COP29
COP29
Трагическая гибель высших лиц в иранском руководстве, включая президента страны и главы МИД, разумеется, потрясла весь регион, а также многих в мире. В этой ситуации уместны слова искреннего соболезнования родным и близким погибших и, в первую очередь, конечно, всему многонациональному народу соседней исламской республики.
Однако наряду со всевожными трагедиями, жизнь продолжается, и история — вместе с ней. Руководители приходят и уходят, а история непрерывна до той поры, пока Землю населяет человеческий вид.
Мы не будем сейчас обсуждать причины авиакатастрофы, в которую может попасть, увы, любой из нас. Однако, даже в такой трагедии (очевидно техногенного характера) свою роль, пусть даже косвенную, сыграла политика. Ведь страна, десятилетиями находящаяся под санкциями, в первую очередь научно-технологическими, имеет заведомо неравные стартовые возможности в вопросах обновления и переоснащения своего национального потенциала, в том числе и воздушного флота. Даже из той редкой фотографии с борта вертолёта с министром на борту, снятой незадолго до трагедии, была видна изношенность транспортного средства, совершенно не похожего на «борт номер один».
Таковы, увы, печальные последствия многодекадных санкций и политической изоляции.
Куда больший интерес, впрочем, представляют прогнозы по возможному ходу политических процессов после грядущей смены руководства страны и тому, как эта смена отразится на региональной конфигурации. Данный материал — вовсе не некролог. Но было бы уместно отметить некоторые моменты политического курса оставшегося уже в прошлом руководства Ирана.
Если оккупация Арменией части азербайджано-иранской границы в 1993 году произошла при президенте Али Акбаре Хашеми Рафсанджани, то Сеид Ибрагим Раиси стал первым президентом Ирана, который унаследовал от своего предшественника уже восстановленную Азербайджаном в полной мере границу по реке Араз. Неприятный инцидент, случившийся в ходе освобождения в октябре 2020 года Вооруженными силами Азербайджана приграничной долины и в который были замешаны иранские военнослужащие, невесть как забредшие на нашу суверенную территорию, произошел при президенте Хасане Рухани. И нa первых порах после победы Раиси на очередных выборах осложнений в отношениях между нашими государствами не предвещало, вроде бы, ничего. Напротив, освобождение азербайджанских районов расчистило путь для расширения двустороннего и, самое главное, взаимовыгодного сотрудничества.
В марте 2022 года был подписан даже исторический меморандум об открытии параллельной к Зангезурскому коридору ветки по южному берегу реки Араз, то есть, по территории Ирана. Сдвинулся с мертвой точки замороженный в прошлом по необъяснимым причинам проект железной дороги Решт-Астара, который обсуждался давно и должен был (и по сей день сохраняет все шансы) стать важным компонентом международного транспортного коридора Север-Юг. Кроме того, заговорили, наконец, о запуске гидроузлов на реке, обсуждение по которым началось еще при оккупации.
Однако, было бы неверным сказать, что отношения между нашими странами при покойном лидере были, ну, совсем уж безоблачными. Осложнения, конечно же, были. Тут нелишним было бы вспомнить предупреждение, которое Баку был вынужден сделать своим иранским партнерам по поводу недопустимости бесконтрольного въезда фур из этой страны на ту часть территории Азербайджана, которая в то время всё еще называлась «зоной временного размещения российского миротворческого контингента», даже если въезды эти осуществлялись с заменёнными номерными знаками. Закулисные кривотолки возникли также после установления азербайджанской стороной погранично-таможенного пункта на участке дороги Эйвазлы-Шурнуху, вынудившего иранские фуры искать объездные пути, дабы избежать платы за проезд в пользу азербайджанской казны. Серьёзные вопросы у Баку к иранской стороне возникли также по поводу появления во всё еще оккупированной части Карабаха так называемых «строителей» из южного соседа, которые, ну, скажем прямо, никак не походили на специалистов заявленной профессии и которых у нас в стране с иронией назвали… «эндокринологами».
В годы правления Раиси впервые после подписания аж Туркменчайского договора, определившего в 1828 году северную границу Ирана, на этом участке прошли широкомасштабные военные учения со множеством комично-устрашающих болливудских клипов. Ну и, конечно же, апогеем, ознаменовавшим собою полное дно в отношениях между двумя странами, стала серия терактов — сперва в посольстве нашего государства в иранской столице, повлекший за собой гибель дипломата, а следом и нападение на депутата Милли Меджлиса Фазиля Мустафу, в котором очевидна была роль иранских спецслужб. Не в последнюю очередь, в отношения между двумя странами никак не добавили радостных красок также открытия консульств Ирана и Армении, соответственно, в Гафане и Тебризе — городах, имеющих особое значение в истории азербайджанского народа.
Всё перечисленное — как позитивное, так и не очень — случилось именно после того, как президентом исламской республики стал ныне покойный Ибрагим Раиси. И при нем же началось некоторое потепление в двусторонних отношениях, приведшее к договорённости о строительстве нового здания посольства Азербайджана в Тегеране и вылившееся в минувшее воскресение в поистине историческую встречу двух президентов на реке Араз на церемонии ввода в эксплуатацию гидроузлов.
Теперь народ Ирана, а вместе с ним и соседи этого государства, стоят перед открытием новой страницы в истории как этой страны, так и всего нашего региона. Остается лишь пожелать, чтобы избиратели сделали выбор, который позволит той позитивной динамике, которая наметилась в последние месяцы в двусторонних отношениях, продолжиться и ни в коим случае не прерваться впредь. У нас один, общий регион, один на всех. Другого у нас нет. У формата 3+3 есть будущее. И осуществись он, наш регион превратится в ту часть планеты, где воцарится мир, процветание и сотрудничество.
Этот шанс упускать нельзя.
Азиза Лалаева
