Растет ощущение глобального кризиса безопасности от Ирака и Украины до Южно-Китайского моря, но наряду с этим налицо более долговременная угроза. Это угроза контролю ядерных вооружений.
В такой ухудшающейся атмосфере напряженности и недоверия между великими державами в опасности оказался контроль ядерных вооружений, давно уже существующий между США и Россией. А без него в опасности окажутся все попытки остановить распространение ядерного оружия, или по крайней мере, ограничить его роль и место в международных делах. Например, еще больше ослабнут перспективы предотвращения гонки ядерных вооружений в Азии, которая дестабилизирует весь континент и усиливает ядерное соперничество, в том числе, между Китаем и Америкой. Также снизится привлекательность российско-американского прецедента по сдерживанию Индии и Пакистана. Америка и Россия остаются самыми сильными в мире ядерными державами, намного превосходящими всех остальных, и их пример чрезвычайно важен для перспектив нераспространения, разоружения и глобального ядерного мира.
Ключевым механизмом в этом плане является подписанный в 1987 году Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, по которому Москва и Вашингтон отказались от развертывания целого класса ракет в ядерном снаряжении. Несмотря на признаки того, что Россия нарушила этот договор еще в 2010 году, а также вопреки высказываниям Путина в 2007 году о необходимости подключения к договору Китая, ситуация достигла критической стадии только сейчас. Американский президент Барак Обама недавно пошел на чрезвычайный шаг, направив письмо Владимиру Путину, в котором обвинил Россию в нарушении официальных обязательств по договору, которое заключается в том, что Москва с 2008 года проводит испытания крылатых ракет с дальностью от 500 до 5500 километров.
Учитывая нынешнюю острую напряженность, страх перед российским вторжением в восточную Украину и международное возмущение в связи с уничтожением пассажирского самолета Малайзийских авиалиний, трудно себе представить, как Россия и США могут отложить в сторону свои разногласия и выдвинуть в качестве приоритета укрепление механизмов контроля ядерного оружия.
Но последние события это не единственная угроза контролю стратегических вооружений со стороны США и России – по двум причинам. Во-первых, действующие соглашения, такие как СНВ-3 (от 2010 года) и РСМД, не охватывают современные и разрабатываемые системы ядерных вооружений, такие как крылатые ракеты морского базирования. А во-вторых, сегодня отсутствует мощный политический и стратегический импульс силы, и ни одна из сторон не готова продвигаться вперед в вопросах ослабления ядерной опасности, как это было в период неудачной перезагрузки в первый президентский срок Обамы. Большие надежды президента Обамы на мир без ядерного оружия, которые он изложил в 2009 году в Праге, сегодня больше чем когда-либо наталкиваются на скверные геополитические реалии.
Конечно, очевидная выгода от контроля ядерных вооружений состоит в том, что он ведет к сокращению этого разрушительного оружия, развертываемого с целью возможного применения. Но не менее важна и другая, неизмеримая выгода, которую создает система проверок, наращиваемые меры доверия и механизмы стратегического предупреждения. Так, в соответствии с договором СНВ-3 складированное оружие стало тем низко висящим плодом, который удалось обменять на доступ и меры проверки. В свою очередь, Вашингтон и Москва создали практический нормативный механизм по обеспечению стабильности в кризисные моменты.
Ядерное оружие может незаметно бросить длинную тень на нынешний украинский кризис – ведь само существование такого оружия необходимо считать важным сдерживающим фактором, препятствующим военному ответу Запада, а также напоминанием о том, что Россия проводит учения, на которых отрабатываются действия на случай ядерного удара НАТО. Каковы бы ни были остальные страхи у Путина, его прежде всего беспокоит то, что если Украина вступит в НАТО, она станет частью ядерного альянса, способного сдержать Россию, а теоретически и нанести первый удар в кризисной ситуации. Кроме того, можно утверждать, что возросший интерес России к запрещенным по договору ракетам средней дальности отчасти является следствием ее обеспокоенности относительно натовских сил и средств, таких как противоракетная оборона, крылатые ракеты, запускаемые с подводных лодок, и успехи в создании новой техники, скажем, гиперзвуковых планирующих летательных аппаратов, которые необходимы для достижения целей в рамках инициативы быстрого глобального удара. Правильные они или ошибочные, российские аргументы заключаются в том, что это ослабляет стабильность механизмов сдерживания, сложившихся в конце холодной войны.
Вашингтон, со своей стороны, не вдается в подробности в вопросе о нарушении Россией договора, ограничиваясь заявлениями о том, что это ставит под угрозу его европейских союзников, и что он надеется на договоренность о возврате к его соблюдению. Соединенные Штаты считают, что их собственные действия находятся в полном соответствии с целями стабилизации и гарантиями безопасности, поскольку они получают широкий круг неядерных вариантов для выполнения своих договорных обязательств в Европе, а также силы и средства для сдерживания без использования ядерных угроз.
Поэтому даже если Соединенные Штаты и Россия каким-то образом урегулируют нынешний геополитический кризис и вновь обратят внимание на ограничение ядерных вооружений, они наткнутся на новые препятствия, мешающие сотрудничеству, и вызвано это будет технико-технологическими достижениями. Все это не обострилось бы так стремительно, если бы Путин не стал применять методы принуждения по отношению к Украине. Но рано или поздно СНВ-3 и РСМД окажутся в опасности в связи с появлением новых видов оружия, которое не охвачено рамками этих договоров.
Если рухнут российско-американские механизмы контроля вооружений, то мир лишится возможности правильно истолковывать и узнавать ядерные намерения. И что еще важнее, он лишится примера для подражания. Следовательно, нам нужны новые основания для укрепления такого контроля, и желательно, чтобы это укрепление появилось не по причине ядерного кризиса. Новые виды техники следует признать потенциально дестабилизирующими на первом этапе их эксплуатации, даже если в предстоящие годы они создадут дополнительные или модернизированные варианты давно уже признанной ядерной триады (самолеты, ракеты наземного базирования и баллистические ракеты, запускаемые с подводных лодок), и таким образом будут способствовать возникновению новых форм стабильности, обеспечиваемых средствами сдерживания. Но пока этого нет, мы рискуем утратить доступ и каналы связи в кризисные моменты, в связи с чем принимающие решения руководители будут вынуждены строить догадки, гадать на кофейной гуще и полагаться на данные разведки. То же самое было в худшие моменты холодной войны.
В конечном итоге настоящая опасность заключается не в том, что действующие договоры о контроле вооружений между Вашингтоном и Кремлем могут разрушиться. Она состоит в том, что механизмы, которые придут им на смену (если придут), не будут иметь тех каналов доступа и связи, которые в последней четверти прошлого столетия обеспечивали стабильность в российско-американских стратегических отношениях. В этом отношении уже складывается устойчивая тенденция, поскольку в марте текущего года был заморожен план, позволяющий ученым-ядерщикам из США и России посещать ядерные объекты друг друга. И это было напрямую связано с кризисом на Украине.
Украинский кризис сводит отношения между Россией и Западом к историческому минимуму и грозит нанести ущерб или даже полностью уничтожить некоторые величайшие достижения в сфере контроля ядерных вооружений. В остальных частях нашего потревоженного мира наступает вторая ядерная эпоха, поскольку Китай модернизирует свой арсенал, Северная Корея продолжает разрабатывать свои провокационные системы, а ядерные программы Индии и Пакистана опережают друг друга. Каковы бы ни были прочие нагрузки на США и Россию, эти страны несут особую ответственность и должны играть роль лидеров в сфере контроля ядерных вооружений, будучи крупнейшими ядерными державами. Если они не сделают этого, последствия такого бездействия мир будет ощущать еще очень долго.
Уилл Хобарт — научный сотрудник аналитического центра Институт Лоуи (Lowy Institute), занимающийся ядерной проблематикой. Изложенные в статье взгляды принадлежат автору.
inosmi
