COP29Собеседник Minval.Az – первый вице-президент Центра моделирования стратегического развития Григорий Трофимчук.
– Григорий Павлович, на прошлой неделе в Ереване прошла официальная церемония в память о так называемой «100-летней годовщине геноцида армян». Чего добилась, на ваш взгляд, армянская сторона в данном вопросе? Какие дивиденды были получены Ереваном?
– Главный политический дивиденд: в год столетия событий Армения напомнила об этом всему миру. При этом не так важно, сколько конкретно лидеров и из каких стран лично прибыли на мемориальные мероприятия. И даже в Азербайджане были комментарии по этому поводу. Одним из негласных успехов Еревана, видимо, следует считать негативную реакцию Анкары на вопрос российских официальных формулировок, связанных с данной датой. Это – действительно, «достижение» нерядовое.
– Да. Президент Эрдоган критикует российского президента в связи с его визитом в Армению, употреблением слова «геноцид». Кремль при этом надеется на то, что отношения между странами никак не переменятся, будут развиваться и дальше, называя их «стратегическими». По идее, отношения с Турцией для России при нынешних реалиях очень важны. Вы понимаете логику президента Путина?
– Надо понимать, что Владимир Путин не мог не совершить визит в Ереван 24 апреля, не принять приглашение президента Саргсяна. Если бы Армения не стала членом Евразийского экономического союза с января текущего года, тогда могли бы быть варианты по формату представительства РФ на этом мероприятии. Но в текущей обстановке президент России просто не мог отказаться или на что-то сослаться. И он поступил так, как должен был поступить, поэтому логика здесь прямая и очень простая. Вряд ли Москва ожидала такой резкой реакции Анкары, это было достаточно неожиданно, тем более с учётом текущего уровня российско-турецких отношений, в том числе в экономической сфере. Отношения России и Турции из-за визита Путина в Ереван никак не изменятся, так как по сути Эрдоган сказал уже всё, что хотел сказать по политической проблематике, включая Крым и Украину. Дальше – снова экономика. Эрдоган просто выбрал удачный, с его точки зрения, момент для того, чтобы продемонстрировать свою позицию Западу: вы слышали, что мы сказали, поэтому дайте нам теперь спокойно заняться экономикой. Эрдоган прекрасно понимает, что мимо глаз США «Турецкий поток» просто так не пройдёт, что Америка будет этому проекту как минимум мешать, поэтому пытается максимально смягчить негативный эффект за счёт резких политических заявлений.
Турция не меняла и не меняет свою позицию по Украине и Крыму, так как у неё – не будем об этом забывать – есть свои, особые исторические интересы на этом полуострове, которые ждут своего часа. Однако на данном этапе вопросы экономики, получения финансовых дивидендов по умолчанию превалируют над политикой. В этом смысле нельзя исключать того, что, если что-то пойдёт не по планам Анкары в рамках «Турецкого потока», Эрдоган может вспомнить и о турецких интересах в Крыму, и своих соотечественниках, проживающих там.
– Страны Минской группы ОБСЕ воздерживаются от голосования в ООН касательно территориальной целостности Азербайджана, но при этом главы двух стран-сопредседателей 24 апреля находятся в Ереване. Не ставит ли это под сомнение объективность Минской группы?
– К сожалению, работа Минской группы поставлена под сомнение по факту, так как эта структура, кажется, уже выполнила свою функцию и миссию. Она смогла удерживать конфликт в полузамороженном состоянии на протяжении достаточно долгого времени, но сегодня требуются иные подходы, так как отсутствие конкретных решений автоматически выводит конфликт к войне. Другими словами, Минская группа ОБСЕ просто не знает, что ей делать, поэтому – то воздерживается, то дистанцируется от решения вопроса иными методами.
– Франсуа Олланд из Еревана отправился в Баку. Для чего, по-вашему мнению, французский президент прилетел в Баку?
– Думаю, президент Олланд не желает расстраивать Азербайджан, учитывая резкую реакцию Баку по данному поводу и зная неизменность данной позиции. Визит в Баку, в очередь за визитом в Ереван, как раз в лучшей степени способствует этой цели. Ведь если бы Олланд поехал в Баку чуть позже, после каких-то своих французских дел, то это уже был бы совсем отдельный визит, не вытекающий из визита в Армению. Франции нужен баланс своих отношений с Арменией и с Азербайджаном: в пропорции пятьдесят на пятьдесят. И это, заметим, делает президент Франции – страны, которая является наиболее близкой, из ведущих стран ЕС, для Армении. Значит, позиция Баку действительно чего-то стоит, и на неё вынужден обращать внимание даже Париж.
– Почему, на ваш взгляд, резкая реакция Баку была направлена на визит президента Олландла в Ереван, а не Путина? И почему тот же самый баланс не пытается соблюдать Россия?
– Россия практически всегда соблюдает баланс на уровне Армения-Азербайджан, – по крайней мере, тщательно за этим следит. Но после вступления Армении в ЕАЭС произошло неизбежное усиление позиций этой страны в глазах России. Если бы, представим себе гипотетически, и Азербайджан вступил в ЕАЭС, то в этом случае баланс бы снова выровнялся. Поэтому президент РФ на этот раз не мог сбалансировать специальный официальный визит в Армению по поводу столетнего юбилея чем-то ещё, это было бы слишком натянуто и несерьёзно. При этом по отношению к позиции России сам Баку действовал достаточно сдержанно и дипломатично, в отличие от той же Турции. Не исключаю, что в оценках азербайджанской стороны действий президента Франции играет роль и чисто персональный фактор, ведь одно дело бросить резкое обвинение в сторону человека по фамилии Олланд, – и совсем другое дело бросить аналогичные обвинения в лицо человеку по фамилии Путин. Очевидно, что президент Франции как личность – явно слабее.
– Почему Россия воспринимает саммит «Восточного партнерства», который пройдет в конце мая в Риге, антироссийским?
– Дело в том, что Россия с самого начала относилась критично ко всем саммитам Восточного партнёрства, так как считается, что этот формат объединяет, сколачивает группу новых стран постсоветского пространства, которые Запад планирует вывести из российской зоны влияния. В принципе, с Украиной это уже произошло. Поэтому в дальнейшем позиция Москвы в отношении «Восточного партнерства» будет ещё более жёсткой. Но и самим странам этого формального, временного блока следует чётко понимать: в Европе их никто не ждёт, серьёзных денег им оттуда никто не даст. И что собирают их под этой эгидой только для того, чтобы поссорить с Москвой. Произойдёт катастрофа, если в довесок к Украине и на Кавказе тоже найдётся страна, которая будет рваться «в Европу» через войну.
Эмиль Мустафаев
