COP29
ООН обвинила Китай в тайных арестах миллиона мусульман-уйгуров
«Китайское экономическое чудо» — одна из самых «модных» тем. Его обсуждают политики, экономисты, журналисты, бизнесмены и туристы, которые хотя бы «одним глазком» взглянули на Китай, и те, кто судит об этом самом «китайском чуде» главным образом по материалам Синьхуа. Громады небоскребов Шанхая и Пекина, «свободные экономические зоны», транспортные суперпроекты и технические новинки — все это производит впечатление. И не всегда позволяет понять простую и неприятную истину: весь этот блеск — это, скажем так, фасад «китайского чуда». У которого, как водится, есть еще и «изнанка».
Вот на «изнанку» и обратили внимание в ООН. Как сообщила The Guardian, Организация Объединенных Наций заявила, что власти Китая в провинции Синьцзян могли арестовать миллион исповедующих ислам уйгуров и тайно заключить их в специальные лагеря «для перевоспитания». По данным издания, власти Китая считают, что сталкиваются с серьезной угрозой со стороны «исламистских боевиков» и «сепаратистов», которые замышляют нападения и усиливают напряженность среди уйгуров, поэтому и создают эти лагеря. Более того, по данным The Guardian пишет, что в течение последних двух лет власти резко активизировали слежку и меры безопасности в провинции Синьцзян, которая фактически оказалась в ситуации, схожей с военным положением. Как переедает «Эхо Москвы», эксперты по правам человека и ситуации на северо-западе Китая заявляют, что правительство страны задержало более 10 миллионов мусульман – этнических уйгуров, еще около двух миллионов помимо их воли помещены в специальные образовательные центры для перевоспитания. В свою очередь, Комитет ООН по искоренению расовой дискриминации заявил в Женеве, что ситуация с мусульманами-уйгурами «тревожная», а один из членов Комитета Гай Макдугалл отметил, что Китай «превратил Уйгурский автономный регион во что-то напоминающее массовый лагерь для интернированных».
Это уже не первый тревожный сигнал. Еще с весны 2017 года правозащитники пытались привлечь внимание к растущим репрессиям в Китае против уйгуров. Свидетели рассказывают о повседневной дискриминации: от запрета на аренду номера в отеле, до исчезновения в «образовательных центрах», причем этот эвфемизм часто заменяет термин «концентрационный лагерь». Сообщается о попытках властей запретить пост в священный для мусульман месяц Рамадан, а также обязательных специальны электронных картах с чипами для отслеживания, которые уйгуры обязаны носить при себе во время хаджа в Мекку. По данным HRW, наряду с уйгурами в Китае дискриминации подвергаются этнические казахи и киргизы.
В КНР все предсказуемо отрицают и заявляют, что отношения между этническими группами в регионе нормальные. В Пекине обрушились с критикой на мировые СМИ «за очернение борьбы с терроризмом и преступностью» в Синьцзян-Уйгурском автономном районе страны, сообщает агентство Синьхуа. «Некоторые антикитайские силы сделали ряд лживых заявлений в адрес Китая по политическим соображениям», — возмущается и пресс-секретарь МИД Китая Лу Кан.
Только вот тревожных новостей слишком много, чтобы их можно было легко и быстро опровергнуть. Тем более что о волнениях, столкновениях, массовых арестах и казнях уйгуров СМИ сообщают с пугающей регулярностью.
А вот здесь уже необходим комментарий. Китай уже давно сталкивается с проблемой местного сепаратизма в Тибете. Живущий в изгнании далай-лама, тибетская «колония» в индийском Дхарамсале, регулярные акции протеста тибетцев во многих европейских столицах — тема известная и, скажем так, привычная. О том, что нешуточная напряженность существует в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая, мир заговорил сравнительно недавно — в конце девяностых «с подачи» корреспондентов японских газет в столице Турции. До определенного времени КНР удавалось «сбивать» интерес мирового сообщества, именуя уйгурских активистов «террористами» и «исламскими радикалами». Но теперь ситуация меняется. В мировых СМИ уйгурских активистов уже называют «борцами с режимом, которым власть не оставила выбора», и «повстанцами». И самое главное, в Пекине лучше, чем где бы то ни было, знают «общую картину», которая никак не располагает к спокойствию.
Нет, в отчетах и официальных релизах все прекрасно. Власть направляет в СУАР солидные средства, здесь возводятся предприятия, идет строительство в крупнейших городах региона. Но люди, знакомые с ситуацией, предупреждают: масштабные экономические проекты в СУАР сопровождаются, если уж называть вещи своими именами, «китаизацией» региона: в СУАР в массовом порядке переселяют этнических китайцев, которым достаются и квартиры в новых домах, и рабочие места на новых предприятиях. То же самое, напомним, проделывал СССР в странах Балтии, стремясь «разбавить» местное население, в лояльности которого Москва не без оснований сомневалась, переселенцами по большей части из центральной России.
Да и реконструкция, затеянная властями КНР в том же Кашгаре, слишком уж напоминает «реконструкцию» Еревана: под снос идет именно исторический центр города, который оказался слишком уж «некитайским».
Только вот эксперты предупреждают: все эти меры, даже вместе с репрессиями, уже не помогают «успокоить ситуацию». Тем более что «взрывной материал» копился здесь уже давно.
Плюс ко всему эксперты предупреждают: китайские реформы пока что носят характер этакого пусть масштабного, но все же эксперимента. Пока еще они не достигли критической точки, и рыночные механизмы экономики еще можно сочетать с властью КПК, но так не может продолжаться вечно. Копится в стране и социальное недовольство: на фоне роста числа долларовых миллионеров и миллиардеров в Китае хватает и нищих. Даже пенсию здесь получают далеко не все из тех, кому она положена по возрасту. И самое главное, местная жесткая политическая система держится главным образом на репрессиях. Словом, «политическая тишина», на фоне которой проходят реформы в КНР, может оказаться не вечной.
Наконец, свое слово может сказать и история. Напомним: само слов Синьцзян означает «новая граница». Эти земли вошли в состав Китая по местным меркам совсем недавно — около 200 лет назад, то есть ненамного раньше первой аннексии Азербайджана Россией по Туркманчайскому договору. Восстания уйгуров, казахов, киргизов вспыхивали здесь постоянно.
Более того, в 1944 году, когда у власти в Китае находился Чан Кай-ши, в Кашгаре была провозглашена «Восточно-Туркестанская революционная республика», и Москва ее активно поддерживала: уйгурам поставляли оружие, в местной армии работали советские инструкторы. Но после победы Мао Цзэдуна, которого тогда СССР не без оснований считал своим союзником, в 1949 году, уйгуров просто «сдали» — точно так же, как и лидеров Южного Азербайджана. Тем более что пример республики в Кашгаре слишком уж плохо действовал на народы советской Центральной Азии.
Мирной капитуляции не получилось. Глава правительства Ахмет Ян Кассими добровольно передать власть Пекину отказался. В Москве проблему решили просто: Кассими вместе со своими соратниками погиб в авиационной катастрофе. Однако многие уйгурские активисты уверены: тогда, в 1949 году, Китай попросту оккупировал независимую уйгурскую республику. И полны решимости восстановить справедливость.
И да, еще одно обстоятельство. Волнения в СУАР вспыхивали регулярно, но в те годы, пока по другую сторону границы находилась сначала Российская Империя, а затем и СССР, в Пекине могли не особо беспокоиться. Но теперь Китай граничит уже с независимыми и по большей части тюркоязычными государствами, и это как минимум очень неудобный для Пекина прецедент. Который уже не получится ни игнорировать, ни «обнулить». Сегодня эти планы могут казаться слишком уж несбыточными, но аналитики напоминают: реальную прочность Китая «на разрыв» вряд ли можно оценить извне. А в распад СССР даже в начале восьмидесятых годов тоже вряд ли верили всерьез. Но уже в 1991 году огромная страна разлетелась на куски.
Нурани, политический обозреватель
