COP29Реорганизованная (и существенно увеличенная) береговая охрана все чаще проводит патрулирование в спорных водах (все Южно-Китайское море и на северо-востоке вблизи Японии). Такая агрессивность находит активную поддержку в средствах массовой информации. Появилась даже новая онлайн-игра (Mission Of Honor), позволяющая игрокам участвовать в сражениях с японскими войсками за острова Дяоюйдао (в Японии их называют Сенкаку, а на Тайване — Дяоюйтай). Это группа крошечных островков, находящихся в 167 километрах к северо-востоку от Тайваня и в 426 километрах к юго-востоку от японского острова Окинава. Их общая площадь составляет 6,3 квадратных километра. Тайвань также претендует на эти острова, которые были открыты китайскими рыбаками в XVI веке, а в 1879 году были захвачены Японией. Сегодня они имеют особую ценность из-за 380-километровой экономической зоны, на которую могут претендовать страны в своих прибрежных водах. Там хорошие рыбные промыслы, а под водой могут находиться нефтяные и газовые месторождения. Китайское правительство по-прежнему выступает за развитие и увеличение своих военно-морских сил, в первую очередь, за строительство авианосцев и атомных подводных лодок, а также за использование новых кораблей для возвращения спорных территорий.
На суше китайская пехота осуществляет патрулирование вдоль Линии фактического контроля с Индией и все чаще пересекает ее, вступая в конфронтацию с индийскими войсками. Эта линия также известна как линия Маккартни-Макдональда и является неофициальной границей между Индией и Китаем. В длину она составляет 4057 километров, и основная ее часть проходит по Тибету. Китай претендует на значительную часть территории, которая сегодня считается индийской. Дело в том, что когда Тибет в начале XX века был независимым, он согласился на линию Маккартни-Макдональда. Когда Китай в 1950-х годах вновь захватил Тибет, это соглашение о границе было аннулировано как «несправедливое». Китай в последнее время меньше заявляет в средствах массовой информации о своих претензиях на индийскую территорию, но от своих притязаний он не отказался. Китайские нарушения Линии фактического контроля создают серьезные кризисные ситуации в Индии (у нее военный бюджет в три раза меньше китайского). Китай утверждает, что все эти инциденты с нарушениями границы вдоль Линии фактического контроля являются недоразумением, однако в эпоху GPS, это выглядит не столь убедительно, как прежде.
Между тем, на российско-китайской границе длиной в 4300 километров все мирно и тихо. Несмотря на многочисленные исторические притязания на российскую территорию (а также на кровопролитные пограничные бои в 1970-е годы), Китай официально старается сегодня снизить значимость таких претензий, поддерживая весьма комфортные отношения с Россией. Но у миллионов живущих вдоль этой границы россиян китайские поползновения остаются в памяти. Они считают, что китайская агрессия — это лишь дело времени.
Китайские руководители старательно скрывают свою агрессивность, поскольку не очень уверены в боеспособности собственной армии. Свои оценки они строят на историческом опыте (китайские лидеры традиционно уделяют ему огромное внимание) и на понимании того, что в армейских рядах далеко не все хорошо. Коррупция остается важнейшим недостатком в НОАК, и такая ситуация в армии существует уже тысячи лет. Но дьявол скрывается в деталях, и правительство информирует народ о том, что наносит мощные удары по самым мощным источникам коррупции, меняя финансовые и управленческие правила для военных, дабы устранить самые общие тенденции воровства. Аудиты и неожиданные переводы военнослужащих к другим местам службы становятся повседневным правилом. Но несмотря на все это, слишком многие военнослужащие по-прежнему считают, что бесчестное поведение это возможность для наживы, а не недостаток характера. Отчасти это объясняется тем, что военный бюджет увеличивается быстрее, чем развивается экономика. В этом году военный бюджет вырос на 10,7%, то есть вдвое больше роста ВВП. В прошлом году он увеличился на 11,2%, в 2011 году на 12,7%, а в 2010-м на 7,5%. Это означает, что сейчас официальный военный бюджет составляет более 115 миллиардов долларов. Подобно другим коммунистическим странам, Китай многие вещи финансирует за рамками военного бюджета, поэтому реальные расходы на оборону в стране приближаются к 200 миллиардам долларов. Военные расходы китайцев за последнее десятилетие выросли в два с лишним раза. Это спровоцировало гонку вооружений КНР с соседями. Даже у России появилась новая программа модернизации вооружений, в рамках которой военные расходы увеличиваются на треть. Россия в следующем десятилетии выделит более 700 миллиардов долларов на закупку новой техники и оружия. Япония, которая на сегодня обладает самыми современными вооруженными силами в регионе, также наращивает военные расходы, стремясь сохранить качественные преимущества. Десять лет тому назад Китай и Япония тратили примерно равные суммы на оборону, но сейчас КНР расходует на эти цели в три раза больше. Встревожена даже Индия. Поскольку эта страна тратит на оборону в три раза меньше Китая, ее генералы и адмиралы требуют больше денег, чтобы справляться с поставленными задачами. На самом деле, Индия и Китай значительную часть своих дополнительных расходов тратят просто на то, чтобы их войска отвечали требованиям времени. У этих стран много военной техники и вооружений, которые были новыми в 1960-е и в 1970-е годы. Они не надеются, что их армии будут такими же современными, как американская, которая тратит более 600 миллиардов долларов в год. Но им нужно гораздо больше новой, более современной и недорогой военной техники.
Китайские и российские сухопутные войска и ВВС до 15 числа проводят трехнедельные совместные учения в Челябинской области (юг центральной части России к северу от Казахстана. В учениях совместно участвуют танковые подразделения и боевые самолеты. Самое интересное заключается в том, что почти вся задействованная техника и оружие — российской конструкции (и их китайские копии). В первую очередь это относится к танкам и боевым самолетам. В некоторых китайских образцах (боевые машины пехоты и стрелковое оружие) нашли свое воплощение идеи западных конструкторов, но это скорее исключение.
Для Китая существенной проблемой остается Северная Корея. Видимо, именно поэтому китайцы недавно сообщили, что в этом году они сократили поставки нефти в эту страну. Данные по торговле с Северной Кореей показывают, что экспорт в нее за первые шесть месяцев сократился на 13,6% по сравнению с таким же периодом прошлого года. В основном это сокращение объясняется уменьшением нефтяных поставок. Это было сделано специально, дабы заставить КНДР остановить свои программы ядерного оружия и баллистических ракет, поскольку многие китайские руководители сегодня опасаются, что это может создать угрозу как для Китая, так и для других соседей Северной Кореи (и для США). Китай является самым крупным поставщиком нефти в КНДР, и сокращение поставок наносит вред как экономике Северной Кореи, так и ее военному потенциалу. Есть и менее заметный момент: Китай резко сократил доступ Северной Кореи к своим банкам и транспортной системе. Иными словами, КНР серьезно ограничила возможности этой страны по незаконному экспорту (оружия) и импорту (важнейших компонентов для своих ракетно-ядерных программ) через Китай. Это давление началось после того, как Северная Корея провела в феврале свои третьи испытания ядерного оружия. Китай строго предупреждал Пхеньян о недопустимости проведения февральских испытаний, и четко дал понять, что если Северная Корея их все-таки проведет, ее будут ждать нешуточные последствия. Ранее Пекин ни разу не сталкивался с такой непреклонностью Северной Кореи, и очевидно, что сейчас внутри китайского руководства возникли разногласия по поводу того, что делать дальше, и даже что можно сделать в такой обстановке. Дебаты продолжаются. С одной стороны стоят сторонники переворота (и даже вторжения), а с другой те, кто выступают за «настойчивое убеждение» и полагают, что медленными, настойчивыми и упорными усилиями можно добиться своей цели, пока северные корейцы не совершили какую-нибудь невероятную глупость (типа развязывания новой войны или полного краха страны). Видимо, это вызывает некоторую обеспокоенность и в рядах северокорейского руководства, потому что КНДР в последние два месяца ведет себя более здраво. Но на самом верху пока еще присутствует немало упорного безумия.
