Согласно сообщениям, поступающим из региона, два иранских пограничника и один боевик движения «Талибан» были убиты в ходе перестрелки на пограничном посту между Ираном и Афганистаном.
Этому вооруженному столкновению предшествовали интенсивные споры из-за воды. Дело в том, что руководство Исламской республики Иран обвинило Исламский Эмират Афганистан в нарушении договора 1973 года, а именно – в том, что талибы ограничили поступление воды из реки Гильменд в засушливые районы на востоке Ирана. По некоторым данным, талибы используют водные ресурсы по своему усмотрению, не слишком считаясь с пунктами соглашения. Кроме того, местные афганские крестьяне стали рыть каналы, дополнительно отводя воду Гильменда для полива своих земель. Талибы, со своей стороны, говорят, что все дело в природных явлениях и водохранилище опустело не по их вине, так что они тут ни при чем.
Напряжение резко возросло в мае, когда президент Ирана Эбрахим Раиси выступил со следующим заявлением: «Если наши эксперты подтвердят, что в водохранилище нет воды, то вопросов нет. Но если там есть вода, то вы (талибы – прим.) обязаны обеспечить права жителей (иранской – прим.) провинции Систан и Белуджистан. Отнеситесь серьезно к моим словам, чтобы потом не пожалеть». В ответ чиновник «Талибана» высмеял Раиси в видеоролике, который стал вирусным.
Самое любопытное во всем происходящем – это то, что вопрос о поставках воды из реки Гильменд в Иран был одной из главных причин, по которой руководство Ирана оказывало поддержку талибам, когда те вели партизанскую войну с США и силами проамериканского режима. Другой причиной поддержки стало желание ослабить США – главного соперника Исламской Республики Иран – и заставить их выйти из Афганистана.
По мнению экспертов американского издания Foreign Policy, главной причиной иранской поддержки талибов до 2021 года стала именно потребность Ирана в воде, которая поступает в страну через границу.
Майк Мартин, бывший офицер британской армии, много работал в регионе, где протекает Гильменд, и даже написал книгу об этом районе под названием «Интимная война». По его словам, «Иран за многие годы установил связи с многочисленными группами боевиков (связанных с талибами – прим.) в районе Гильменда» и у этих связей есть веские экономические и стратегические причины, поскольку «контроль над Гильмендом, и особенно над верхней частью Гильменда, где проживают племена ализаи, нурзаи и ишакзаи, означает контроль над каналами и плотинами, построенными еще в 1950-1970-х годах. Эти каналы и плотины позволяют контролировать реку Гильменд, направляющую свои воды в иранский регион Систан, где проживает около миллиона человек».
Мартин указал так же на то, что поддержка, которую Иран оказывал Талибану, «варьировалась от денег до оружия и маршрутов для поставок наркотиков, и продолжалась, по крайней мере, в течение всего последнего десятилетия, если не вдвое дольше, поскольку вода из реки Гильменд является жизненно важным национальным интересом для руководства Ирана». Эксперт подчеркивает, что в то время иранская поддержка талибов то ослабевала, то усиливалась в зависимости от того, какие силы брали верх в регионе – талибы или проамериканское правительство.
Однако складывается парадоксальная ситуация. В 2021 году талибы приходят к власти в стране после вывода американских войск. Казалось бы, мечты Тегерана сбылись. И вот тут-то у него начинаются настоящие проблемы. Вода, которая более-менее исправно поступала из Гильменда в иранский регион Систан и Белуджистан во времена американской оккупации, иссякает. Это ставит под угрозу благосостояние, а возможно, и физическое выживание приблизительно миллиона человек (согласно данным самого иранского правительства, двух миллионов).
Если к этому добавить, что Систан и Белуджистан является самой бунтарской непокорной провинцией шиитской иранской теократии, – провинцией, населенной этническими и религиозными меньшинствами (большинство систанцев – сунниты), и что в столице региона, Захедане, каждую пятницу проводятся массовые антиправительственные демонстрации, то картина становится совсем интересной.
Иранские угрозы талибам ни к чему не приведут. Движение располагает приблизительно 70-100-тысячным корпусом боевиков, имеющих огромный военный опыт (они 20 лет сражались с американцами), не говоря о том, что США, уходя из страны, оставили им горы оружия.
Талибы до сих пор не смогли наладить эффективное административное управление страной и преодолеть экономический хаос. В Афганистане наблюдается экономическая катастрофа, миллионам людей грозит голод, а само движение «Талибан» раздирается внутренними противоречиями. Хотя руководство ведет дипломатические переговоры с другими странами, Исламский Эмират до сих пор никем не признан. Между тем, международное признание имеет ключевое значение, так как в недавнем прошлом 3\4 госбюджета формировались благодаря гуманитарной помощи, поступавшей от десятков стран и неправительственных организаций.
В таких условиях десяткам тысяч опытных бойцов Талибана просто некуда себя девать. При этом, они умеют воевать, чего нельзя сказать об иранской армии, которая не воевала с 1988 года.
Возможно, нынешний конфликт останется кратковременным инцидентом. Но не вполне ясно, как иранский режим намерен решать водную проблему в Систане и Белуджистане. Отказ от ее решения может стать детонатором социального взрыва в этом районе, а вслед за ним и по всему Ирану, где и без того регулярно проходят бунты и забастовки. С другой стороны, попытка вторжения в Афганистан приведет к войне с талибами, которая не сулит Ирану ничего хорошего.
Впрочем, Иран и Афганистан могут еще договориться о совместном контроле над водами реки Гильменд. Но пока этого не получается.
Михаил Шерешевский, политический аналитик, эксперт по ближнему Востоку
