В Азербайджане есть такая поговорка: «Идущий в ад ищет себе попутчика». Перевели ли ее на французский язык, утверждать не берёмся. Но в том, что французская дипломатия на южнокавказском треке ведёт себя именно таким образом, сомнений все меньше. В особенности после скандального интервью армянской редакции радио «Свобода» — радио «Азатутюн» — посла Франции в Армении мсье Джонатана Лакотта.

Оставим в стороне любовь господина Лакотта к «радужной символике» и не станем задавать вопросы, что это —личные убеждения господина Лакотта или же французские нововведения в дипломатический протокол. Не станем интересоваться, сделают ли в Европе выводы, хотя бы на примере столкновений в Грузии, к каким последствиям может привести излишне ретивое продавливание, а точнее, навязывание ЛГБТ-тематики за пределами ЕС. И не будем уточнять, как на это нововведение среагировал, ну, скажем, МИД Армении. Сосредоточимся на политике, где у мсье Лакотта случился прямо-таки конвейер ляпов.

Дело не только в его заявлении, что Париж будет, конечно, рассматривать заявку Армении на приобретение оружия, но с учетом того, что входят эти страны в различные военные блоки. Куда примечательнее другое. Мсье Лакотт взялся объяснить, почему его аккредитованный в Баку коллега Захари Гросс, так же как и послы США и России Эрл Литценбергер и Михаил Бочарников воздержались от поездки в Шушу. И брякнул дословно следующее: «Есть одна реальность: статус Нагорного Карабаха должен быть определен переговорами в рамках Минской группы ОБСЕ. Пока этот статус не определен, ни посол Франции в Баку, ни посол Франции в Ереване не смогут посетить Карабах. Мой коллега в Баку не посещает Шуши, как я не посещаю Степанакерт. И это позиция применяется тремя странами-сопредседателями Минской группы ОБСЕ».

Интересно, конечно, скажут ли мсье Лакотту спасибо за его сомнительные откровения господа Литценбергер и Бочарников. Тем более что посольство США в Азербайджане вообще не стало комментировать, почему посол США не поехал в Шушу. А у Бочарникова наверняка есть своё личное отношение и к другому пассажу французского дипломата: «Нынешние реалии таковы, что Россия обеспечивает безопасность армян Карабаха», — которое априори обещает ту еще головную боль на российско-азербайджанском треке. Не говоря о том, что нормы дипломатической этики требуют от посла высказывать позицию СВОЕЙ страны и не делать скользких заявлений от имени представителей других государств.

И уж тем более мьсе Лакотту следовало бы подучить географию. И уяснить для себя, что Азербайджан признан мировым сообществом, в том числе и его родной Францией, в существующих границах, и что эти границы включают и Карабах, в том числе и зону действия российских миротворцев. Так что параллель между отказом посла Франции в Азербайджане посещать Шушу, которая, кстати, никоим образом не «Шуши», и посла Франции в Армении — Ханкенди (который тоже не «Степанакерт»), подберём самый мягкий и вежливый эпитет, не просто некорректна — она возмутительна. В сочетании с использованием армянских названий городов Шуша и Ханкенди — тем более.

Наконец, нелишне прояснить в который уже раз и ситуацию со статусом, переговорами в рамках Минской группы и т.д.

Здесь можно, конечно, порассуждать, что Франции очень хочется вернуться в процесс урегулирования, и там сочли Минскую группу единственным подходящим инструментом. Тем более понятны мотивы Еревана: теперь, когда самый болезненный вопрос — выполнение резолюций СБ ООН и вывод войск из окружающих бывшую НКАО районов — уже решён военным путём, а вот о «статусе», «самоопределении» и даже «референдуме» в Ереване с удовольствием поговорят. Еще лет 30. И Франция готова ей в этом помочь. Тем более что Парижу очень хочется вновь войти в число вершителей судеб мира, но вот на практике удачных внешнеполитических акций не просматривается: попытка вставлять палки в колёса Турции в Ливии завершилась провалом и позорным бегством, в Северной и Центральной Африке военную активность приходится сворачивать…Карабах, возможно, и представлялся кому-то в Париже удачным полем, но…

Здесь, пожалуй, нужно немного отвлечься от темы. И вспомнить рассказ, который в последние дни активно постили в социальных сетях — про то, как питерский риэлтер решил приобрести целый этаж в старом питерском доме. Для этого требовалось расселить три «коммуналки» — 18 семей. Их жителям выпал шанс превратить свои комнаты в благоустроенные изолированные квартиры. Риэлтер был согласен на любые независимые оценки, был готов платить цену выше рыночной и искать варианты, учитывающие самые разнообразные пожелания. И вот уже в конце, когда оставались последние формальности, жители «коммуналок» захотели большего. И явились с ультиматумом: или они получают «больше», или покупателю не видать их комнат.

А риэлтер… взял и согласился с ультиматумом. Вся «цепочка» — а она включала и множество промежуточных звеньев со своими дивидендами и комиссионными — закрутилась назад. Жильцы остались в своих «убитых в хлам» комнатах. А риэлтер нашёл лучший вариант. Тогда к нему явилась следующая делегация и, поджав губы, изрекла: ну хорошо, они готовы уступить и согласиться на предыдущее предложение. Но услышали в ответ, что поезд уже ушёл, и возврата не будет.

С Арменией и Францией произошло то же самое. Переговоры в рамках Минской группы шли больше четверти века — достаточно, чтобы до чего-то договориться. Армении предлагались значительно лучшие условия мира, чем то, что ей полагалось по международному праву и по совести. Франция, как посредник, могла использовать свои особые отношения с Арменией и подтолкнуть Ереван к конструктивным шагам, получив свои внешнеполитические «комиссионные».

Но Армении захотелось большего. Ей хотелось не автономии для Карабаха, а «независимости», да ещё с территориями — с долиной Араза, с Восточным Зангезуром, а лучше еще Тертер, Барду и Гянджу в придачу…В Париже даже не пытались одернуть Ереван: ведь дивиденды Армения предполагала «стричь» за счёт Азербайджана, а не Франции.

И в результате Армения сорвала переговоры, спровоцировала новую войну — и проиграла ее. Бездарно упустив шанс договориться на весьма выгодных для себя условиях. Победа Азербайджана полностью изменила все, от силового расклада до дипломатии. По поводу статуса предельно четко высказался президент Азербайджана Ильхам Алиев в своем недавнем интервью: «10 ноября по окончании войны я указал место статуса. Он все еще там, там и останется гореть в пламени, вечно. Так что по этому вопросу также не может быть никаких других мнений». Словом, теперь и армянским, и тем более французским дипломатам уже по статусу положено понимать: все то, что так нравится Армении в предложениях Минской группы, представляло собой компромиссные предложения. Это было актуально до войны, но не сегодня. А после войны все прежние наработки Минской группы отправились в мусорную корзину. И если французская дипломатия рассчитывает эти бумажки оттуда извлечь, разгладить на коленках и вновь водрузить на стол переговоров — это шанс запачкаться, но не добиться успеха.

Нурани, обозреватель