Политический путь Сергея Тигипко тесно связан с Виктором Януковичем. В 2004 году он руководил штабом ныне беглого экс-президента, работал в правительстве времен Януковича, а в 2012 с готовностью слил свою партию Сильная Украина ради объединения с Партией регионов. В критические дни Евромайдана Тигипко мог в Верховной Раде переломить ситуацию, остановить режим Януковича и не допустить крови. Однако этого не сделал. Теперь политик идет на президентские выборы. Личный рейтинг не позволяет ему победить, но дает шансы на парламентскую кампанию — политик снова восстанавливает Сильную Украину и не считает предательством слив партии. В интервью ЛІГАБізнесІнформ ответы Тигипко выглядят искренними и достаточно откровенными. Но есть нюансы. В последние месяцы он регулярно критикует украинские власти, совершенно избегая давать оценки Владимиру Путину и действиям России. В интервью он все-таки дал оценку — назвал российского президента противником Украины. Но после вычитки материала эту реплику в пресс-службе попросили убрать.
— Вы уверены, что 25 мая в Украине состоятся президентские выборы?
— Выборы состоятся. Помешать могут только нынешние власти, если обострят ситуацию на юго-востоке и не будут предпринимать никаких шагов, придумают какую-то провокацию. Тогда — да, выборы могут быть сорваны. Других вариантов я не вижу.
— Вы много критикуете украинские власти, но избегаете критиковать Россию…
— Россия сделала огромную ошибку, аннексировав Крым. Рано или поздно это приведет к изоляции. В итоге Москва намного больше потеряет, чем приобретет. Вопрос Крыма будет вечно нас разъединять. Крым этого не стоил. В остальном, если говорить о критике России… Ну, если нам от этого легче — давайте критиковать. Но мяч-то на нашей стороне. Это наша страна и наши проблемы. Необходимо быстро эти проблемы решать. Если пиарится на критике России, то никаких проблем мы не решим.
— Должны ли украинцы в самом широком смысле объединиться перед лицом врага?
— Однозначно. Но делать это сложно — необходимо искать компромисс, а это означает, что каждый должен чем-то пожертвовать. Нужно сделать шаг навстречу юго-востоку. Власть отказывается что-либо делать. Я понимаю, почему — они боятся потерять рейтинги на западе и в центре Украины. Они боятся, что шаги навстречу воспримут как слабость. Этот страх не позволяет консолидировать страну.
— Если вы приветствуете объединение, то чем конкретно вы помогли, помимо критики? Что именно сделали для того, чтобы страна была едина?
— Я нахожусь в оппозиции и веду себя в этой роли конструктивно. Возникла проблема по юго-востоку — я сразу подготовил со Светланой Фабрикант законопроект о местном референдуме. Это был бы шаг вперед, потому что можно было бы приехать и сказать: вот, вы получили инструмент решать свои вопросы. Кроме того, мы подготовили изменения в закон о языках, предложив сделать русский язык официальным.
— Эти инициативы не имеют смысла без политического диалога с властью. Вы пробовали говорить?
— Как только было сформировано правительство, я передал свою программу действий по пяти направлениям: борьба с коррупцией, дерегуляция экономики, упрощение предоставления услуг государством населению, шаги по европейской интеграции. Я предложил им свои наработки.
— Кто для вас Путин?
— Очень умный и жесткий конкурент. Конкурент для Украины, для политиков Украины, тонко чувствующий слабые места в стране и давящий на них. При этом обидно, что мы частично даже понимая эту игру, не можем оперативно на нее реагировать, не можем опережать, даем возможность переигрывать нас.
— Вы согласны с утверждением, что Путин — агрессор, который напал на Украину?
— В отношении Крыма — точно.
— Крым — украинская земля?
— Да, однозначно. И вечно будет оставаться. Думаю, рано или поздно Крым вернется под нашу юрисдикцию. Ключевой вопрос в том, какие стандарты мы сможем построить в Украине в бизнесе, инвестициях, демократии. Если это будет лучше, чем в России — уверен, что возвращение Крыма будет лишь делом времени.
— Русскоязычных притесняют в Украине?
— Сказать, что есть какое-то серьезное притеснение — думаю, нет. Но по некоторым позициям есть проблемы. Есть некоторые вещи, которые мы можем сделать навстречу русскоязычным гражданам. Например, судебные заседания проходят исключительно на украинском языке. Почему бы в некоторых регионах это не изменить? То же самое касается досудебного следствия и этикеток на медикаментах. По медикаментам нужно инструкции печатать на двух языках.
— Нужно ли делать русский вторым государственным языком?
— Я бы сделал это. Я считаю, что это по-человечески и по-европейски. Если люди реально говорят на этом языке, то это нормально, это комфорт человека, это то, что западная цивилизация старается сделать для своих граждан — сделать их жизнь комфортной. Не нужно это воспринимать как давление или неуважение по отношению к украинской культуре.
— Вы голосовали за скандальные законы 16 января. Что вы чувствуете в связи с этим?
— Тогда никто не понимал, за что мы голосуем. Не прорабатывались эти законы. Их не было в Верховной Раде, они не рассматривались большинством. Их внесли, как я понимаю, из Администрации президента. В тот же день они были каким-то образом зарегистрированы. Вы можете опросить 100 депутатов Партии регионов — никто не скажет, что эти законы где-то видели или обсуждали…
— Тем не менее, вы отдали свой голос «за».
— Да, голосование состоялось. Голосовали руками. Обидно, что проголосовали неизвестно за что. Просто в запале драки, свалки, которая возникла — «любой ценой голосовать». Очень обидно, что это произошло. Чувствую обиду и сожаление.
— Вы чувствуете ответственность за действия Януковича на посту президента?
— Нужно честно говорить. Я был членом Партии регионов, хоть и вступил туда лишь весной 2012 года и не имел какого-то большого влияния, потому что так и не смог интегрироваться до конца в партию и получить какие-то серьезные возможности влиять на процессы. Тем не менее, раз я там был, значит, я причастен, пусть и частично.
— Где вы были 18-20 февраля, когда на Майдане расстреливали людей?
— Я был в Киеве, в Верховной Раде.
— 20-го вас в парламенте не было, хотя вы лично требовали созвать внеочередное заседание. Его открыли, но вы не пришли. Почему?
— Что касается 20-го, то в это время в страну прибыли министры иностранных дел из Евросоюза. В этот день мы создали депутатскую группу внутри фракции Партии регионов утром в этом зале (зал совещаний на пятом этаже ТАСКОМБАНКА, — ред.). Мы заявили, что если мы не будем стороной переговоров, если этой стороной будет исключительноЕфремов, то мы откажемся голосовать в Верховной Раде и будем принимать решения самостоятельно. После этого я провел переговоры с Кличко и Яценюком, чтобы понять, что они предлагают в плане решения конфликтной ситуации, потому что они раньше начали вести переговоры с главами МИД ЕС. После этого мы работали с министрами иностранных дел до шести утра, вырабатывая известную платформу, которую затем подписал Янукович, представители ЕС и оппозиционеры.
Я считаю, что тогда был найден правильный выход. Если бы Янукович подписал закон об изменениях в Конституцию, который мы приняли, если бы Янукович не уехал из страны — ситуация могла бы развиваться немного по-другому сценарию.
— Вооруженные люди, едва не линчевавшие милиционеров в Горловке. Убийство оперативника «Альфы» и ранение других офицеров СБУ. Зверское убийство депутата. Вооруженные люди на украинских БТРах. Вам не кажется, что «мирный митинг» на Донбассе зашел слишком далеко?
— Он заходит далеко. Это я признаю. Как решать? Я сегодня читаю заявления господинаЛаврова… Я вижу, что все обостряется. Я уже месяц кричу, как решить эту ситуацию. Если мы хотим решить этот вопрос силой, не сделав ни одного шага по отношению к тем и людям и требованиям, которые выдвигаются на юго-востоке — я против такого силового решения вопроса.
Люди задают простые вопросы — дополнительные полномочия регионов. Почему ничего не сделано? В Луганске и Донецке говорят о расширении прав русского языка. Почему ничего не сделано? Говорят о переформатировании правительства. Я говорил — вводите министров без портфелей, которые будут заниматься решением этих вопросов, подбирайте людей, которые будут восприниматься. Ничего не сделано. Поэтому, когда сегодня говорят о силовом варианте, то я спрашиваю — а в Киеве все помещения освобождены? Но никто же не говорит о силовом освобождении. А там эти вопросы задают. Мы хотим реально решить проблему? Тогда надо делать шаги навстречу.
С другой стороны, если мы сделаем шаги навстречу, а в ответ на Донбассе ничего не изменится — тогда другой вопрос. Но шагов навстречу нет. Я бы назначил референдум по проблемным вопросам — выборность губернаторов и расширение прав местных властей, русский язык, федерализация.
— Вы говорите не о всех людях. Есть еще те, кто с автоматами в руках требуют присоединить Донбасс к России.
— Если мы сделаем шаги, о которых я говорю, то, извините, отсоединиться и идти в Россию — это против Конституции, это радикалы. Ко всем радикалам, которые находятся и в Киеве, и на Донбассе, должна применяться сила.
— В соцсетях обсуждают, что на встрече в Луганске во время общения «оффрекордс» вы якобы заявили следующее: «Держитесь, мужики, через два месяца будем в России».
— Это ложь. Никогда ни одного шага я не сделаю, который бы вел к сепаратизму, к тому, чтобы хотя бы один квадратный метр передать России.
— Как вы считаете, российские диверсанты есть на Донбассе?
— Думаю, да. Не могу сказать, что уверен. Но все говорит о том, что там есть влияние Москвы. Спецслужбы должны вылавливать диверсантов и показывать по телевизору для того, чтобы люди понимали, что идет провокация.
Россия причастна к дестабилизации на юго-востоке. Чьими руками она это делает — спецслужб или тех людей, кто уехал из Украины — не столь важно. Но без российского начала эта явно хорошо организованная дестабилизация на юго-востоке не сработала бы.
— Разве сегодня существует «юго-восток»? По факту видим только проблемы на Донбассе.
— Вы правы. Надо разделять. Южные и восточные регионы действительно по-разному реагируют на многие вещи. Иногда и я грешу «юго-востоком». Но правильно, конечно, говорить о ситуации на востоке.
— Ваш бывший партнер Игорь Коломойский проводит акцию «10 тысяч за диверсанта». Готовы помочь?
— Если будет проблема с деньгами — можем добавить.
— Почему вашу кандидатуру на выборы президента не поддержала Партия регионов?
— Потому что я отказался от конфигурации «быть поддержанным». Я мог бы стать единым кандидатом. Но меня не устраивает то, что этой партией будет руководить один человек. Я отказался от частного предприятия «Партия регионов». Идти от такой партии — не очень большая честь.
— Выдвижение Добкина означает, что хозяева Партии регионов договорились с фаворитами президентской гонки и решили подыграть им? Добкин не пользуется популярностью.
— Было бы удивительно, если бы те люди, которым партия сегодня принадлежит, не вели таких переговоров. Переговоры ведутся, конечно.
— Бойко и Королевская — ваши технические кандидаты?
— Нет, точно нет.
— Кто дает вам деньги на избирательную кампанию?
— Мы ведем самостоятельную кампанию. Пока что я полностью сам все финансирую.
— Что с Сильной Украиной?
— Я собрал всю бывшую Сильную Украину, которая с удовольствием со мной работает. На днях объявили, что будем делать проект Сильная Украина и возобновим партию. На следующие парламентские выборы пойдем с этой партией на выборы. Многие партийцы так и не смогли интегрироваться в Партию регионов. Как вы знаете, до сих пор остались группы и фракции Сильной Украины в местных советах. Люди с удовольствием вернуться. Кроме того, я думаю, большая часть членов Партии регионов перейдет в нашу партию.
— Вы создали Сильную Украину, потом фактически отдали ее Партии регионов, теперь снова реанимируете. Вас называют предателем.
— Мы очень предметно обсуждали вступление в Партию регионов. Это был публичный процесс. Мы не прятались и обсуждали до хрипоты. Мы поверили, что это будет партия, которая будет заниматься реформами. Ну, да. Мы виноваты, что поверили. Точно так же, как и почти половина страны, которая отдала свои голоса за Януковича. Люди верили, что человек, который получает такие возможности, будет работать во имя людей.
Знаете, никаких обвинений я не боюсь. Я старался вести себя корректно на всех своих должностях, старался делать необходимые реформы. За мной нет коррупционных скандалов, я не бежал в Партию регионов, чтобы заработать денег на государственной службе — вот это меня бы пугало. А все остальное я переживу. Есть идея, а партия для меня — инструмент реализации этих идей. Если идеи остаются — да, организуемся и снова пойдем на выборы.
— Вы собираетесь конкурировать с Партией регионов, опираясь на избирателей востока Украины?
— Я считаю, что современная партия должна быть центристская. Есть правильные идеи у левых и правых. Надо брать самое разумное и создавать партию для всей страны. Важно, чтобы эта партия была не юго-восточной, а всеукраинской. Мы будем работать во всех областях.
— Социология говорит, что у вас нет шансов на президентских выборах. Зачем вам эти выборы?
— Что касается рейтингов, то все достаточно нестойко. Ситуация может поменяться быстро. Мои рейтинги построены на явке, которая есть. Потому что основные рейтинги — Донецк, Луганск, Запорожье, Одесса, Днепропетровск. Пока что там явка порядка 50%. Только будет 70% — многое поменяется. Кроме того, я считаю, что на выборы президента идут тогда, когда не могут не идти. Есть идеи, есть план, есть предложение для страны — вот и все. Параллельно с этим, конечно, есть потребность собрать сторонников, которые потом вместе с партией пойдут на парламентские выборы.
— Наши опросы бизнесменов показывают, что все старые теневые схемы в экономике продолжают действовать. Какие шаги нужно сделать, чтобы исправить ситуацию?
— Нужно сделать один шаг — сменить правительство.
— Это ничего не гарантирует.
— Почему? Надо менять людей, потому что схемы крышуются наверху, в том числе людьми, которые создают коалицию в Верховной Раде. Это определенные договоренности. Не поменяете людей — ничего не сделаете. Будете писать законы, менять статьи, кого-то увольнять. Но ничего не поменяется. Дело в том, что реформы делают люди. Условно говоря, что мешает сегодня нормально возмещать НДС? Что мешает накрыть 12 конвертационных центров? Правительство не знает, где они находятся? Что мешает? Мешают люди, которые не в состоянии этого сделать. Кто мешает убрать вертикали, которые занимаются регистрацией земли, недвижимости? Все зависит от людей. Меняться ситуация начнет только тогда, когда будет искренность в намерениях. Сегодня искренности нет.
