Владимир Путин лелеет надежду на то, что с помощью Олимпиады в Сочи ему удастся воссоздать вокруг России нечто вроде общего рынка, который мог бы стать альтернативой Европейского Союза. Тем не менее, до успеха ему еще весьма и весьма далеко.
На следующей неделе в Сочи откроются ХХII зимние Олимпийские игры. Станут ли они для России тем же, чем стала для Китая пекинская Олимпиада 2008 года, то есть символом роста влияния страны и ее центральной роли на международной арене? Это оптимистичный сценарий. Но есть еще и куда менее лестное сравнение с Играми Содружества в Дели в 2010 году. Их организация дала самые что ни на есть спорные результаты и подтвердила все сомнения, которые только могли испытывать индийцы на собственный счет. Игры в Дели, конечно же, не «подорвали» экономический рост страны, однако стали не рычагом и катализатором развития, а скорее его тормозом.
Китайская или индийская модель? Какими будут игры в Сочи? Для России ставки сейчас гораздо выше, чем в прошлом – для двух крупнейших азиатских держав. Политические риски ничуть не меньше задействованных в проекте колоссальных сумм.
После происшествия во власть в 2000 году Путин видит себя далеким наследником Петра Великого. Игры в Сочи стали для него примерно тем же, чем было для царя строительство Санкт-Петербурга. Проект новой столицы стал гигантским вызовом силам страны, борьбой человека с природой, немыслимым риском по тем временам. Однако его символика полностью противоположна сочинской. Просвещенный деспот Петр Великий стремился открыть Россию для Запада, построив новую столицу как можно ближе к нему. Заполучивший в свои руки почти что полную власть Владимир Путин ставит перед собой куда более скромные цели: он хочет закрепить свое положение, проведя Игры, которые должны стать вызовом климату, географии и геополитике (с учетом близости Сочи к очагам терроризма в регионе).
Задача стоит просто огромная, но она выполнима. Там может быть достаточно снега, не слишком много технических сбоев и целая россыпь медалей (понятное дело, предпочтительно для российских спортсменов). Террористов могут удержать в узде, а с беспричинно оскорбленными гомосексуалистами достичь примирения. Короче говоря, Сочи может стать кульминацией триумфального возвращения России. Продемонстрировав качество дипломатии в сирийском кризисе и убедительность финансовых аргументов в украинском вопросе, Путин может заметно «подняться» на Играх, которые он хотел как никто и нес на своих плечах от начала до конца. Если так действительно произойдет, Путин может еще больше укрепиться в собственной логике и продолжить строить вокруг Москвы подобие Совета экономической взаимопомощи времен коммунистического блока. Его масштабы, разумеется, будут куда меньше, но он все равно может стать для России убедительным доказательством существования в Европе альтернативы Европейскому Союзу, которая будет опираться на российскую «цивилизацию» и энергетику.
Да, Россия не сможет попасть в ту же весовую категорию, что США и Китай, но, несмотря на упадочную демографию, у нее все равно получится далеко обойти по мощи и влиянию Индию, не говоря уже о Турции и тем более Европейском Союзе. Повсюду от Ближнего Востока до Средней Азии ни один вопрос не будет решаться без России. В Киеве и Минске будут вести себя так, словно Москва вновь стала «старшей сестрой» и образцом для подражания, а завтра, чем черт не шутит, может быть, даже и «главой семьи» в частично восстановленной империи.
Тем не менее, нельзя исключать и того, что Олимпиада в Сочи пройдет не лучшим образом, как это было в 2010 году с Играми Содружества в Дели. Подобный провал станет куда более страшным ударом для деспотического режима, чем для пусть и неважно работающей, но демократии. Наполеону III оказалось не по силам пережить поражение под Седаном. Так, сможет ли Путин оправиться после даже относительной неудачи в Сочи? Льстить русскому национализму – это одно, а сдерживать раздражение народа при виде астрономически раздутого бюджета Игр – уже совсем другое. Россияне ничуть не уступят индийцам по неорганизованности, а по коррупции у них вообще почти что нет конкурентов. Тут и там, в той небольшой части российской прессы, которой еще удается сохранить независимость, встречаются подсчеты головокружительных затрат на Игры. Так, например, если верить одному из отчетов, бюджета одной из дорог хватило бы, чтобы вымостить ее золотом или в несколько слоев покрыть ее фуа-гра!
Но что случится, если по тем или иным причинам сочинские Игры укрепят россиян в сомнениях на собственный счет и критических взглядах на руководство страны?
Явка или неявка тех или иных политических лидеров на Олимпиаду никак не отразятся на политическом будущем Путина. Единственная угроза для него и его режима может исходить лишь от российского народа. «Что-то слишком дешево, сынок!» – недавно в одной французской рекламе с юмором расхваливались достоинства недорогой модели машины. В будущем же, после Олимпиады в Сочи с ее туманными результатами, у многих россиян может возникнуть желание сказать Путину: «Что-то дороговато, папаша!» Вообще, в Сочи на кону стоит не только политическое будущее Путина и России, но и, вполне вероятно, геополитического равновесия во всей Европе.
