Ко мне в школу, для прохождения педагогической практики приходит много студентов из различных университетов страны. И, прежде всего, входя в школу, они встречают меня, директора. Каждый раз встречаясь с ними, я испытываю волнение, так как это не просто студенты: это — завтрашний день нашей школы, и каким он будет, зависит их интеллекта, от их жизненной позиции. Но прежде всего — от их отношения к своему делу и беззаветной любви к своей профессии.
Я гляжу им в глаза в надежде увидеть там то, без чего не мыслю настоящего учителя: блеск озорства и мудрости, спокойствия и уверенности, большой любви и доброты. О многом мы говорим с ними на этих встречах, но каждый раз я обязательно задаю два вопроса: Первый вопрос «кто из вас действительно хотел стать учителем и написал код этой специальности на первом месте». До недавнего времени, поднималось несколько рук, неуютно чествующих себя под саркастическими взглядами сокурсников. Все это сопровождалось, часто, юмористическими высказываниями самих этих студентов, мол если бы знал, никогда бы не написал, вызывающих всеобщий хохот. И второй вопрос «Кто из вас после окончания университета хочет прийти в школу» — здесь поднятых рук становится еще меньше. Не поднимают руки даже те, кто сознательно выбрал эту профессию. Правда, в последние годы число тех, кто сознательно выбирает профессию учителя, стало больше, но на второй вопрос поднятых рук все равно мало. Многие из них за годы учебы в вузе бывают настолько разочарованы в ней, что хотят реализовать себя в другой области.
Что же такое происходит с ними, и только ли школа и вуз виноваты в этом? А, может, причину надо искать в самом обществе, его отношении к учителю, его социальном статусе и имидже? Не будем лукавить, виноваты все. Часто необоснованная дискредитация личности учителя, да и самой школы в глазах общественности, смакование в некоторых СМИ отдельных негативных явлений, происходящих в той или иной школе, очернение профессиональной деятельности сделали сегодняшнего учителя самой уязвимой личностью, неуверенной, пугливой и ранимой. И больше всего в этом деле изощрялись представители скандальной желтой прессы, при этом напрочь забывая о том что в голодных полуголодных 90-х, когда закрывались, не выдержав конкуренции свободного рынка, почти все заводы и фабрики страны, когда начал процветать челночный бизнес, и за прилавки магазинов встали бывшие враче, инженеры, ученные и чиновники, только учителя ежедневно в жару и в холод продолжали стоять на своей вахте за жалкие гроши, которые зарплатой было назвать стыдно! Они шли в школу, где их ждали детей, которых они, учителя эти, не могли обмануть, и не могли бросить. Уверяю вас, если бы многие учителя в то сложное время рванули бы в бизнес, вместо вчерашних двоечников, полуграмотных, но нахрапистых человечков, людей, лишенных моральных и нравственных принципов, но сумевших быстро приспособиться к хищническим законам рынка, то сегодня наша бизнес-элита, которая в большинстве своем хороша, только когда молчит (потому что, открыв рот она, часто, говорит такую глупость, что становится посмешищем общества), так вот она, эта бизнес-элита, могла бы выглядеть сегодня совсем по-другому. Она была бы более цивильной, законопослушной и гуманной, правда какой была бы школа, да и была бы она вообще, я сказать не берусь. Но история не любит сослагательного наклонения, и мы сегодня имеем то, что имеем. И картина вырисовывается, честно сказать, не очень привлекательная. Я тут говорю от имени школы, к бизнесу я имею отдаленное отношение. И это при том, что государство уделяет к этому делу самое пристальное внимание, стоятся новые школы, ремонтируются и обновляются старые, школа наполняется новым оборудованием и техникой, а интерес к обучению у учащихся реально падает, что отражается на результатах проводимых проверочных работ.
Причин здесь несколько, и они тесно переплелись между собой. Но какая причина является основной? Я вижу ее корни, прежде всего, в педагогическом составе школы. Как бы тяжело ни было это признавать, но вытащив на своих плечах в 90-х школу, учителя сами безнадежно отстали от современных требований общества, от мировых тенденций развития образования. Для того, чтобы быть в русле современных требований учитель ежедневно должен был обновлять свои знания, постоянно интересоваться современной литературой по своему предмету, узнавать новые течения и методики преподавания, участвовать в различных семинарах и практикумах, причем, реальных, а не «ради галочки», где одна сторона делает вид, что преподает что-то новое, а другая вроде учится… Хотя обе стороны прекрасно знают, что за эти два–три урока преодолеть провал в знаниях, исчисляемый десятилетиями, НЕ РЕАЛЬНО.
Но время и прогресс беспощадны. И сегодня не только мы, но и все человечество стоит перед лицом удивительной и парадоксальной ситуацией когда вчерашние, казалось бы, незыблемые истины, основы основ всеобщего образования, коренным образом меняются, уступая свое место, более доступным, демократическим, мобильным технологиям, более понятным молодому поколению, чем их учителям и родителям. Появляются новые профессии, новые направления, требующих совершенно иной подготовки, иного мышления, другой методологии и подхода. Уходят в прошлое многие привычно-незыблемые профессии. Скоро скорее всего, уйдут в историю, исчезнут за ненадобностью некоторые юридические, медицинские, педагогические. Ежедневно мир меняется, и эти изменения столь стремительны, что очень многие, не в силах угнаться за ним, но тем не менее, не желая признать свое бессилие перед прогрессом, ударяются в ностальгию, когда все им было привычно и понятно. К сожалению, таких много — как среди учителей, так и среди родителей.
А вот и второй корень проблемы: родители, являющиеся тем самым пластом человечества, который сегодня является тормозом развития и обновления школы. Они, особенно бабушки и дедушки, живут, казалось бы, в параллельном мире, не ощущая современных веяний прогресса. Это они предлагают вернуться к традиционным методам обучения и умиляются видя, как их внуки, согнувшись над тетрадью, часами выводят прямые, косые и волнистые линии, кружочки и запятые, забывая, что сегодня, в век информационных технологий, последние письма от руки родным и друзьям они сами писали накануне Нового Года (лет двадцать назад), и что письмо от руки во многих странах уже воспринимается как анахронизм, который можно сравнить разве что с наскальной живописью.
Согласно статистике, во многих странах детей учат писать печатные буквы, а потом сразу же повторяют обучение на планшетах. Правда тут я сразу слышу голоса мне возражающие, мол в той или иной стране проводились исследования, показавшие совсем другое: те, кто пишет от руки, умнее тех, кто пишет на планшетах. Все это не серьезно, любое исследование можно повернуть в нужное для исследователя русло. Думаю, завтра все наши ученики, скажут нам спасибо, если уже в начальных классах, мы научим их скоростному набору на клавиатуре с азербайджанским, русским и английским шрифтами. И ни один исследователь не сможет доказать, что работа одной кистью руки, правой или левой, неважно, во время письменных работ, более эффективно влияет на мозг, чем ритмичные действия десяти пальцев обоих рук. Я уже не говорю, что печатание на клавиатуре способствует сохранению осанки и зрения учащихся. В то время, как мы, сегодня, имеем почти 30-40% (если не больше) детей младшего возраста с ослабленным зрением и сколиозом различной, которые изогнуто пригибались к самому кончику ручки, много часов старательно выписывали и вырисовывали палочки и черточки.
А в реальности, сегодня, не дай Бог, если молодая учительница, первого класса не задаст ребенку — по рекомендации Министерства образования — домашнее задание, они – бабушки и дедушки — вместе с родителями гневно ворвутся в кабинет директора и будут требовать обязать ее, молодую учительницу, задавать домашнее задание, как это делают старейшие матроны Иззетта Вильеновна или Фатманиса ханум, и добиваются этого, не желая слышать никаких доводов. А потом все предсказуемо: большое количество домашних заданий, нежелание или, точнее, неумение родителей помочь своим чадам, перекладывание этой ноши на плечи самих же учителей, чему они бывают несказанно рады, так как это сулит дополнительную прибыль. Затем следует оплата их труда со стороны родителей и постепенно растущая в них же раздражительность и злоба к этим же учителям. Далее это раздражение переходит на школу, на все образование в целом. И этот негатив постепенно вытесняет ту недолгую радость, что была в самом начале учебного года.
Сегодняшняя современная школа требует обновления, притом, на всех уровнях: нужны преподаватели с иным уровнем мышления, другой подготовкой, нужны модульные, мобильные учебники, трансформирующиеся в зависимости от требований, нужна другая оценочная база, другие требования к переводу с одной ступени обучения к другой. В современную школу должны прийти новые предметы, в которые частично войдут уже традиционные, но которые будут необходимы современной молодежи в их повседневной жизни. Это и уроки скоростного чтения, приемы запоминания, анализа природных, общественных и бытовых явлений через призму различных исторических, физических, химических, социальных и многих других реалий. Ученик должен научиться не только делать сравнения и выводы, но и прогнозировать их.
И на последок я скажу то же самое, что всегда говорю своим студентам, проходящих практику в нашей школе: оценку себе, за свою работу, вам никто не сможет правильно поставить, ни один проверяющий. Свою оценку себе вы поставите сами. Если после самостоятельной работы в классе вы вышли счастливым, хотя многое, что вы хотели сделать, не получилось, и у наставников к вам много замечаний, но, тем не менее, вы почувствовали полет, легкость, а самое главное – увидели любовь в глазах своих учеников, то я вас поздравляю! Вы уже заболели этой неизлечимой болезнью, вы стали Учителем. А если вы почувствуете тоску — даже если все останутся вами довольны — бегите из школы, найдите себе другую профессию, не калечьте детей, и пожалейте себя. И я счастлив, когда в конце учебной практики, спрашивая у студентов, кто сейчас хочет работать в школе, вижу уже много – и искренне — поднятых рук. И я им верю.
Продолжение следует.
Рагим Гусейнов, кандидат педагогических наук, доцент, директор школы 193, член союза писателей Азербайджана
