24 сентября в рамках XI Международного музыкального фестиваля Узеира Гаджибейли состоялся концерт Филармонического оркестра Silk Road (Шелковый Путь) Китайской Народной Республики, выступившего с концертной программой под руководством дирижера, заслуженного артиста Эйюба Гулиева в Азербайджанской государственной академической филармонии им М. Магомаева.
О составе оркестра хочется сказать особо: на самом деле, китайцев среди оркестрантов мало, всего несколько человек, другие же музыканты — представители России, Украины, Казахстана, Беларуси – работают в коллективе по контракту, и все они отмечены званиями, дипломами и наградами. Но звучание оркестра на сцене Азгосфилармонии было неповторимым в этот вечер еще и потому, что управлял командой профессионалов заслуженный артист Азербайджана, главный дирижер Академического Государственного театра Оперы и Балета маэстро Эйюб Гулиев, успевший снискать искреннюю любовь театралов и любителей классики. В этот вечер маэстро был в таком творческом ударе, что зрителям трудно было усидеть на месте и не отбивать музыку каблуками в такт зажигательному «Венгерскому танцу» Брамса.
Не обошлось и без чуда, которое явилось зрителю в облике молодого пианиста Мирослава Култишева — лауреата XIII Международного конкурса имени П. И. Чайковского (2007), победителя конкурса Monte Carlo Piano Masters (2012), виртуозно сыгравшего вместе с лауреатом международных конкурсов Исрафилом Расуловым (труба) очень сложный концерт Дмитрия Шостаковича. А затем Култишев сделал роскошный подарок зрителям — «Ноктюрн» Шопена, во время исполнения которого очень многие в зале наверняка вспоминали фильм «Пианист» с гениальным Эдрианом Броуди в главной роли, а некоторые зрители даже украдкой смахивали слезы.
Во втором акте на сцену вышел народный артист России Сергей Ролдугин — солист и дирижёр Мариинского театра России, артист ЗКР АСО Ленинградской филармонии, профессор Санкт-Петербургской консерватории, художественный руководитель Санкт-Петербургского «Дома музыки», исполнивший для бакинских зрителей концерт для виолончели с оркестром «До Мажор №1» И. Гайдна – один из самых любимых произведений нашего великого земляка Мстислава Леопольдовича Ростроповича.
В рамках программы прозвучали также произведения китайских композиторов и бравурный «Дон Жуан» Штрауса, после исполнения которого зрители долго не отпускали музыкантов со сцены. И, как говорится, под занавес оркестранты во главе с Эйюбом Гулиевым сделали зрителю очередной подарок — божественный «Вальс» Кара Караева из балета «Семь Красавиц».
После концерта и Мираслав, и Сергей дали блиц-интервью изданию Minval.az, в котором, прежде всего, высказали особую благодарность профессору юриспруденции Ильхаму Рагимову, пригласившему их в Баку для участия в фестивале музыка им. У. Гаджибейли, особо отметив при этом, что И. Рагимов очень много делает для того, чтобы между Россией и Азербайджаном никогда не зарастала культурная тропа.
Мираслав Култишев, успевший сменить костюм на джинсы и свитер, рассказал о своем тандеме с дирижером Э. Гулиевым. Как выяснилось, на одной сцене они выступили впервые.
— Я помню Эйюба по Санкт-Петербургу, мы с ним учились примерно в одно время в Консерватории. И мне удивительно приятно – и как музыканту, и как человеку, ощущать такую общность взглядов на исполняемые произведения.
— Вы наверняка не в курсе, как Вас прозвали мы, бакинские зрители?
— Нет, и как же?
— Небо. Мы прозвали Вас Небом, Мирослав, потому что когда вы играли, у всех нас создалось внезапное и совершенно неземное ощущение. Да и Вас, по сути, не было на сцене, вы парили высоко в Небе. Скажите Вы – шопенист? Ваше виртуозное исполнение «Ноктюрна».. У многих создалось впечатление, что вы специализируетесь именно на Шопене – судя по технике Вашей игры.
— Вы знаете, на самом деле, мне очень приятно слышать это, потому что Шопен – это действительно Альфа и Омега, это центральная фигура для любого музыканта, пианиста. Наверное, важнее Шопена нет никого, и поэтому, когда произносят слово «шопенист», то на самом деле это очень почетно. И я рад, что бакинская публика меня таковым считает. Спасибо вам!
— Мирослав, Вы впервые приехали в Баку?
— Да, я тут впервые. Но совершенно потрясен красотой и разнообразием, в которые я погрузился с первой же минуты, как только ступил на гостеприимную азербайджанскую землю. У Баку особый, своеобразный дух, облик, душа и сердце, переплетены восточные ориентальные черты, и новомодные мотивы хай-тэка. Увы, я не смог полностью погрузиться в атмосферу вашей удивительной столицы из-за сильной занятости, потому что жизнь артиста распланирована до минуты, мы не принадлежим полностью себе, не имеем права планировать отдых…
— Вам понравилась наша публика? Хорошо ли, тепло ли вы встретили Вас?
— На самом деле, у вас прекрасная публика, она не может быть иной в Азербайджане, подарившему миру великих композиторов, певцов и артистов.
— Кроме того, мы – музыкальный и танцующий народ, обладающий особым чувством ритма.
— Все это так, я согласен. Мне оказали невероятно теплый, горячий, я бы сказал, прием, который, конечно же, дорогого стоит.
— Кого из наших азербайджанских композиторов Вы любите?
— Я очень люблю «Симфонические поэмы» Фикрета Амирова, люблю маэстро Кара Караева, чья линия интегрирована в европейский, в русский симфонизм. Его музыка очень близка к произведениям Шостаковича, потому что это одна эпоха и один дух.
Сергей Ролдугин был более многословен, но сразу же предупредил о том, что многими его образ воспринимается негативно из-за того, что он лично знаком с президентом России Владимиром Путиным.
— И вот уже 6 лет я нахожусь под санкциями, из-за которых не могу выехать в Европу. Не могу даже навестить могилу своих родителей, похороненных в Прибалтике.
— Мы не будем говорить о политике, потому что на самом деле только искусство способно по-настоящему сплотить людей. И беседу я хочу начать с главного: скажите, инструмент, на котором Вы сегодня играли, на самом деле является виолончелью, сделанной руками великого Амати? Мы правда видели этот шедевр сегодня?
— Спешу Вас разочаровать, это не Амати, увы. На самом деле я хотел привезти в Баку скрипку работы Страдивари, но, видите ли в чем дело: во время последних гастролей одна из деталей скрипки повредилась из-за повышенной влажности, и теперь мне нужно срочно приводить инструмент в порядок.
— Есть ли мастера, которые возьмут на себя ответственность в деле реставрации одного из самых дорогих инструментов в мире?
— Конечно. На сегодняшнем концерте присутствовали представители фирмы, они пришлют мне специалиста высочайшего класса. Скрипка будет в порядке, не волнуйтесь. И я еще обязательно сыграю на ней в Баку.
— Приятная новость, что вы снова приедете к нам!
— А к вам невозможно не приезжать. Знаете, когда я впервые прилетел в Баку, я позвонил жене и говорю: «Слушай, это такой фантастически красивый город, ты обязательно должна его увидеть». Она отвечает: «Ты сними видео и пришли мне». А я отвечаю: «Нет! Я буду тебя дразнить! Ты обязательно должна приехать и увидеть это своими глазами». К сожалению, и в этот раз не получилось привезти супругу – по разным обстоятельствам. На самом деле она тоже хочет приехать, я реально ее задразнил. На самом деле, мне очень нравится Баку, прежде всего, своей древней историей. Я был и в «старом», и в новом городе. Все сделано с большим вкусом, нарядно. Чувствуется истинная любовь к красоте – восточной и европейской, к прошлому и будущему.
— Скажите, кто являлся организатором Вашего визита и визита ваших коллег по музыкальному цеху для участия в Фестивале им. У. Гаджибейли в этом году?
— Мой большой друг, профессор Ильхам Рагимов. Он удивительный человек – несмотря на какие-то потрясающе глубокие знания, прагматизм, этот человек, который привык изъясняться на точном и четком языке юриспруденции, привыкший зачастую иметь дело с негативными сторонами своей профессии, тем не менее, обладает такой светлой душой и тягой к прекрасному. Он помогает налаживать культурные связи между Азербайджаном и Россией, тесно сотрудничает с нашим «Домом музыки», в котором проводятся занятия с самыми лучшими молодыми артистами России. В прошлый раз мы привозили в Баку лучшего скрипача, в этом году – лучшего пианиста, с которым вы только что беседовали. У нас в планах дальнейшее сотрудничество с Эйюбом Гулиевым и, безусловно, в Баку будут появляться только самые лучшие представители искусства из России.
— Как Вам работалось сегодня с Эйюбом Гулиевым?
— Эйюба я знаю давно, мы с ним учились вместе дирижированию у одного профессора – Александра Яковлевича Полищука. И я, тогда еще только начинающий обучение, был поражен тем, что Эйюб приехал в Петербург уже полностью готовым, погруженным в процесс. И все профессиональные знания, технику, подход Эйюб впитывал в себя словно губка. А эмоциональная одаренность у него уже был – от природы, так как Эйюб – выходец из семьи с музыкальными корнями, кроме того – он представитель самого музыкального народа на свете.
— Говорят, что музыканты – люди, живущие в двух измерениях. Это правда?
— Да, это чистая правда, и я даже больше скажу: это нормально. Ведь на сцене ты погружаешься совсем в другой мир. Гораздо хуже, если ты не погружаешься, ведь тогда ты играешь плохо. Нельзя относиться к произведению формально, понимаете?
— То есть, профессиональная эйфория?
— Да, конечно. И эйфория эта иногда расценивается, истолковывается неверно. Я знаю, что в арабских странах классическую музыку не позволяют слушать и приравнивают ее воздействие к действию наркотика.
— Не представляю, как такое возможно вообще.
— Я часто бываю в Кисловодске, в Федеральной филармонии, где играют наши ребята из «Дома музыки» и там есть один наш хороший знакомый, мусульманин. Я приглашал его несколько раз на концерты, а он говорит, что прийти не может – по вышеуказанным мною причинам. Я, если честно, впервые слышу такое. Возможно, это его личная трактовка, но я был сильно удивлен. Я не хочу углубляться в этот вопрос, но то, что воздействие музыки однозначно волшебно – это я могу подтвердить лично. Иначе как может музыкант прожить целую жизнь, многие часы заниматься музыкой, буквально пропитываться ею, и воистину наслаждаться такой жизнью? Ведь музыка – это очень тяжелый труд, и признание приходит не сразу. И не ко всем. Я познаю мир через инструмент, потому что если я проникаю в замысел композитора, я счастлив. Меня можно называть дураком, плохим человеком, я совершенно этого не замечу. Но вот если у меня не получается сыграть так как надо, я хожу как потерянный, словно я в чем-то провинился перед всеми. Я чувствую, что не имею права людям смотреть в глаза. Хотя на самом деле осадок профессиональной неудовлетворенности присутствует всегда, так как я ни разу еще не был полностью доволен своей работой. А на самом деле, состояние после концерта – это как послевкусие вина. Во время выступления нельзя сделать чего-то, чего нельзя было бы в будущем подвергнуть доработке.
Яна Мадатова
