COP29
В ночь с 6 на 7 мая Индия нанесла удары по пакистанской части спорной территории Кашмир — Музаффарабаду и Котли, а также провинции Пенджаб. Всего были нанесены удары по 9 локациям. В Нью-Дели назвали эту операцию “Синдур” и отметили, что удары наносятся по объектам террористической инфраструктуры.
Индийская сторона заявила: “Наши действия были целенаправленными, взвешенными и не носили эскалационного характера. Военные объекты Пакистана не были затронуты. Индия проявила сдержанность в выборе целей и методах проведения операции”.
Согласно опубликованным пакистанской стороной данным, сбито было 5 индийских истребителей, хотя верифицированными считаются два боевых самолёта. Также был верифицирован сбитый минимум один индийский разведывательный БПЛА и гексакоптер.
И если бы Пакистан не ответил на эту агрессию, это было бы проявлением слабости и вседозволенности. Пакистан ответил в максимально сжатые сроки.
Ночью 7 мая Пакистан осуществил ответные удары по индийской части Кашмира. В частности, была атакована авиабаза Сири-Нагар на индийской части Джамму и Кашмира. Пакистан не атаковал гражданские объекты, а целенаправленно наносил удары по военным, которые были задействованы в операции “Синдур”.
На сегодняшний день не прошло и суток с момента эскалации, но уже можно сделать предварительные выводы о том, как будут развиваться события в дальнейшем. Но для начала стоит сделать небольшой экскурс в историю конфликтов между Пакистаном и Индией.
Историческая ремарка
Между Пакистаном и Индией было четыре серьёзных конфронтации с момента обретения ими независимости от Британской империи, а именно:
Первая Кашмирская война (1947–1948), продлившаяся с 22 октября 1947 по 1 января 1949, результатом чего стало разделение Кашмира с установлением линии контроля ООН;
Вторая Кашмирская война (1965), продлившаяся 17 дней, результатом чего стало Ташкентское соглашение с фактическим нулевым результатом для сторон;
Война за независимость Бангладеш (1971), продлившаяся 13 дней и приведшая к созданию Бангладеш, что можно считать поражением Пакистана;
Каргильская война (1999), продлившаяся около 60 дней, завершившаяся установлением контроля над Каргилем Индией, но очень дорогой ценой — ценой высоких потерь при достижении исключительно тактических целей.
Как мы видим, ни одна из сторон не имела на протяжении всего этого времени серьёзных стратегических достижений в противостоянии. Хотя кто-то и может оценивать результативность Индии в вопросах установления контроля над спорным регионом выше Пакистана, с учётом того, что индийская сторона контролирует 55 % территории Кашмира, а Пакистан — только 30 %. Но и реализация реваншистских амбиций у Индии за все эти десятилетия не выходила за рамки небольших населённых пунктов, причём зачастую с откатом к прежним линиям разграничения.
Именно по этой причине Нарендра Моди, являющийся большим поклонником идеологии «Хиндутва» — или, иными словами, доминирования в Индии индуизма, — посредством масштабной информационной кампании годами вкладывал в головы индусов нарратив об индуистском национализме. И когда начались преследования мусульманского населения в индийской части Кашмира, никто в Индии по этому поводу и глазом не повёл — словно всё так и должно было быть.
Но за распространением нарративов, радикализацией большинства и репрессиями всегда следует конфликт. И повод следовало только найти. Поводом стал теракт, совершённый 22 апреля в Пахалгаме, в индийской части спорного региона Кашмир, ответственность за который взяла пакистанская группировка “Фронт сопротивления”. Вопрос можно было решить на дипломатическом уровне либо односторонней акцией возмездия по объектам группировки.
Но вместо того, чтобы нанести точечные удары по объектам “Фронта сопротивления” 22 апреля, или 23-го… 25-го… Индия стягивала к региону две недели технику и войска и только тогда нанесла удары якобы по террористической инфраструктуре. “Блестящая” оперативность или манипуляция для начала регионального конфликта с реваншистскими целями?
Но как бы там ни было, эта первая волна ударов познала крах. Чтобы понимать, насколько начало операции “Синдур” оказалось провальным и вряд ли повлечёт за собой масштабную общевойсковую операцию, следует также понимать, в чём сильна Индия, а в чём — Пакистан. И речь идёт не о количестве танков или истребителей, а о несколько ином соотношении сил.
Региональный баланс
Пакистан и Индия долгое время были в равных позициях в вопросах развития военно-промышленного комплекса, милитарного потенциала и экономического роста. Во многом они зависели от внешних партнёров, в частности, Индия поднимала свой ВПК и милитарный потенциал за счёт СССР, а затем — России. Основная часть вооружений Индии — это именно советская и российская номенклатура. Только лишь в последнее десятилетие взор Нью-Дели на фоне экономического роста стал обращаться всё больше к западным производителям — Франции, США и т. д.
У Пакистана ситуация с начала 1990-х была сложнее, ведь экономически он значительно стал отставать от развивающейся Индии. И в то время как Индия на сегодняшний день занимает 5-е место в мире по уровню ВВП, Пакистан — только 44-е. Фактически, Пакистан сейчас по военному потенциалу, проще говоря, количеству “железа”, значительно уступает Индии. Но на стороне Пакистана — это умение воевать в сложных рельефно-ландшафтных условиях региона и серьёзная подготовка подразделений в вопросах партизанской тактики ведения боевых действий. Но и не только…
Война в Украине показала, как маленькая страна с армией, значительно уступающей по численности вражеской, может создать для противника условия, которые превратятся для него в долгоиграющий ад. Российская армия, считавшаяся когда-то второй армией в мире, а на сегодняшний день проводящая штурмы на “буханках”, “Нивах”, “Жигулях”, мотоциклах, а логистика обеспечивается на ослах и конях, максимально истощена и периодически отбивается даже на своей территории.
Это яркий пример того, что не количество “железа” решает исход конфликта, а умение воевать и помощь союзников.
Но у Пакистана союзники — это не страны, находящиеся за сотни и тысячи километров, как у Индии, а соседний Китай — вторая экономика в мире и страна, контролирующая 15 % спорной территории Кашмира.
И если поднимать вопрос о невмешательстве Китая в эту конфронтацию, то можно определённо сказать, что без поддержки Пекина Исламабад не останется. Особенно с пониманием того, насколько растут реваншистские настроения в Нью-Дели, которые явно не успокаивают, а как раз наоборот — беспокоят китайскую сторону.
Выводы
Начало операции “Синдур” получилось в исполнении Индии вялым и невразумительным. Нью-Дели не только затянули с ударом, показав, насколько у них осложнена логистика, но и как будто сомневались до последнего момента, как нашкодивший школьник — а стоит ли вообще это начинать? Потеряв на первом этапе операции, без достижения тактических целей, единицы дорогостоящей военной техники, Индия уже стала проседать в тактическом вопросе. В свою очередь Пакистан ответил равноценным ударом по военным объектам, не продемонстрировав сдержанность, а точнее — слабость.
Очевидно, что при нынешних возможностях двух сторон именно Нью-Дели, как сделавший первый агрессивный шаг, сейчас будет задумываться над тем, а стоит ли продолжать, если уже начало получилось настолько вялым и невразумительным? Это наталкивает на мысль, что сама идея проведения операции “Синдур” имела спонтанный и малопродуманный характер. Это, в свою очередь, говорит о том, что конфликт явно не будет затяжным — дольше тех, что уже были между двумя странами.
В свою очередь, попытка неосознанного реваншизма для Индии может вылиться в долгосрочную напряжённость в Кашмире, которую до недавнего времени удалось снизить.
