Деятельность российского миротворческого контингента в Карабахе, точнее, в той его части, которая не очень почтительно именуется «огрызком», по понятным причинам находится в фокусе внимания общественного мнения и в Баку, и в Ереване, и в Москве. Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова в интервью габреляновским «Известиям» уверенно заявляет: роль российских миротворцев невозможно переоценить. А сами миротворцы не только регулярно отчитываются о количестве проведенных военных и гражданских автоколонн и о том, что режим прекращения огня соблюдается по всей линии соприкосновения, но и проводят свою боевую подготовку.

И как указывается на сайте минобороны РФ, «в плановом порядке военнослужащие российского миротворческого контингента осуществляют мероприятия боевой подготовки, проводя тренировки по отражению нападения на наблюдательный пост и предотвращению нарушений в отношении мирного населения. При получении сигнала миротворцы, готовы в кратчайшее время занять оборону на заранее оборудованных позициях». Приводится и рапорт командира наблюдательного поста Эльбруса Кесаева: «Задача наблюдательного поста — контроль за соблюдением трехстороннего соглашения, контроль за соблюдением режима прекращения огня, контроль организации безопасности движения транзитных транспортных средств и гражданского населения, а также пресечение противоправных действий в отношении мирного населения».

Но с кем именно российский миротворческий контингент готовится воевать? Кто, по мнению командования, будет атаковать блокпосты? И самое главное, от кого здесь намерены защищать мирное население?

Можно, конечно, заявить, что это все — штатные задачи миротворцев, и вообще на то они и солдаты, чтобы быть готовыми к такого рода неожиданностям, что блокпосты потому и блокпосты, чтобы отражать нападения…Однако отрабатывать на учениях принято те угрозы и те сценарии, которые командование считает реальными.

Но если так, то проводят ли миротворцы тренировки и учения на случай массовых беспорядков и столкновений в самом «огрызке»? С учетом внутриполитической напряженности в Ереване эта опасность более чем реальная: карабахский клан рвется к власти, а «вирус нестабильности» проскочит по Лачинскому коридору в Ханкенди побыстрее COVID-19. Тем более не мешало бы отрабатывать и задержание на том же блокпосту лиц, в чьей автомашине обнаружено оружие. Как и задачи по разоружению незаконных вооруженных формирований, что, кстати, прописано в трехстороннем заявлении: согласно ему, никаких армянских вооруженных структур в Карабахе остаться не должно. Однако туда по-прежнему отправляют призывников из Армении. И что они там делают — цветы собирают? И как на это смотрят миротворцы? Стараются смотреть в сторону?

Но зато весь этот сценарий учений выглядит тем более двусмысленно на фоне другой новости, которая соседствует на лентах армянских информагентств с сообщениями об этих «мини-учениях». Предводитель карабахских сепаратистов Араик Арутюнян отправился в вояж по «огрызку». И на встрече с жителями одного из сел, позируя на фоне портрета профессионального террориста Монте Мелконяна, заявлял, что Нагорный Карабах продолжит бороться за свою «независимость,» альтернативы «независимости нет», что нахождения Карабаха в составе Азербайджана не будет, потому как «народ никогда это не допустит», и что присутствие российских миротворцев – это гарантия того, что армяне останутся жить в «Арцахе» (здесь и далее кавычки наши — Minval.az). А это уже весьма прозрачный намек, что, по мнению Араика Арутюняна, сценарий «миацума 2.0» еще имеет шансы на осуществление, и претворять его в жизнь будут здесь, ну разумеется, под защитой российских миротворцев. А иначе зачем они здесь вообще стоят?

И вот как на этом фоне выглядят новости об учениях миротворцев по защите своих блокпостов и мирного населения? Того самого, которое, по логике Арутюняна, не должно позволить восстановить суверенитет Азербайджана над Карабахом? Формально, конечно, командование МС никоим образом не отвечает за слова Араика Арутюняна. Но вот эта командная вертикаль не отменяет политического «резонанса» от заявлений главаря сепаратистов в сочетании с учениями миротворцев. И как тогда понимать такое «совпадение»? Это просто «политическое головотяпство»? Или прозрачный намек? И это тот случай, когда нужны не версии и предположения, а четкие ответы. Прежде всего, от самого командования миротворческих сил. Где не могут не понимать, что решают миротворцы в Карабахе прежде всего политические задачи.

Отдел политики