COP29
Мировая политическая элита продолжает самым внимательным образом отслеживать ситуацию в Мьянме, южноазиатском государстве, где еще 1 февраля произошел военный путч. Ситуация действительно интригующая, и это еще мягко сказано: военные совершили «классический» переворот и арестовали гражданских руководителей страны, включая ее фактического премьер-министра, государственного советника Аун Сан Су Чжи. Во главе страны встал генерал Мин Аун Хлайн. За местным переворотом явно прочитываются нешуточные геополитические интриги. Совсем недавно, неделю назад, в Мьянму приезжал с визитом глава минобороны России Сергей Шойгу, причем принимал его как раз Хлайн, на тот момент главнокомандующий вооруженными силами Мьянмы. Плюс ко всему у местных генералов весьма тесные отношения с Китаем. Для мьянманской военной верхушки Китай — поставщик вооружений и военный союзник. Для Пекина же Мьянма — стратегический выход к Индийскому океану и возможность обогнуть по ее территории «бутылочное горлышко», ведущее из Тихого океана к Африке, где Китай как раз и разворачивает свою нешуточную экспансию. Запад в последнее время явно пытался выстроить в Мьянме свою «систему влияния» — именно для того, чтобы создать противовес Китаю. Еще недавно главной его надеждой здесь как раз и была Аун Сан Су Чжи, дочь бирманского народного героя генерала Аун Сана, выпускница Оксфорда и бывшая политзаключенная. И, казалось бы, сегодня СМИ должны быть переполнены аналитическими выкладками, комментариями, заявлениями политических лидеров, призывами вмешаться…
Но если еще 5 лет назад такой переворот гарантированно превратился бы в «топ-тему» мировой политики, то сегодня события в Мьянме явно отодвинуты на второй план. И не только потому, что из Мьянмы просто не приходит ни подробных новостей, ни выразительный телекартинки. Просто у нынешнего переворота оказалась слишком неудобная предыстория.
Впрочем, расскажем по порядку. С момента получения независимости от Великобритании Мьянма, бывшая Бирма, жила под управлением военной хунты. Что не особо волновало мировое сообщество, а бирманский дипломат У Тан даже стал генсеком ООН. Но… в 1988 году в Мьянму возвращается Аун Сан Су Чжи, дочь народного героя Бирмы генерала Аун Сана. Она успела закончить Оксфорд, получить британское гражданство, выйти замуж за британца, у нее двое детей, и приехала она в Бирму, чтобы ухаживать за тяжело больной матерью. Но, увидев «ужасы жизни под железной пятой диктатуры», выпускница Оксфорда, «напитавшаяся» идеями западной демократии, решает возглавить на родине демократическое движение. Казалось, в Бирме разворачивается едва ли не классический сюжет «ангел демократии против сатрапов в погонах». Аун Сан Су Чжи проводит под домашним арестом в общей сложности 15 лет, ей не позволяют отправиться в Лондон даже на похороны своего мужа. В течение всего этого времени она считается «иконой» правозащитного движения, получает Нобелевскую премию мира…В 2011 году, казалось, наступает хэппи-энд. Долгая борьба увенчалась успехом. Хунта дрогнула — она начинает демократические реформы. Партия Аун Сан Су Чжи одерживает триумфальную победу на парламентских выборах, сама она занимает пост первого государственного советника — то есть становится фактическим премьер-министром и главой гражданской администрации. Дальнейшие события казались вполне предсказуемыми: Аун Сан Су Чжи и ее сторонники должны были шаг за шагом отвоевывать политическое пространство и полномочия у генералов…
Но внезапно события идут не по плану. В центре внимания мирового сообщества оказывается бедственное положение мусульман-рохинджа, живущих в штате Аракан, или Ракхайн — позже эксперты признают этот народ самым гонимым и несчастным. То, что вытворяли и вытворяют с ними бирманские военные, вполне заслуживает такой оценки, как геноцид и этнические чистки.
Казалось бы, Аун Сан Су Чжи, выпускница Оксфорда, правозащитница, нобелевский лауреат и икона демократического движения, должна была сделать все, чтобы прекратить геноцид рохинджа.
Но вот здесь события принимают неожиданный оборот. В 2019 году в Гааге Аун Сан Су Чжи открыто выступает в поддержку всего того, что творят в Ракхайне военные. То есть геноцида мусульман-рохинджа. А самих генералов называет «любезными людьми». Госпоже Аун Сан Су Чжи совсем не хочется «накалять отношения» с генералами. И самое главное, ей нужно набрать — или хотя бы не растерять — политические очки на внутримьянманском поле. Где почти никто не сочувствует мусульманам из штата Ракхайн. И что же — ставить под угрозу свою политическую карьеру ради каких-то рохинджа?!
Только вот оказалось, что судьба рохинджа интересует не только их самих, но и политическую элиту Запада, где Аун Сан Су Чжи вмиг растеряла свой ореол и, главное, поддержку. Призывы лишить ее Нобелевской премии мира так и остались призывами, но вот «иконой демократии» эту даму считать явно перестали. Чем и воспользовались «любезные люди» — генералы, которым просто надоело делить с ней власть. «Забытый геноцид» рохинджа обошелся госпоже Аун Сан Су Чжи слишком дорого — ее сбросили с доски с той же легкостью, с какой она сама еще недавно «выводила за скобки» расправы над рохинджа. И на сей раз без шансов на политическое возрождение.
Впрочем, вряд ли это означает, что Запад, лишившись на мьянманском поле своего недавнего фаворита в лице Чжи, попросту отойдет в сторону и позволит России и Китаю укреплять в этой стране свои позиции. Сегодня, после путча, явно идет сбор информации, просчитываются варианты. Но вот места Су Чжи в них уже не будет. Просто потому, что есть в мире такие действия, оправдывать которые нельзя в принципе.
Нурани
