COP29
«Расширение НАТО на восток» вновь в топе политических заголовков — по крайней мере в российском информационном пространстве. На сей раз тему вбросил не кто иной, как президент РФ Владимир Путин, заявивший, что Россия и ее партнеры продолжат настаивать на недопустимости расширения НАТО на восток. Североатлантический альянс, по его мнению, должен дать соответствующие правовые гарантии. «Я уже подчеркивал, что перед нашей дипломатией сейчас стоит первоочередная задача добиваться предоставления России надежных и долгосрочных гарантий безопасности», — заявил Путин на коллегии министерства иностранных дел РФ, добавив, что гарантия нерасширения может быть только юридической, поскольку члены НАТО «не выполнили взятые на себя устные обязательства». Причем прозвучало это заявление Путина практически синхронно со встречей глав МИД стран-членов НАТО.
Впрочем, эксперты уверены: у Москвы очень мало шансов получить от НАТО гарантии нерасширения, а тем более письменные и юридически обязывающие. Безусловно, для вступления в альянс потенциальные страны-кандидаты должны удовлетворять множеству требований, от унификации образцов оружия до единой армейской тактики, что должно — в случае необходимости —обеспечить возможность совместных действий. Но в НАТО четко придерживаются правила: ни одно государство, не входящее в Североатлантический альянс, не может закрыть туда дорогу другому. Неудивительно, что Владимир Путин уже удостоился резкой отповеди от обычно сдержанного генсека НАТО Йенса Столтенберга:
«Сама постановка вопроса отражает тезис, который должен вызывать нашу настороженность и который неприемлем», добавив, что это тезис, что у России есть сфера интересов». По словам Столтенберга, «Россия не имеет права вето или права голоса в этом вопросе, а также не может пытаться устанавливать свою сферу интересов». В переводе: если в альянсе решат принять в свой состав Украину, то у Москвы спрашивать разрешения не будут.
Однако речь не только об Украине или Грузии. Как показывает анализ горячей официальной хроники, «география североатлантической обеспокоенности» куда шире. Так, еще около двух недель назад официальный представитель МИД РФ Мария Захарова заявила, что НАТО не только «давит на балканские страны с тем, чтобы они формировали переход своих вооруженных сил на стандарты НАТО, накачивают вооружениями не только Украину, но и Грузию». По словам Захаровой, «в планах имеется целая программа по закреплению в Центральной Азии».
А вот это уже меняет дело. Государствам Центральной Азии членство в НАТО в ближайшее время не светит: для вступления в альянс надо иметь или протяженную границу со страной, входящей в НАТО, или выход в открытое море. Но это означает, что имела в виду госпожа Захарова не перспективу ЧЛЕНСТВА в альянсе, скажем, для Узбекистана или Казахстана, а любые формы ПРИСУТСТВИЯ НАТО в этих странах.
Но НАТО как альянс в особом интересе к Центральной Азии не замечено. Особенно после свёртывания натовской операции в Афганистане. Другое дело — стремительное укрепление позиций в этом регионе Турции. А это и участие в работе Тюркского союза, и логистические проекты, и экспорт вооружений, прежде всего БПЛА «Байрактар», дает здесь изрядную пищу для размышлений.
И тем более нет сомнений в другом: «воротами» в регион и для Турции, и для НАТО является по сути Азербайджан. Где, кстати говоря, уже подписана Шушинская декларация, закрепившая на куда более высоком уровне оборонный союз Баку и Анкары.
И вот на этом фоне вопрос, только ли Украины касалась резкая отповедь Столтенберга, как минимум стоит того, чтобы его озвучить. Особенно если вспомнить, как генсек НАТО еще в начале 44-дневной войны обсуждал ситуацию в регионе с главой МИД Турции Мевлютом Чавушоглу и выражал обеспокоенность, что боевые действия в Карабахе могут угрожать энергетической безопасности стран-членов альянса. Что уже имело понятный подтекст с учетом намеченного на декабрь старта экспорта азербайджанского газа по Южному газовому коридору. Напомним: Азербайджан тогда показал себя надежным партнером в том числе и в таком деликатном вопросе, как способность обеспечить безопасность своих экспортных трубопроводов и, как бы поделикатнее, отшвырнуть от них армянских агрессоров своим «Железным кулаком».
Кроме того, уже после 44-дневной войны были раскрыты детали той роли, которую играл аэропорт города Гянджа и в снабжении натовского контингента в Афганистане, и его эвакуации, что тоже дает изрядную пищу для размышлений, чьи интересы стояли в реальности за ракетными ударами по этому городу и планами его армянской оккупации, чего в Армении и не скрывали.
А это значит, что геополитические «сдвиги» после блестящей победы Азербайджана в Карабахе выходят далеко за сугубо региональные рамки. Не констатировать эти реалии вслух, конечно, технически выполнимо. Но вот игнорировать их в текущей политике уже не получится.
Нурани
