В Судане военные формирования, существующие параллельно с армией, захватили два аэропорта — в столице, Хартуме, и в городе Мерове. Кроме того, они взяли под контроль ряд административных зданий и некоторые военные склады.
Вторая суданская армия, которая не подчиняется первой — регулярной, называется Силами быстрого реагирования (СБР). Сейчас подразделения СБР сообщают, что регуляры понесли большие потери. Сообщают так же, что ВС страны подвергли бомбежкам некоторые позиции СБР, а те, в свою очередь, захватили в плен египетских спецназовцев, прибывших для защиты местных военных. В разных частях столицы вспыхнули столкновения. В понедельник они продолжались и ситуация уже стала напоминать Гражданскую войну.
Любопытна первая реакция правительства. Оно сообщило, что речь не идет о попытке военного переворота, просто вторая суданская армия зашла в те районы, где ей не полагается быть, и где надлежит быть первой. Пикантность ситуации так же в том, что после военного переворота 25 октября 2021 года в Судане правят военные (ВС страны). Возможно, читатель немного запутался. Придется пояснить.
СБР были сформированы в 2013 году, в то время как военный переворот произошел в 2021-м. После прихода к власти в Судане в 2021-м ВС этой страны, СБР выступили за передачу властных полномочий гражданским структурам. Существует конфликт между двумя главными фигурами в военно-политическом руководстве страны – генералом Абдель Фаттахом аль-Бурханом (фактически военным диктатором) и генералом Мохамедом Хамданом Дагало «Хемети», командующим СБР. ВС настаивают на интеграции СБР и их переходе под единое командование, а СБР не слишком этого хотят. Кроме того, ВС поддерживают военное правление, а СБР говорят о необходимости гражданской администрации.
В Восточной Европе иногда принято смеяться над африканскими странами или рассказывать истории про африканскую отсталость. Но, помимо того, что некоторые страны континента бурно развиваются в экономическом и промышленном отношении, общественно-политическое устройство ряда африканских государств так же представляет интерес.
А именно, его важным элементом является наличие разных вооруженных группировок. К чему оно ведет?
Создаются предпосылки для смены власти время от времени и для ее относительной неустойчивости в остальное время. Нельзя считать представительную демократию большим достижением. Выборы правящей партии раз в несколько лет — не народовластие, ведь все остальное время, в промежутке между выборами политики делают все, что хотят. Гораздо важнее то, что внутренние расколы между вооруженными группами создают некоторое пространство, в котором может уместиться относительная личная свобода. Когда власти спорят между собой, простым людям есть, о чем поговорить, и они могут немного подышать воздухом без опасений, что за ними приедут федералы.
В Судане идет противостояние двух армий. Африканист Алексей Целунов пишет о нем следующее: «СБР выросли из ополчений (джанджавидов), воевавших с повстанцами в Дарфуре. Где-то в районе 2013 года из ополченцев были сформированы СБР, но с тех пор в этих структурах, а там десятки тысяч человек, а общая численность не менее 100 тысяч, служат не только арабы, но и нилоты, в том числе из группировок повстанцев, ополчений Кордофана, Голубого Нила, с кем ополченцы-арабы воевали в прошлом. В целом же, их можно назвать военизированными структурами из полупериферии и периферии Судана, сочетающими в себе черты ОПГ и сил правопорядка.
Насчёт того, кто их изначально формировал, ходят слухи, что разведка, с целью отодвинуть армию, но это — дискуссионный вопрос. Достоверно известно лишь то, что это гораздо более опытная сила, чем регулярная армия — у СБР большой боевой опыт за счёт того, что не менее 18 — 20 тысяч боевиков СБР прошли через йеменскую кампанию, где они выступали в качестве наёмной силы коалиции против йеменских повстанцев-хуситов до 2019 года. Руководство СБР контролирует львиную долю экономики, всю цепочку добычи, очистки и контрабанды золота из Дарфура и Южного Кордофана. С регулярной армией (ВС) они — прямые конкуренты, потому что ВС — крупнейший экономический игрок, который контролирует 250 формально государственных компаний, в том числе золотодобывающих, и эти предприятия не платят налоги в бюджет. ВС Судана неоднократно входили в клинч с СБР за прииски, передел сфер влияния и т.д.
В свою очередь, ВС Судана насчитывают около 200 тысяч бойцов и в их распоряжении намного больше военной техники, чем у СБР, однако это на бумаге. Какими возможностями они располагают на самом деле, сказать сложно.
Именно благодаря этому расколу в Судане одно из самых активных обществ в мире. Раскол вооруженных сил создает условия для общественных выступлений, весьма активных в Судане, для политических протестов, для существования волонтерских организаций, НПО и некоторой личной свободы (свободы слова, печати и собраний). Здесь действуют различные квартальные комитеты, занимающиеся обеспечением жителей всем необходимым, кооперативы по производству и распределению продуктов, различные объединения наемных работников, революционные комитеты из бедноты и интеллигенции, занятые борьбой против нарушений прав человека, политические группировки…, и это не говоря о структурах традиционного общества — влиятельных семьях и религиозных обществах. Если бы вооруженные силы государства были монолитны, то ничего из этого уже давно не существовало бы — военные и спецслужбы просто приструнили бы недовольных и подчинили себе либо уничтожили.
Возможно, общественность, особенно столичная либеральная общественность в Хартуме, не в восторге ни от тех, ни от других вооруженных групп, ибо генералы расхищают казну и лишают страну будущего, СБП же — это такие же мафиозные банды, к тому же, нашпигованные воинственными племенами с окраин страны. Однако возникает вопрос, не является ли в целом современное общество, мир в его нынешнем состоянии таким, что лишь глубокие расколы между вооруженными партиями/группировками создают предпосылки для относительной, хотя, конечно же, весьма усеченной личной свободы. Когда имеет место такой раскол, вас, скорее всего, не арестуют и не отстранят от работы в СМИ за «неправильное» освещение последних событий или потому, что вы подмигнули девушке за соседним столом. Правда, вас могут случайно убить в уличной перестрелке.
Группировки слишком заняты дележом прибыльных компаний и ослаблены взаимным противостоянием, чтобы размениваться на такую мелочь. И к тому же, они взаимно ослабляют друг друга и вполне способны взять под защиту тех, кому угрожает другая сторона.
Можно возразить и сказать, что личной свободы в таком мире у будет побольше, однако жизнь вам никто не гарантирует. Да, похоже, к моему глубокому сожалению, именно так и устроен мир в его нынешнем состоянии. Не говоря уже об угрозе гражданской войны, которая сегодня усилилась в Судане. Впрочем, баланс сил между вооруженными группировками может сохраняться многие годы, как показывает опыт того же Судана. К тому же, существуют централизованные государства, где сохранение жизни вам тоже никто не гарантирует, но по другим причинам.
Нет, я не защищаю те принципы, на которых зиждется современный мир. Совершенно наоборот, мне хотелось бы их развидеть.
Михаил Шерешевский, политический аналитик, эксперт по Ближнему Востоку
COP29