может ли завтра быть подписан документ, который стал бы путевкой Украины в Таможенный союз?
— Относительно Таможенного союза, то Украина часто говорит о желании дружить с ТС. Президент еще в 2011 году сформулировал формулу 3+1, согласно которому мы готовы сотрудничать с ТС, но только в тех областях, которые не противоречат нашей европейской интеграции. Что касается нынешней ситуации, то многие считают, что президент практически сдавать Украину. А в реальности президент едет подписывать тот ряд соглашений, которые не лежат в сфере ТС. Будет, скорее всего, подписано соглашение в сфере авиастроения, совместного освоения космоса, в сфере машиностроения. Это вопросы, которые лежат не в политической, а только в экономической плоскости.
— Где находится центр притяжения в случае с Украиной?
— Я считаю, что центр притяжения — Брюссель. И Украина будет все-таки, несмотря на препятствия со стороны России, двигаться в сторону Брюсселя. Просто Россия сегодня является главным экономическим партнером Украины: мы получаем энергоносители из России, эта страна является главным рынком сбыта нашей продукции. Поэтому потерять Россию мы не можем, потому что это серьезнейшая проблема для Украины. Это 34 млрд. долларов товарооборота, который так просто мы не можем потерять. Поэтому сейчас Янукович просчитывает варианты, что каким образом подписывать соглашение об ассоциации с ЕС, но сохранить свои рынки.
— На прошлой неделе сообщали о возможном начале гражданской войне в вашей стране. Действительно, сегодня украинское общество разошлось во мнениях. Может ли такой раскол создать опасность существованию государства?
— К сожалению, да. Раскол мнений существует давно. Я боюсь того, чтобы этот раскол не привел к расколу страны. Страна реально разделена на два лагеря и причем разделена в том числе и географически. Восток Украины больше поддерживает президента, Запад- оппозицию и майдан. Восток ориентирован на Россию, а Запад — на Западу. На Востоке живет преимущественно русскоязычное население, на Западе украиноязычные. Поэтому многие говорят о том, что продолжение противостояния может привести к расколу страны.
— А что думаете о перспективах ГУАМ?
— Я летом общался с азербайджанскими политиками. Я спрашивал их о том, как они видят перспективы организации. Они сказали, что ГУАМ является мертвой структурой, которая не имеет шансы на возрождение. А потом я вдруг увидел, что в конце сентября в азербайджанской прессе начали появляться материалы относительно структуры. Я считаю, что все-таки нельзя отбрасывать. Более того, я считаю, что за ним будущее и его необходимо другим смыслом. Раньше он базировался вокруг каспийской нефти и ее поставок. Как только нефтяные транспортные коридоры оказались большим блефом, про ГУАМ постепенно забыли. А сейчас я думаю, что его надо наполнить новым смыслом, новым содержанием, сделать этот союз более политическим.
— А почему, на ваш взгляд, с самого начала в этом проекте оказалось мало политического?
— Там был политический момент. Потому что существовали интересы США, потом они охладели к этому проекту, затем отошел Узбекистан, а дальше появились разговоры о его трансформировании. Так получилось, что отошли и сами архитекторы проекта — Гейдар Алиев, Эдуард Шеварнадзе, Леонид Кучма. Пришло другое поколение, которое занималось другими вопросами. Они пытались выйти за пределы ГУАМ, реализовать какие-то другие проекты регионального сотрудничества. И, кстати, где -то с 2007 -2008 года, к с сожалению, между Азербайджаном и Украиной охладели как-то отношения. Не стали враждебными, но в тоже время положительные обороты были сбавлены. Но, я считаю, что все-таки сейчас у нас слишком много общего. Мы приблизительно в одинаковой ситуации, потому что слишком много вызовов и рисков в мире, которые одинаково для нас близки. Поезд новых государств, которые не хотят возрождения империи, но в тоже время не готовы еще включиться в другие интеграционные процессы, может быть возрожден.
— Я понимаю, что вопрос сложный, но как считаете, чем завершатся эти протесты?
— Очень сложно сказать. Потому что нет видимой программы. Евромайдан так и не сформулировал свои цели. Он говорит о необходимости отставки президента, правительства, роспуска парламента. Но это все инструменты, а не цели. Евромайдан не сформулировал главную цель, к чему он стремится. То ли это подписание соглашения об Ассоциации, то ли обретение перспективы членства. Но всего этого сегодня нет на сегодня. Есть только понимание, что давайте поменяем власть. И это отталкивает. Если действительно не будет сформулирована программа, если власть просто будет игнорировать Евромайдан и перестанет какие-то провокации предпринимать, то на майдане очень скоро начнется поиск внутренних врагов. Если исчезнут внешние враги, то начнется поиск внутренних. Это может обернуться очень серьезными проблемами для самого майдана. Он начнет радикализироваться и, скорее всего, лидерство на нем возьмут именно самые радикальные силы. А это уже чревато какими-то серьезными потрясениями, эти люди не будут идти на компромиссы.
Эмиль Мустафаев, Киев
